Ознакомительная версия.
– Каким образом? Я даже фамилии твоей не знала. Я ничего о тебе не знала, кроме того, что ты живешь в Техасе. Что мы натворили… Что я натворила. – Краска залила ее щеки. – Я до сих пор не могу поверить. И совсем не горжусь этим.
– Я не жалею о той ночи, – сказал он хрипло. – И тебе не стоит.
Сейдж бросила на него быстрый взгляд и встала:
– Я не хочу обсуждать это.
Калеб тоже встал. Он стоял слишком близко.
– Именно поэтому мы здесь, – напомнил он. – Чтобы поговорить.
– Поговорить о ребенке. Не о…
– Я все время думал о тебе, – прервал ее Калеб. – Никак не мог…
– Хватит! – Сейдж зажмурилась. – Я не хочу… не хочу…
– Я тоже. – Его пальцы утонули в ее волосах. Он повернул к себе ее лицо. – Но я не могу не вспоминать тебя. Твой вкус. Твой запах. Каково это – быть внутри тебя.
Сейдж шлепнула его по руке. Он обхватил ладонями ее лицо. Притянул к себе.
– Нет, – быстро сказала она, но было уже поздно.
Губы Калеба прильнули к ее губам. Он целовал ее, целовал с жадностью. Его язык искал вход в горячую сладость ее рта. Наконец, застонав, она раздвинула губы и впустила его.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Калеб поднял голову.
– Почему ты не призналась вчера? – спросил он с укором. – По-твоему, лучше согласиться на тест, чем сказать мне правду?
– Отпусти меня.
– Сначала ответь на вопрос.
– Три месяца ты не горел желанием узнать правду. Той ночью ты просто ушел. Не задав ни одного вопроса. Не выслушав. Ударил Дэвида, оскорбил меня и ушел.
– И?..
– Вот так все закончилось. А теперь ты говоришь, что, увидев тебя вчера в отеле, я должна была протянуть руку, улыбнуться и сказать: «Здравствуйте, мистер Уайлд, как приятно вас видеть. Да, между прочим, у меня от вас ребенок»? – Она высвободилась из его объятий, ее глаза блестели от гнева… Или от боли? – Интересный мог бы получиться разговор!
Калеб вздохнул. Он все равно не поверил бы. Он не находил объяснения тому, почему сейчас поверил.
Однако он поверил.
То, что случилось утром, изменило все. Он снова увидел женщину, которую встретил почти три месяца назад. Комбинация уязвимости и вызова вновь затронула его сердце, чего не удавалось сделать еще ни одной женщине.
– Мне не стоило тогда так уходить, – признался Калеб. – Видит бог, я был не в том положении, чтобы судить.
– Это вообще никому не позволено – судить, не задав даже пары вопросов.
– О чем я мог спросить?
– Ладно, – устало сказала Сейдж, – это не имеет значения.
– Черта с два не имеет!
Она улыбнулась. Улыбка была горькой.
– Хорошо. Как насчет того, чтобы поинтересоваться, были ли мы с Дэвидом любовниками?
– А вы не были?
– Поверил бы ты мне, если бы я сказала, что нет?
Что-то шевельнулось у него внутри.
– Попробуй.
Время шло, но женщина молчала.
– Черт возьми, Сейдж, мне нужна правда. Вы были любовниками?
– Нет. – Калеб увидел в ее глазах слезы. – Он был моим другом. Моим лучшим другом… – Ее голос сорвался.
Он хотел притянуть ее к себе, успокоить, но не мог. Не сейчас. У него перед глазами стояла картина – она и Колдуэлл…
– Это был самый ужасный день в моей жизни, – прошептала Сейдж, – когда я потеряла его.
– Почему вы жили вместе?
Она досадливо хмыкнула:
– Это все, что беспокоит твое раздутое эго?
– Отвечай, – потребовал Калеб.
Дьявол, живший в нем, натренированный в агентстве и требующий не доверять никому, неожиданно взял верх.
– Мы не жили вместе. Это не то, о чем ты подумал. Дэвиду нужно было где-то остановиться. Я предложила пожить у меня, пока он не найдет что-нибудь.
– Значит, вы были просто соседями?
Сейдж прищурилась:
– Мы были друзьями. Все. Конец истории.
Калеба волновал еще один вопрос. Он ненавидел себя, но должен был это выяснить.
– И где он спал?
– Проклятье, Калеб! Тебе не нужна правда!
– Где? – повторил он.
У него, конечно, были знакомые женщины – просто знакомые. Мужчины и женщины могут дружить, не вмешивая в отношения секс. Но как мужчина мог жить рядом с такой женщиной и не хотеть ее? Не желать прикоснуться к ней?
– Он спал на диване, там же, где и ты. Мы называли эту комнату трансформером – универсальной спальней-гостиной.
– Мы… – протянул он.
Она повернулась к нему. Ее глаза блестели от гнева… Или от слез?
– Мы, – отрезала Сейдж. – Именно. Потому что для меня Дэвид был даже больше чем другом. Он стал моей семьей, моим братом. Он всегда был готов помочь мне, всегда… пока однажды ночью его не сбила машина.
– Черт возьми, – глухо пробормотал Калеб. Он потянулся к Сейдж, однако она отстранилась:
– У нас с Дэвидом не было сексуальных отношений. И не могло быть. Он гей!
– Гей? – пробормотал Калеб.
– Гей. – Сейдж вытерла слезы и смерила его таким взглядом, который ему никогда не забыть. – А ты – стопроцентный болван!
Она вышла из кухни, хлопнув дверью. Калеб не сдвинулся с места. Он не смог бы это сделать, даже если бы в окно влетела граната.
Дэвид Колдуэлл никогда не был любовником Сейдж.
А он, Калеб Уайлд, был. Да. Верно. Он болван.
И даже больше того.
Он… он…
Калеб упал на стул.
Он… о боже!
Он станет отцом.
Сейдж захлопнула дверь ванной. Ей было трудно дышать. Она не знала, кто из них больший дурак – она или Калеб.
Ему не пришло в голову задать хоть один вопрос о той ночи.
Впрочем, с какой стати? Она встретилась с ним в девять часов. Привела к себе домой в десять. Переспала с ним через час после того, как прошла мимо гостиной, думая, что он спит…
Или, возможно, надеясь, что не спит.
Не важно. У них был секс. Вот и все. Это ничего не значило для него и, конечно, ничего не значило для нее…
Ложь. Ложь. Ложь! Это означало многое. По крайней мере, она в это верила.
И теперь она носит его ребенка.
Боже, какая путаница!
Двадцать четыре часа назад, войдя в номер отеля и увидев Калеба, Сейдж решила, что ничего хуже случиться не может.
Как бы не так!
Зачем она сказала ему правду? Вчера она не колебалась. Ложь казалась естественной, как дыхание. «Нет, – сказала она, – не от тебя».
Так что же изменилось?
Неожиданно она оказалась неспособна держать язык за зубами. То, что она призналась Калебу, все осложнило.
Ничего хорошего из этого все равно не выйдет, уж ей ли не знать? Она повторяла историю своей матери: встретила парня, занялась с ним сексом, забеременела – залетела, если использовать терминологию мамы.
Сейдж посмотрела на себя в зеркало. Вот она – женщина, которая принесет в этот мир ребенка с клеймом незаконнорожденного…
Это устаревшая точка зрения. Но не для нее. Сейдж выросла в маленьком городке с консервативными взглядами, с матерью, неспособной оставить позади свое прошлое.
Ознакомительная версия.
