предал меня так же, как и мой отец. Он лгал мне так же, как и мой отец.
Он дурачился с другой девочкой сегодня вечером, затем перешел на меня, для него это
не имеет значения. Разные лица, разные тела, все то же самое, взаимозаменяемое, чтобы
хорошо провести время.
Я вызываю жалость, и единственный человек, которого я могу обвинить, это я сама. Я
могла бы сказать нет. Я могла бы поступить так, как будто я не хочу это. Я могла бы пойти
в свою спальню и закрыть дверь.
Но я этого не сделала.
Вместо этого я подошла ближе к нему… фактически испытывая его, чтобы увидеть,
сделает ли он ответное движение. Конечно же, он клюнул на приманку.
Я не лучше, чем та девушка, с которой он был сегодня вечером.
- Калеб, что мы делаем? - спрашиваю я.
Он отодвигается от меня, снова садясь и вздыхая, - О, нет, это снова начинается.
Проявляется твоя склонная к самоанализу, эмоциональная и философская сущность.
- Почему я не должна заниматься самоанализом? В нас нет смысла.
- Так же как шоколад и арахисовое масло, но каким-то образом это работает, - говорит он,
- Так или иначе, смесь этих двух вещей гениальна.
- Ты пьян. Я не говорю о еде. Я говорю о двух людях с очень завинченным прошлым…
- Перестань думать так много, - говорит он, заканчивая мое предложение, - Независимо от
того, сколько времени прошло, это, кажется, не имеет значение, - Он потирает мою руку
нежно, щекоча чувствительную кожу.
- Я не знаю, почему мы оба боремся с этим так много. Черт, я не мог сделать это с Брэнди
сегодня вечером, потому что все, о чем я мог думать, была ты. Я даже назвал ее твоим
именем, - говорит он бессвязно. - Да, я облажался, мы облажались, но зачем скрывать
факт, что мы все еще хотим друг друга?
Я оттолкнула его.
- Ты, Калеб Бекер, являешься большим идиотом.
- Я тебя не понимаю, - говорит он, его руки в воздухе, а брови нахмурились в
замешательстве, - Я признался, что не могу быть с другой девушкой, потому что я думаю о
тебе. Я хочу тебя, Мэгги. Это так неправильно?
- Да.
- Что именно? То, что заводишь меня? Почему ты рассматриваешь это, как оскорбление?
- Я не хочу, чтобы мы просто хотели друг друга. - я делаю глубокий вдох, - Я хочу реальные
отношения с парнем. Любовь. А ты, ты даже не знаешь, что такое любовь. Любовь - это
честность. Любовь - это взаимоуважение, то чего ни ты, ни я не имеем.
- О, правда? - мои слова, очевидно, разозлили его, потому что он встал и открыл ответный
огонь:
- Так ты говоришь, что не уважаешь меня?
- Да, именно это я и говорю.
- Хорошо, - говорит он.
- Хорошо, - говорю я.
- Я думал, что все те вещи, которые происходили между нами, накрепко связали нас, но
теперь я вижу, что был неправ.
На этот раз мое сердце пронзает острая боль, но, тем не менее, я отвечаю уверенно:
- Дело в честности, Калеб.
- Да, ну, честно говоря, ты смехотворна.
Глава 13.
Калеб
Я лежу в кровати, уставившись в потолок. Ленни и Мэтт спят. Я не разговаривал c Мэгги и
не получил от нее никаких вестей, потому что мы стремительно унеслись по нашим
комнатам четыре часа назад.
Я сказал ей, что все еще хочу ее. Признался, что никогда не прекращал желать ее. А она
начинает говорить о любви и уходит.
Гребанная любовь. И честность.
В любви нет честности. Любовь - это защита людей, которых ты любишь, от того, что
может навредить им.
О, черт. Я сказал Мэгги, что все еще хочу ее, и мы должны признать наше взаимное
притяжение. Глупо, знаю. Я не хотел тогда ляпнуть это - это просто произошло. Возможно,
это было пиво. Да, правильно. Я все еще пьян, но знал, что делал. Тем не менее, мои
действия от этого не становятся менее глупыми.
В течение следующей недели Мэгги практически игнорирует меня. Мы ездим каждый
день на некое событие, где Дэймон представляет нас и призывает поделиться нашими
печальными историями. Мы все делимся. Моя история самая короткая: “Я вел машину
пьяным и сбил девушку. Отправился в тюрьму. Фактически выгнан из дома родителями.
Потерял свою девушку. Лишен водительских прав на три года, и теперь, в основном, живу
на улице. Так что, гм, не водите пьяными”.
Да, это - моя история, и я придерживаюсь ее. Это - только когда мы выступаем в какой-
нибудь школе, сидя за столом с аудиторией, но когда мне задали вопрос, я не знаю, как
ответить.
Он вырывается изо рта пятнадцатилетнего ребенка из летней школы вождения.
- Этот вопрос для парня в синей футболке в конце, - говорит он.
Я смотрю на всех остальных. К сожалению, никто кроме меня не носит синюю рубашку.
Эрин передает микрофон мне.
- Что за вопрос? - Спрашиваю лениво, мой голос проносится эхом по аудитории.
- Почему родители выгнали тебя?
Дерьмо, я действительно должен ответить на это? Моя сестра отказалась говорить правду
об аварии, моя мама пристрастилась к отпускаемым по рецепту лекарствам, а мой отец
отказывается видеть это.
- Это - хороший вопрос, - говорю я, останавливаясь. Я не знаю, что сказать. Правда и ложь
растворяются, пока я прочищаю глотку и думаю, как ответить. - Мои родители стыдились,
что их ребенок - бывший осужденный. Вдобавок ко всему, они не были в восторге от того,
что я встречался с девушкой, которую сбил, и из-за чего попал в тюрьму.
- Почему ты это сделал? - спрашивает ребенок. - Я имею в виду, зачем встречаться с
девушкой, которую сбил? Разве это - не плохая идея?
- Да. Это была действительно плохая идея. Одна из самых глупых идей, которые у меня
когда-либо были. Следующий вопрос?
Следующий вопрос для Ленни. Они хотят знать, почему он повел машину в озеро.
- Это выглядело хорошей идеей, - говорит Ленни. - Конечно, я был пьян, но это не
оправдание. Я заплатил большую цену, и хотел бы, чтобы все было по-другому.
Кажется, это наше пожизненное кредо… желать повернуть время вспять и сделать другой
выбор.
Во время возвращения во Фриман, Мэгги даже не смотрит в мою сторону. Она сидит
рядом с Мэттом и болтает с ним о теннисе. Когда мы возвращаемся в наше общежитие,
она направляется прямо к себе в комнату. Дэймон тоже идет к себе.
Когда его дверь закрывается, а остальные располагаются в гостиной, я иду в комнату
Мэгги.
- В чем твоя проблема? - тихо спрашиваю я, чтобы никто не услышал.
- Я не хочу говорить об этом, - произносит она, и затем начинает отходить от меня.
