Руслан кивнул.
- Обложка почти готова, - продолжил Пётр, делая какие-то пометки в блокноте, - ну а с типографией я договорюсь ближе к делу.
- Окей, - Руслан поднялся с места, направляясь в сторону кухни, где в шкафчике лежала приготовленная для Петра сумма денег. – Сейчас оплату принесу.
Пётр вновь открыл кейс, быстро положив туда блокнот и папку с рукописью, а потом вышел в коридор. Подошедший через полминуты Руслан протянул ему конверт с деньгами, и лишь на секунду на лице его мелькнуло сомнение. Но оно исчезло также быстро, как и появилось.
- Люда пусть в редакцию заедет, когда ей удобно будет, заберёт договора и квитки, - деловым тоном проговорил Пётр, а потом улыбнулся Руслану, отвечая на рукопожатие. – Всё будет отлично, дружище. Я чуть позже позвоню, как рукопись пробегу глазами, сейчас Света с ума сходит, что-то нужно ей от меня.
- Идёт, - Руслан расслабленно улыбнулся, открывая замок на двери. – Ничего страшного. До встречи!
Дверь в квартиру захлопнулась за Петром, и Руслан мгновенно нахмурился, кладя ладонь на лоб. Нет, он не пытался что-то вспомнить. Напротив, он хотел избавиться от картинок в памяти, которые вдруг зароились подобно назойливым мухам. Мужчина досчитал до ста, потом направился в кухню, где на столе лежал его мобильный. Позвонить Люде хотелось так сильно, что кончики пальцев стали зудеть, но он не стал делать этого – пусть его девочка отдохнёт с подругой, а то ему порой начинало казаться, что он узурпировал всё её внимание.
Затем он вернулся в кабинет и присел на край дивана, пытаясь сосредоточиться и пожить в одном из выдуманных миров. Ему всегда помогало это, отвлекало от мыслей, но сейчас почему-то отмахнуться от ощущений не получилось.
Лера. Её имя всплыло в памяти спонтанно, и объяснения этой внезапности Руслан найти не мог. Сжав руки в кулаки, мужчина принялся отсчитывать минуты, которые оставались до возвращения Люды, потому что он верил – только она одна способна стереть эти воспоминания.
Часы пробили восемь раз, а Руслан всё продолжал сидеть, почти не шевелясь, только делал глубокие вдохи, впивая в себя аромат прохладного летнего ливня. Раздавшийся звонок телефона показался громом среди установившейся в квартире тишины, и мужчина застыл на месте, не в силах поднять трубку. Время превратилось в крошечную точку, которая вдруг стала растягиваться, и когда Руслан понял, что все границы пройдены, он с каким-то необъяснимым остервенением нажал кнопку приёма вызова и рявкнул в трубку:
- Да!
Как он и предчувствовал, случилось что-то страшное. Порой бывает так, что любая мелочь, которая заслуживает только того, чтобы над ней посмеялись, становится фатумом. Наложившись на определённый опыт, имеющий огромное значение в прошлом, став последней каплей в полной чаше подобных чувств, уже прожитых когда-то, эта мелочь становится судьбоносной. Возможно, именно такие случайности и называют роком.
- Рус, а чего ты не сказал, что роман твой в стихах будет? – озадаченно произнёс Пётр, и сердце Руслана сжалось в тревожном предчувствии. Всё это уже было с ним. Давно.
Лера.
- Нет, стихи просто преотличные, и мы и их можем издать, просто я думал, это будет какая-то философская вещь…
Руслан выключил телефон и поднялся с дивана, вдруг поняв, что не может оставаться здесь ни секунды. Ему отчаянно захотелось под дождь, чтобы тот пропитал всё его существо своей ледяной сыростью. Выбежав из квартиры, как был, в одной светлой рубашке и джинсах, без куртки, мужчина слепо зашагал в никуда, зажав в руке телефон и понял, что ему хочется кричать во всю силу лёгких только когда частые крупные капли ливня мгновенно промочили его одежду насквозь.
Несколько лет назад
Блаженное состояние ступора, наконец, сковало сознание Руслана, позволив мужчине существовать в простом и понятном сером мире. Он мог просто представить, что раскачивается на безмятежных волнах спокойствия, уныния и стальных оттенков. Жизнь перестала быть ценностью, и это было нужно и страшно одновременно. С самого детства, какое бы отчаяние ни охватывало Руслана от понимания того, что он слеп и таким останется до конца своих дней, он знал – жизнь является абсолютной ценностью. И это знание в одночасье было разрушено предательством близкого человека.
- Мам, - голос был хриплым и почти беззвучным, - зачем она это сделала?
Горестный вздох матери, находившейся рядом последние несколько дней, прозвучал в совершенной тишине его серого мира, как нечто чуждое. Просто Руслан не слышал в своём вопросе такой безмерной боли, что она тысячей ножей впилась в и без того исстрадавшееся сердце его матери.
- Руся, милый, родной, маленький мой! – Елена Витальевна прижалась к Руслану, желая хоть на малую толику вобрать в себя его отчаяние и боль. Её маленькому мальчику и одновременно взрослому и сильному мужчине было так плохо и так горько! А она ничего не могла поделать.
- Скажи, зачем?
- Я не знаю, - мама Руслана тихо шептала, понимая, что ни одно слово не сможет стать её мальчику необходимым лекарством. – Ну, всякое бывает, квартира ей твоя понадобилась и всё.
Ни одно из определений вроде «всякое бывает» или «ничего страшного, переживём», не подходило сюда. Просто потому, что Руслан всё чувствовал по-иному, но Елена Витальевна не знала, что ей говорить.
- Да, - бесцветным голосом произнёс Руслан, отстраняясь от матери. – Всякое бывает.
Он очнулся от состояния зыбкого полусна, когда рядом послышался рёв мотора автомобиля. А может, мотоцикла, Руслан сейчас мало что понимал в происходящем. И стрелой ворвавшаяся в голову убеждённость, что Люда не могла поступить с ним плохо, стала крепнуть с каждой секундой. Только сейчас мужчина понял, что замёрз, замёрз очень сильно, и крупный озноб, бивший его тело, стал этому подтверждением.
- Алло, - подошёл он к надрывно трезвонившему мобильному, и тут же вновь сознание сковала неизбежность.
- Руся, Господи! Где ты? Я звонила тысячу раз! Что с тобой? Что случилось?
Звонила тысячу раз? Странно. А он и не слышал.
- Кажется, я на мостовой. Возможно рядом с Дворцовым.
Он помнил, что шёл и шёл вдоль набережной, повернув из двора направо.
- Руся, что случилось? Я сейчас приеду! – голос Люды был окрашен нотками истерики, было слышно, что она еле сдерживает себя, чтобы не сорваться на отчаянный крик.
- Зачем ты это сделала, Люда?
- Руся, послушай! Любимый мой, родной! Послушай! Я сейчас буду, я рядом! Остановись и просто дождись меня, ты слышишь?
- Слышу…
- Это недоразумение! Я связалась с Петром, я не знаю, как эта чёртова папка оказалась у него.
