– А вы не можете перенести время вашей парижской встречи? – внезапно заговорил Оливер.
– Нет, не могу.
Эбби повернулась к нему, с удивлением отметив, что он соскользнул в роскошное бархатное кресло своего хозяина, оставив одну ногу на подлокотнике. Как говорится, гуляй, мыши, пока кот на крыше!
Она вдруг вспомнила, что намекнула шоферу о встрече с людьми некоей французской компьютерной компании, чтобы предложить им свою игру. Ох, и как ей пришло в голову пойти на такой обман! Ведь он думает, что она Джессика. Нелепая идея назваться именем сестры. Как она теперь будет выпутываться? Может, прямо сейчас сказать правду? Нет, она слишком глубоко увязла во лжи, чтобы признаться, что она не Джессика Лемберт, а ее сестра Эбигейл, совершенно не разбирающаяся во всем том, что связано с компьютерами, черт бы их побрал, и программами.
Она не предполагала, что в дальнейшем могут потребоваться ее объяснения, почему она не может перенести время парижской встречи, и теперь могла только молиться, чтобы он оставил эту скользкую тему. Надо все же попытаться позвонить и вызвать такси. Может, хоть одна машина для нее найдется. Силы небесные, во сколько же ей обойдется это возвращение в Лондон на такси? Да черт с ними, с деньгами, все что угодно, только бы не оставаться здесь на ночь.
– Я все же попытаюсь вызвать машину, – решительно заявила она, оглядываясь в поисках телефона.
– Нет, Джессика, не стоит. Поднявшись из кресла, он остановился прямо перед ней, причем так близко, что она опять ощутила лимонный запах его крема, и это вызвало уже знакомый ей трепет. Затем он взял ее маленькие, все еще скрещенные на груди руки в свои и осторожно развел их.
– Только послушайте меня. Вы устали и перенервничали, вам просто необходимо немного поспать. Да и сам я, по правде сказать, валюсь с ног. Мы поговорим обо всем завтра.
– Я не останусь! – завопила Эбби.
О Господи, зачем он взял ее за руки? Все чувства смешались, и она больше прежнего осознала свою уязвимость. Сначала, когда разразилась вечерняя катастрофа с опозданием на самолет, он явно злорадствовал, поджидал ее в машине и ухмылялся, а теперь проявляет заботливость, сочувствует и пытается сделать все, чтобы ей было хорошо. И… и она не могла не видеть, как он красив. Да, шофер из него никудышный, но как все же красив!
– Вы должны остаться, Джессика. Вы ведь уже опоздали в Париж, так почему же не постараться поправить положение? В конце концов, не все еще потеряно, и может даже оказаться, что ваше опоздание для вас же обернется к лучшему.
– И что, по-вашему, путного может из этого выйти?
Глаза ее расширились, в них появился даже проблеск надежды, хотя она понимала: останься она здесь, к добру это не приведет. Она потеряла шанс получить хорошую работу, а взамен этого останется ночевать в доме человека, пусть и могущественного, но абсолютно чуждого ей, ибо помочь он мог только Джессике, но не ей, Эбигейл. Да и вообще, Уэббер вряд ли обрадуется тому, что его шофер привез сюда незваную гостью. Но этот Оливер такой обаятельный и, как он сам сказал, уже целовал ее, и… и может поцеловать еще, а она действительно не знала, как поведет себя, если он это сделает.
– Мистер Уэббер скоро вернется, и вы сможете обсудить ваше предложение с ним лично, как сначала и планировалось, когда вы приглашали его на ужин, – продолжал он убеждать ее.
Да, она и не подумала о таком варианте. Сердце ее вздрогнуло и забилось сильнее, потому что в последний час она больше волновалась о настоящем моменте, а не о том, с чего и ради чего все начиналось. Ведь цель званого ужина заключалась в передаче Уильяму Уэбберу пакета Джесс. Но все это должно было произойти В ее доме, а не здесь, когда она оказалась на его территории. В доме, несомненно, есть компьютер… А что, если он захочет посмотреть работу ее сестры вместе с ней, обсудить что-то, задать какие-то вопросы? Да уж, тогда игру можно считать проигранной. Тогда она вынуждена будет признаться, что выдала себя его шоферу не за того человека. А как иначе объяснишь свою полную некомпетентность? Объяснить, что она сестра Джессики, что она сама является жертвой дурацкой авантюры, в результате которой лишилась выгодного контракта. Бедный Оливер, у него наверняка будут из-за нее неприятности. УУ может уволить его и тянуть с этим, надо думать, не станет!
Ох, в какую кутерьму, дорогая моя сестрица, ты меня впутала! – в который раз подумала Эбби. Черт ее побери, она там нежится в роскоши дорогого нью-йоркского отеля и, несомненно, прекрасно проводит время в ожидании того, что сестра уладит ее дела с Уильямом Уэббером.
И что подумает Оливер, этот бестолковый шофер, узнав о ее обмане, особенно если будет из-за нее уволен? Но она явно нравится ему, да и он ей тоже. И хотя он виноват в том, что она упустила выгодную работу, но делает все, чтобы утешить ее и поправить положение. Да и этот его поцелуй, и то, как он смотрел на нее… Вот и сейчас как он смотрит на нее, ожидая, что она согласится остаться. Тогда хоть на время все вопросы будут сняты, и они смогут отдохнуть, в чем оба остро нуждаются.
– Не знаю, как и быть, – только и смогла она слабо пробормотать.
– Зато я знаю, – мягко сказал он.
Затем сделал то, чего она больше всего боялась: склонил к ней темноволосую голову, и их губы второй раз встретились в поцелуе, отчего у нее опять ослабли и задрожали колени. Чувства совершенно вытеснили из сознания все мысли, а подумать было о чем, хотя бы о скором возвращении УУ. Но как-нибудь все уладится само собой, мелькнул обрывок последней мысли. Он обнял ее и сильно прижал к себе, будто боясь, что она ускользнет из его рук. Но она и не собиралась ускользать, она забыла обо всем: и о сестре с ее делами, и о том, кто она такая, и лишь одного ей хотелось – чтобы этот поцелуй длился и длился. Было такое ощущение, что, если он закончится, она разразится слезами.
Минуты или часы прошли до той секунды, когда Оливер слегка отстранился от нее. Эбби открыла томные глаза и нежно смотрела на него, не зная, что сказать или сделать. Она чувствовала непривычную сладость покорности, будто он околдовал ее и сделал своей рабой на всю жизнь.
– Это было прекрасно, – глухо пробормотал он, – и вы прекрасны! – Нежно придерживая ее за плечи, он смотрел в глубокие красивые глаза. – Я должен быть очень сильным сегодня, Джессика, – продолжал он, отступив от нее, – потому что не хочу вас пугать. Я бы мог этой ночью действовать решительнее, но не должен. Никогда еще не встречал я никого, похожего на вас. Я действительно виноват в том, что натворил вечером. Но теперь я сделаю все для вашего приятного ночлега, уложу вас в постель, приготовлю питье на ночь и оставлю вас. А утром, я чувствую это, утром между нами начнется что-то большое…
