– Помнится, вы тогда заявили, что у вас какое-то важное дело, – сказал он, нарушив молчание.
– Пока Фестус не бросил эту свою… маленькую бомбу, ничто не могло заставить вас уйти. По крайней мере, так мне казалось, – густо покраснев, сказала Полли. – А потом, когда я сказала, что мне пора домой, вас как ветром сдуло. Хотя могли бы и подождать…
Она права, подумал Нэсти. Ему не следовало исчезать.
– Но вы же не попросили меня остаться.
– А как я могла попросить об этом? Я почти не знала вас. Вернее, почти не знаю, – пробормотала Полли.
– Но у вас такое ощущение, будто вы знаете меня давным-давно, разве не так? – спросил он с улыбкой. – Во всяком случае, мне так кажется… кажется, что я знаю вас уже целую вечность. Но ваши дела – это ваши дела, и вы не обязаны передо мной отчитываться.
– Говорите, не обязана? Это что, ваш способ получать дополнительные сведения о женщинах? Таким образом, вы пытаетесь выяснить, свободны ли они?
Нэсти не приходило в голову, что можно взглянуть на дело и с такой стороны.
– Нет-нет, – поспешно возразил он, – я всего лишь хотел сказать, что не хочу принуждать вас. Если у нас что-нибудь и получится, так только в том случае, если вы не против. И я вовсе не думал, что вы относитесь к женщинам, которые позволяют себе… Черт, я и сам не знаю, что я думал.
– Я не замужем, – обронила Полли.
Нэсти шумно выдохнул.
– Вы верите мне?
Он пристально смотрел в ее бездонные голубые глаза.
– Да, верю. Но что все это значит? Что за звонки? И что имел в виду ваш друг Фестус? Он ведь, кажется, говорил о вашем бывшем муже, не так ли?
Полли смутилась:
– Что это значит?.. Сама не знаю. Когда работаешь на телевидении, иногда происходят очень странные вещи. У людей возникают разные навязчивые идеи. В общем, издержки профессии.
– Мне это не нравится.
– Мне тоже. Но я все-таки люблю свою работу. Если не считать Бобби, это моя единственная радость. Телевидение изменило мою жизнь. Вот только… – Она умолкла и отвернулась. – Ладно, не будем…
– Речь идет о том парне, что звонит вам все время и оставляет сообщения на автоответчике?
Полли поднялась и прошлась по кают-компании, поглаживая ладонью деревянные панели и рассматривая гравюры, которые Нэсти собирал долгие годы. Она переходила от одной гравюры к другой и что-то тихонько напевала.
– Вы были здесь? – спросила она, указывая на одну из картин.
Нэсти решил, что не стоит настаивать – он еще успеет расспросить Полли о странных звонках.
– Да, был.
– Ив Париже? И в Сиднее? – Полли указала на другие картины.
– А также в Амстердаме, Гонконге, Веллингтоне, Боготе, Мадриде и в Лондоне, конечно.
– Вы много путешествовали.
– Это было связано со службой.
– Со службой на флоте?
– Да, – кивнул Нэсти, он избегал говорить на эту тему.
Она взглянула на его левую лодыжку, покрытую шрамами, однако промолчала. Не стала упоминать и о хромоте.
– Безобразно, да? – спросил Нэсти, поймав ее взгляд.
– Нет, нисколько, – ответила Полли, не покривив душой. – Наверное… было больно?
– Теперь это уже в прошлом, – отмахнулся Нэсти.
Он вспомнил, как когда-то был счастлив, что остался в живых и сравнительно легко отделался.
– Вам угрожали по телефону, я не ошибаюсь? – Она рассмеялась в ответ, но Нэсти упорствовал: – Так да или нет?
– Нет-нет, что вы? Все это просто глупости. – Она подошла к столику и взяла свой бокал. – Тот парень, который назвался моим мужем, – это Сэм Додж, отец Бобби. – Полли поморщилась.
– Но вы никогда не были замужем?
Она промолчала. Глаза ее превратились в узкие щелочки, губы – в тонкую прямую линию.
– Вы могли бы сказать мне об этом раньше.
– Я не должна перед вами отчитываться. Я вообще вам ничего не должна.
– Разумеется, – кивнул Нэсти.
Впрочем, он прекрасно понимал: она неравнодушна к нему – иначе не пришла бы на яхту.
Полли стояла, поддерживая одной рукой локоть другой и касаясь губами бокала. Он чувствовал ее: чувствовал тепло ее тела, чувствовал ее напряженность, – и он знал: она видит его насквозь.
Нэсти поднялся и подошел к Полли почти вплотную.
Она сжала в руке бокал. Губы ее задрожали.
Уверенный в том, что сейчас она сбежит, Нэсти коснулся кончиками пальцев пульсирующей жилки во впадинке рядом с ее ключицей. Полли замерла, едва дыша.
– Я не враг вам, – проговорил Нэсти.
Она глубоко вздохнула.
Он взял ее бокал и поставил рядом со своим.
– Вы не верите мне? В тот первый вечер, в доках… Вы решили, что это я вам звонил, так?
Полли подняла глаза, и он увидел в них противоречивые чувства – недоверие и готовность поверить.
– Я никогда не звонил вам. Когда это произойдет, вы сразу узнаете меня.
Сердце ее бешено колотилось. Его пальцы, казалось, обжигали ее кожу. Полли вдруг подумала о том, что она сама пришла к нему…
– Вас пугают телефонные звонки? Стало быть, это серьезно?
Полли медлила с ответом. Она пыталась понять, что ей подсказывает интуиция.
– Вы пришли ко мне одна, – продолжал убеждать ее Нэсти, – Если бы я захотел, то сделал бы с вами все что угодно. Но вы все же пришли… Значит, либо вы на редкость глупы, либо стараетесь убедить себя, что я заслуживаю доверия.
Взгляд голубых глаз, брошенный на Нэсти, отражал сомнение и гнев, смятение и желание довериться ему. Да, она хотела поверить ему, очень хотела. Нэсти взял Полли за руку, и она не стала сопротивляться. Он был ей нужен! Нужен был друг! Полли встречала в своей жизни множество людей, но никто из них не заполнил эту нишу. Может, поэтому она и пришла сюда?
Нэсти опустился на край банкетки и осторожно потянул Полли за руку. Она оказалась между его ногами.
Сегодня она не укладывала волосы. Прямые и шелковистые, они струились по ее плечам. Черные длинные ресницы резко контрастировали с золотистыми волосами. Рука ее дрожала, и она еще крепче сжала его руку.
– Полли, мы должны быть вместе, – проговорил Нэсти с уверенностью в голосе.
Она подняла голову и взглянула ему в лицо. Ее глаза были такими пронзительно синими и ясными, что он едва не отвел взгляд.
– Что ж, дружба была бы хорошим началом, – тихо ответила Полли.
Но одна лишь дружба Нэсти не устраивала, и он решил во что бы то ни стало добиться своего. Она нуждалась в нем, иначе не пришла бы к нему.
– Вам нужен друг, Полли?
– У меня есть друзья, – сказала она после продолжительного молчания.
– Но они другие друзья.
Она облизала пересохшие губы.
– Я давно уже не думаю о таком друге. Во всяком случае, мне так казалось.
– Не совсем вас понимаю, – быстро сказал Нэсти. – Что вы имеете в виду?
