В его голосе звучала печаль и категоричность. Бет вспомнила тот день, когда Карсен объяснял ей, почему не может жениться на ней. Она глубоко вздохнула.
— Я не пострадаю.
— Люди, которые ведут дела с моей семьей, часто страдают. — Карсен улыбнулся, и Бет почувствовала, что все преграды, которые она выстроила вокруг своего сердца, вот-вот рухнут. — Но в случае с тобой с самого начала было понятно, что ты — другая.
— Напористее, — подсказала Бет.
Улыбка Карсена стала еще шире.
— Есть немного, но я хотел сказать «увлеченнее, настойчивее, внимательнее». Мне нравятся эти качества. — Он посмотрел прямо в глаза Бет, и у нее перехватило дыхание. — Ты готова заботиться обо всех на свете, но существуют границы, Бет.
Бет глубоко вздохнула. Об этом ей часто говорил Харрисон. Но тогда все было по-другому. Она увлеклась Харрисоном, а он лгал ей. Карсен никогда не обещал ничего, кроме работы. Он никогда не притворялся, что возникшая между ними симпатия будет иметь продолжение.
— Я помню о границах, — ответила Бет. — И стараюсь их не переходить.
— Я не тебя имел в виду, Бет. Я сам нарушаю все границы, и нужно положить этому конец любым способом.
Господи, нет. У Бет упало сердце. Неужели он решил ее уволить и отправить домой?
Послышался звук плывущей по озеру лодки, и Бет воспользовалась этим, чтобы отвести взгляд от Карсена.
— Бет. — Его голос прозвучал низко и вкрадчиво. Бет, сама того не желая, посмотрела на него. — Пойдем со мной дальше, в дом. Я хочу показать тебе кое-что, чтобы ты поняла. — Он взял ее за руку и несколько секунд просто смотрел на их переплетенные пальцы. Бет почувствовала тепло его ладони.
Она последовала за ним через лужайку к двухэтажному дому. Солнечный свет заливал холл и бликами играл на блестящем деревянном полу.
— Сюда, — показал Карсен, когда они подошли к лестнице и стали подниматься наверх.
— Ты здесь вырос? — прошептала Бет. Она озиралась по сторонам, словно боялась, что с минуты на минуту появятся духи предков Бэников и обвинят ее во вторжении на чужую территорию.
— Нет, но мы много времени проводили в этом доме. — Карсен толкнул дверь, за которой оказалась длинная комната. Все стены были увешаны фотографиями и рисунками. — Храм Бэников, — усмехнулся он.
Бет сделала шаг вперед. Ее внимание привлек портрет человека, который был очень похож на Карсена.
— Мой дед, — пояснил Карсен. — А вот мой отец, — указал он на портрет мужчины, немного полнее Карсена, но такого же роста, с таким же подбородком и носом. — И мой прадедушка. — Портрет висел над камином. — Он получил звание рыцаря за строительство приютов. Я думаю, что именно этот отрезок истории превратил для моих родителей простой бизнес в дело всей жизни.
— Твои родители много рассказывали о нем, пока ты рос?
Карсен отрывисто рассмеялся.
— Вместо сказок на ночь. Бет, я говорю тебе об этом не в поисках сочувствия. Я хочу, чтобы ты поняла, какая у меня семья.
— Я не строю иллюзий в отношении тебя, — солгала Бет.
Карсен нахмурился.
— Я не обвиняю тебя в этом. Просто... Ты стараешься помочь мне. Не надо. По крайней мере, твоя помощь не должна выходить за рамки работы.
Бет вздохнула, стараясь привести мысли в порядок.
— Как-то родители привезли меня сюда и показали моих предков. Они пообещали, что когда-нибудь мой портрет будет висеть рядом с портретом отца, и объяснили, какая это честь — носить фамилию Бэников. Мой долг — любым способом поддерживать семейный престиж.
Бет коснулась его плеча.
— Не надо, — покачал головой Карсен, — не надо ничего говорить. Просто слушай и запоминай. Мне разрешали играть, но только в определенные игры. Мне надо было общаться с детьми своего круга, а когда я подрос — проводить часть летнего времени с отцом на работе, изучать тонкости строительного бизнеса. Любое отступление от правил — повод для наказания. С одной стороны, у меня было все. Но с другой стороны, я ненавидел ограничения, поэтому сопротивлялся любым способом.
Пока он рассказывал о родителях, его голос звучал отстраненно, но в нем появились нотки металла, когда он говорил о своем неповиновении.
— Любой мальчишка взбунтовался бы, — заметила Бет.
— На счастье, у меня был младший брат, поэтому, когда родители окончательно разочаровались во мне, мое место занял Патрик. Он не был ни сильным, ни мятежным. Мне кажется, он был рожден для такой жизни. Ирония заключалась лишь в том, что он никогда не мог насладиться этим в полной мере. Он занял мое место, но всегда знал, что стоит мне захотеть — и он вновь станет лишь вторым. Поэтому он работал не покладая рук, изучил бизнес вдоль и поперек. Он всем жертвовал ради дела, а я тем временем жил в свое удовольствие.
— Ты был мальчишкой.
— Мальчишкой, который вырос и по-прежнему стоял в стороне от дел. Я приезжал домой летом и на каникулах. Как только я почувствовал себя достаточно взрослым, я уехал навсегда. Все обязанности легли на плечи Патрика. У него попросту не было выбора.
— У каждого человека есть выбор.
— Патрик — другой. Он — покладистый, веселый, у него доброе сердце. Но у него совсем не оставалось времени на развлечения. Я волновался за него, но не вмешивался и не помогал ему. Наоборот, я дразнил его за чрезмерные амбиции. Я катался на лыжах и ходил по горным трассам. Я винил Патрика в том, что он позволяет родителям диктовать, как ему жить. Поэтому в тот день он пошел вместе со мной.
Карсен замолчал. Бет уже знала, чем все закончилось.
— Мне очень жаль, Карсен, — вздохнула она.
— Я не ищу твоего сочувствия, Бет. Я не за этим привел тебя сюда.
Бет шагнула к нему и заглянула в печальные глаза.
— Почему же ты рассказываешь мне это?
Карсен положил руки на плечи Бет.
— Чтобы ты знала, кто мы такие. Все приносится в жертву бизнесу. Нет ничего важнее работы.
— Другими словами, ты обвиняешь себя в том, что случилось с братом.
— Да, и теперь моя очередь дать ему время передохнуть. Понимаешь, Бет?
Он крепко прижал ее к себе. Бет чувствовала его дыхание на своей щеке.
— Кое-что я уже поняла.
— И поэтому стараешься помочь мне найти невесту? Ничего не выйдет. Я должен сам сделать это и не хочу, чтобы ты участвовала в подобной чехарде. Не хочу, чтобы ты страдала, как Эмили.
— Я не буду, — шепотом пообещала Бет.
— Поиски невесты не входят в твои служебные обязанности. Почему ты занимаешься этим?
Чтобы все время помнить, что ты никогда не будешь моим.
— Потому что искренне хочу помочь тебе. — Это тоже была правда.
Карсен коснулся рукой ее подбородка, провел пальцем по щеке.
