Что ж, это уже кое-что.
— Они кого-нибудь подозревают?
— Никаких версий у них нет. Может быть, и есть, но они не говорят. Абдулла предполагает, что она вышла из машины, пока Тим ловил лошадь, и заблудилась. Он говорит, что Роуз могла упасть в овраг.
— Роуз Фентон упала в овраг? Они что, издеваются?
— Но это лучше, чем похищение. Вы когда-то сказали, что не сможете сделать ничего подобного.
Интересно, что Партридж имеет в виду?
— Я сказал? По-моему, разговор был совсем о другом. Как бы там ни было, можете быть абсолютно уверены в том, что мисс Фентон находится в добром здравии и с удовольствием пользуется всеми преимуществами восточного гостеприимства. Я лично позаботился об этом. — На линии послышались какие-то шумы. — Она прекрасно себя чувствует и находится в самом центре бурно развивающихся событий. Никакая опасность ей не грозит.
— Вы уверены? — Доводы Хассана не убедили Партриджа.
— Вы знали, что она была замужем? — спросил Хассан. Молчание на другом конце провода подтверждало, что Хассан задел Партриджа за живое. Затем, разозлившись на себя, он добавил: — Почему бы вам не позвонить в Лондон и не расспросить своих знакомых о ее муже? Сейчас, когда к ней приковано все внимание, это нетрудно будет сделать.
— Это приказ или совет?
— Я не даю советов, — коротко бросил Хассан. — Но раз уж вы так беспокоитесь о благополучии Роуз Фентон, то советую вам найти Фэйсала и без промедления отправить его домой. Только после этого я позволю вам вернуться самому и высказать мне все, что вы сейчас обо мне думаете.
— Для этого мне не нужно ваше разрешение, — жестко произнес Партридж. — Но если я скажу это, вам придется принять мою отставку.
— Можете вызвать меня на дуэль, если хотите. Но только после того, как найдете Фэйсала.
Роуз вошла в шатер. Палящее солнце не проникало сюда, и она сразу же почувствовала облегчение. Роуз развязала кеффий и сбросила накидку.
Все ее тело было потным и пыльным, рубашка прилипала к спине. Сейчас она с удовольствием приняла бы душ, а после нырнула бы в прохладную воду бассейна где-нибудь в спортивном клубе. Однако в здешнем душе не было воды, а спортивный клуб с бассейном слишком далеко. Можно было бы искупаться в ручье, но вход туда запрещен, пока Хассан лично не даст разрешение. Но Хассана нет, и спросить некого.
После того, как они вернулись в лагерь, Хассан почти сразу же ускакал. Роуз не сомневалась в том, что Хассан спешил в пресс-центр, — выяснить, как продвигается задуманное им дело.
Роуз была раздражена. Он мог бы взять ее с собой. Она думала, что он начал воспринимать ее как партнера. Как же она была глупа!
Что ж, у нее есть свой собственный пресс-центр, и она воспользуется им. Первым делом она позвонит матери и проверит автоответчик.
Гордон, без сомнения, прислал ей сообщения. Больше их ждать не от кого, потому что никто не знает номер ее мобильника.
Роуз стояла под широким навесом и, потягивая чай, осматривала оазис. Здесь было спокойно. В такую жару даже собаки не лают. У животных хватает мудрости, чтобы не тратить энергию зря.
Не стой, если можешь сидеть, не сиди, если можешь лежать. В одурманивающем покое знойного полдня эта философия была особенно притягательна. Роуз уселась в складное брезентовое кресло, стоявшее под навесом. Салюки, длинношерстная борзая Хассана, растянулась у ее ног. Перед взором была бесконечная пустыня, которая, казалось, вбирала в себя все пространство и время человеческой истории. Трудно было поверить в то, что за горизонтом есть другой мир. Ей хотелось быть здесь, беседовать с приятными людьми, кататься на лошадях… Любить.
«Фляга с вином, книга стихов и песня твоя в бесконечном пространстве пустыни…»
«Вон там, рядом с ручьем, — подумала Роуз, — за пальмовыми и гранатовыми деревьями олеандровая роща спрячет их от нескромных глаз. Он постелет ей шелковистый ковер, положит мягкие подушки. Он, ее возлюбленный… А как же его зовут?»
Конечно, Хассан.
Опасный. Коварный. Непредсказуемый.
Любить. Это слово непрошеным гостем вошло в душу и не хотело уходить.
Любить. Она уже забыла, что это такое. Долгих шесть лет прошло с тех пор, когда она нашла Майкла мертвым около лошадиного загона. Врачи уверяли ее, что это была легкая смерть.
Дети Майкла винили ее в том, что случилось. Однако сама Роуз винила себя гораздо больше. И все-таки врачи были правы. Майкл знал о своей болезни, но он не хотел обременять ее этим. Он был так нежен с ней, так добр. И так счастлив.
А теперь Хассан напомнил, что жизнь продолжается, что она молодая женщина, что в жилах у нее течет горячая кровь.
Хассан отключил сотовый телефон, швырнул его слуге, державшему лошадь, и, вскочив в седло, опрометью поскакал в сторону оазиса. Он надеялся, что физическое напряжение ослабит желание, охладит чувства, вызванные появлением Роуз Фентон.
Хассан знал женщин, от которых нельзя было оторвать глаз. Он знал женщин, которые одним взглядом воспламеняли страсть мужчины. Но среди множества прекрасных женщин, встретившихся ему на жизненном пути, не было ни одной хоть немного похожей на Роуз.
Хассану хотелось укрыть ее от посторонних взглядов, спрятать от всего остального мира, как поступил бы со своей наложницей какой-нибудь средневековый султан.
Роуз права: это — настоящая дикость. Но Хассан был так воспитан, так вели себя его дед и его дяди, все восточные мужчины ведут себя так. Однако Роуз Фентон — современная женщиная, которая сама распоряжается своей жизнью.
Они родились в разных мирах. Между ними пропасть. Такую пропасть не может преодолеть ни богатство, ни власть. Он вынужден с этим считаться. Они слишком разные, и с этим ничего не поделаешь.
Однако все происходящее раздражало, злило его. Он так сильно желал ее, что не мог ни есть, ни пить, ни спать. И она догадывалась об этом! Глаза Роуз говорили ему, что она не прочь разделить с ним постель, но условия будет диктовать она, а не он. Через неделю-другую она уедет отсюда, вернется к работе, будет жить собственной жизнью. Занимаясь своими делами, она быстро забудет его, память о нем растворится в бесконечной веренице других мужчин.
Пальцы Хассана сами сжались в кулаки. Сделав глубокий вдох, он постарался прогнать мысли о Роуз. Сейчас ему это совершенно ни к чему. Ему нужно держаться подальше от нее. У него полно дел, которые требуют полной отдачи и концентрации сил.
Вместо этого Хассан думал только о Роуз. Она завладела его чувствами, лишила способности сосредоточиться.
Его преследовал запах ее нежной кожи, голос ее эхом звучал у него в голове. В глубине души Хассан понимал, что никогда не сможет забыть ее. Образ этой женщины навсегда останется в его памяти. Возмущенная, смеющаяся, то над ним, то вместе с ним… Он не сможет забыть ни одного ее движения, ни одного взгляда. Ему так хотелось рассказать ей о своих чувствах и быть вместе с ней до самой смерти.
