- Ты, нахрен, ненормальный, - объявила она голосом, наполненным страхом.
- Я думал, ты это поняла еще тогда, когда я обратился за помощью к психиатру.
Она хихикнула и опустила голову на мою грудь. Я обнимал ее не меньше получаса, прежде чем мы вылезли из постели.
Мы спали, ели, упаковывали вещи. Поздним вечером воскресенья мы сели в самолет и отправились домой. В место, где теперь собралось еще больше моих призраков.
Мы заняли свои места в первом классе, и пока взлетали, я смотрел в окно. Мне бы хотелось нормально поговорить с ней, не рассказывая правды, но я был сам себе противен. Стыдясь того, каким эгоистичным и слабым я был.
Когда мой папа тем днем приехал на место происшествия и договорился насчет меня с офицерами, я должен был остановить его. Отец тогда был мэром, который собирается сесть в кресло сенатора, офицеры были дружелюбно настроены, поэтому все быстро уладилось. Теперь этот старый ковер стал изношенным, и вся пыль с него начала витать в воздухе.
- Ты когда-нибудь задумывалась, почему хорошие люди лгут, чтобы защитить других? – спросил я у Эйвери, пока смотрел, как самолет отрывается от земли.
- Я не задумывалась, Ксандер. Моя работа – понимать это. Ложь не всегда является такой, какой кажется.
- Значит, не вся ложь плоха? – я повернулся ней лицом.
- Вся ложь является некой необходимостью, Ксандер. Причины этой лжи оправдывают и делают ее сносной, - она прищурилась.
Я отвернулся, спокойно глядя на спинку сиденья перед собой. Спустя какое-то время она спросила:
- Мы говорим о моей лжи тебе? Или о твоей мне?
- А это имеет значение? – пробубнил я, слишком погруженный в свои мысли, чтобы понять, что именно она имела в виду.
- Имеет. Потому что, если ты лжешь мне, то все доверие, которое мы выстроили как пациент и врач, разрушится.
Я держал голову прямо. Она протянула руку и повернула мою голову к себе, удерживая рукой за подбородок и заставляя встретиться глазами с ее вопрошающим взглядом.
- Есть то, что ты не хочешь рассказывать?
Я убил твоих родителей.
Разрушил твою жизнь.
Я стал причиной той брони, которая у тебя появилась.
Я стал причиной того, что тебе сложно полюбить.
Но сказал я это только мысленно, и все это казалось неправильным. Все это казалось катализатором нашего финала. Было бы намного проще простить мою глупость, если бы она не была связана с преступлением. Как-то я сказал ей, что стану человеком, который изменит ее жизнь, и она будет ненавидеть меня, но я смог бы с этим жить. В итоге вместо того, чтобы использовать возможность изменить все и рискнуть, я решил не делать этого и сохранить мое сердце в целости.
Я покачал головой, потому что не мог заставить себя произнести ложь вслух.
- Не ври мне, - она посмотрела на меня своими проницательными, требовательными глазами.
- У нас все в порядке. Просто мой папа кое-что сделал для меня.
Кое-что, что я делаю для тебя. Лгу, чтобы защитить тебя – защитить нас. Я не был готов погубить нас, и я не хочу правдой уничтожить ее. Поэтому, если мне придется лгать ей, чтобы сделать нас счастливыми, значит, я просто должен быть готов к еще одному чувству вины, которое буду волочить за собой.
Конец второй книги
