Внизу раскинулся красивый современный город с элементами восточной архитектуры. Он буквально утопал в зелени, сквозь которую то тут, то там «пробивались» голубые квадратики бассейнов.
— Видите, вот строится дом, а рядом несколько деревьев, которые не вписываются в план, однако строители их бережно обходят, чтобы сохранить. И природа платит нам добром. Вы обратили внимание, какой у нас в Сингапуре чистый воздух? — Он подошел к Биллу и, извинившись, показал на воротничок его белой рубашки. — Воротник останется таким же белоснежным в течение целого дня. А это большое достижение с учетом нашего теплого и влажного климата, значит, в воздухе нет пыли. — Любовно осматривая веточку каждого своего детища, садовник продолжал: — Говорят, что, если солнце светит, достаточно воткнуть прут и все будет расти само собой. Это неправда. Если не заботиться и не ухаживать за растениями, они погибнут. — И он стал протирать влажной губкой красивый пушистый цветок, состоящий из множества словно сотканных в форме медузы звездочек.
— Какой необычный цветок! — восхитилась Марина. — Как он называется?
— Это филодендрон, — ответил садовник.
— Хороший, умный цветок, — произнес Билл, подходя к нему.
— Цветы все умные, — подтвердил китаец. — Вот, например, символ нашего города — орхидея. — Он с восхищением показал на нежный бело-розовый цветок. — Чувствуете, какой запах? — Билл с Мариной вдохнули сладковато-тонкий аромат. — Эссенцию из орхидеи используют парфюмеры. Знаете, когда я поливаю другие цветы, орхидеи меня ревнуют, прикасаются листьями, как бы спрашивая: «Когда же наша очередь?» Не верите?
— Почему же, верю, — заулыбался Билл.
— Вы долго тут пробудете?
— Возможно, пару часов.
— Да-да, понимаю. — Явно думая не о том, садовник вежливо закивал и удалился.
— Очень хорошо, что тут есть и филодендрон.
— Почему? — поинтересовалась Марина, но тут же спохватилась. Она увязалась за Биллом в надежде, что может оказаться ему полезной или что комната Анджея наведет ее на какие-нибудь мысли, даст подсказку. Марина поклялась Алену не мешать Биллу. Но, похоже, тот с удовольствием вдавался в разъяснения.
— Это как раз тот цветок, на котором мой учитель Клив Бакстер проводил свои опыты.
— Тут их столько, — обвела она взглядом домашний сад, — что удивительно было бы не найти нужный вам.
— Да-да, — уже погрузившись в себя и ползая вокруг зелени с какими-то приборами, бормотал ученый.
А Марина, прохаживаясь, грустно всматривалась в предметы, стоящие в квартире. Ей казалось, что они содержат информацию, оставленную здесь Катей. Вот кровать, рядом с которой нашли Катину заколку. Возможно, дочь лежала на этой кровати. Марина присела на край. Ее переполняла досада от бездействия.
Прошло несколько дней, после того как они с Аленом поговорили с Лисой. Вернее, разговаривал Ален, а Марина молчала. Она могла дать голову на отсечение: эта наглая девица что-то знает о Кате, а может быть, и виновата в ее исчезновении. В разговоре со стороны этой дорогой, как уже поняла Марина, содержанки, чувствовались недомолвки и скрытые намеки.
Марина постаралась взять себя в руки, не ревновать, узнать что-нибудь полезное для себя, что помогло бы ей напасть на след Кати. Но поскольку она была посторонней в этой напряженной перепалке людей, близко знавших друг друга, Марине ничего не удалось почерпнуть. Смысл их, казалось бы, прямого разговора был скрыт от чужих ушей.
Однако после него категорически отвергавший причастность Лисы к пропаже Кати Ален закрылся в кабинете и долго беседовал с Биллом. В результате Марина и Билл оказались здесь, в бывшей квартире фотокорреспондента немецкого журнала.
Ален решился-таки проверить Алису — провести научный эксперимент. Для этого требовалось заманить красавицу в дом, где снимал квартиру фотокор.
Они договорились, что Билл будет выступать в роли американского продюсера, который хочет пригласить ее на роль в будущем фильме. Он предложит Алисе большие деньги, с учетом, что она может получить корону победительницы. А для начала, дескать, не доверяя ее портфолио, то есть приготовленному к конкурсу набору фотоснимков, который должен быть у каждой конкурсантки, ей следует попозировать его оператору для фото— и кинопроб.
А поскольку фотокорреспондент из немецкого журнала снимал квартиру в доме, где находилась огромная кинофотомастерская, пригласить Алису именно туда было несложно. Другое дело — заманить ее в злополучную квартиру, не вызвав никаких подозрений. Но Билл, со своей простоватой внешностью и открытым лицом, рассчитывал на успех.
Встретиться с Биллом Лиса согласилась сразу, поскольку еще никогда в жизни у нее не было предложений сниматься в американском кино. Правда, немного удивил адрес съемок, но, когда Билл объяснил ей, что эту мастерскую ему рекомендовали в американском агентстве, волнение Лисы прошло.
«А что, собственно, необычного? Дом как дом», — думала она. Правда, когда знакомый привратник в окошке стал выяснять, к кому она направляется, в ней шевельнулось неясное беспокойство.
Однако Билл сразу же развеял ее смутные предчувствия. Он показался ей добрым малым, и она почувствовала к нему расположение.
«Сразу видно, что новичок, смотрит на меня восхищенным взглядом. Не знает, что за одно это я могу цену заломить», — злорадно отметила про себя девушка.
Оператор, нанятый Биллом, для вида повозился немного с Лисой. Всем своим поведением демонстрируя уважение к известной по прессе красавице «Ночь Востока».
— А теперь не помешает и обмыть нашу будущую сделку. Я тут в доме снимаю квартиру, зайдем ко мне? — как можно более добродушно предложил Билл. И Алиса не могла отказаться.
Оказавшись перед дверьми бывшей квартиры Анджея, она застыла в недоумении.
— Что-нибудь не так? — осторожно осведомился Билл. — Надеюсь, я не выгляжу насильником?
— Нет, нет, все в порядке, — шагнув в знакомую квартиру, ответила Лиса, а про себя подумала: «Какое дьявольское совпадение».
— Что будем пить? — Как бы не замечая ее замешательства, Билл открыл бар.
— Джин с тоником.
Забыв на некоторое время о деле, Билл восхищенно рассматривал дорогую смуглую красавицу. Редко приходилось видеть такое совершенное во всем — ноги, грудь, лицо — создание. Лиса старалась как можно меньше закрывать свое тело — шортики из тонкой ткани едва прикрывали выпуклые ягодицы, из-под узенькой полоски желтого топика, выгодно оттенявшего ее золотистую кожу, то и дело выбивалась упругая пухлая грудь с темным острым соском. Только глаза, недобрые, хитрые, выдавали в Алисе хищного зверя. Билл поймал себя на мысли, что на нее хочется долго, не отрываясь, смотреть, как на произведение искусства, чудесную скульптуру.
