— Я иногда болтаю всякую чушь, — грустно заметила Валерия. — Не обижайся, пожалуйста. Просто я все время гадаю, кто что знает. Прихожу на работу, и кажется, все смеются, переглядываются. Димка вот ночами где-то шастает…
Игнат мог предположить, где проводит вечера Лерин молодой любовник, но вряд ли подобные догадки ее утешат. Он молча похлопал ее по плечу, как старого товарища. Оконное стекло равнодушно отразило двух потерянно застывших людей, напрасно пытающихся проникнуть в мысли друг друга.
Катя Филимонова снова покосилась на висящую в углу камеру. Она была почти уверена, что сейчас ее никто не видит, и просматривать записи Меркулова будет, только если в магазине спять что-то случится. Но даже тогда она станет изучать момент преступления, а не обычную дневную работу консультантов. И все-таки Катю грызла тревога. Камера сбивала.
Казалось, что за этим немигающим черным глазом притаилась сама хозяйка и неусыпно следит именно за ней, Катериной, готовясь выскочить в самый последний момент, когда девушка уже окончательно поверит, что все получилось.
Еще раз глянув на камеру, Катя перевела взгляд на ближайший манекен, сосредоточенно нахмурилась и попыталась что-то смахнуть с висящего на нем платья, сначала небрежно, потом старательнее, будто ткань не хотела очищаться. Не удержалась, снова стрельнула глазами наверх, будто пытаясь убедиться, что ее манипуляции не вызвали подозрений. Потом осторожно стянула с манекена платье и унесла в подсобку. Через пару минут вернулась обратно, все с тем же платьем в руках, и аккуратно повесила его на место, теперь уже не оглядываясь на камеру…
Руки дрожали, будто она целый день таскала мешки с картошкой. Надо собраться, приказала себе Катя. Совсем скоро она будет богата и счастлива. Она будет далеко-далеко отсюда. Уедет в какой-нибудь маленький украинский городок, купит домик около моря и будет сдавать мансарду отдыхающим. Или откроет небольшое уютное кафе, куда станут приходить уставшие от солнца и купания люди с веселыми, шумными и вечно чумазыми детьми. Она поставит для них качели во дворе.
И она не виновата, что должна идти к своей мечте такими путями! Не виновата, что, в то время как другим родители дарили квартиры и фирмы, ее мать меняла пустые бутылки на полные. Не виновата, что другие могли купить себе любой диплом и устроиться на престижную, хорошо оплачиваемую работу, а она вынуждена метаться между капризными жадными клиентками Меркуловой…
Катя почувствовала себя увереннее. Ей обязательно повезет, она этого заслуживает.
Катя внимательно огляделась, убеждаясь, что все выключено и можно спокойно закрывать магазин. Замкнув дверь и включив сигнализацию, поспешно пересекла улицу, торопясь исчезнуть из поля зрения камер. Дима уже ждал ее.
— Привет, — кивнула Катя, равнодушно подставляя щеку. — Вот, держи. Следующая порция.
Дима покорно взял протянутый пакет.
— Кать… — он замялся, заранее зная, что никакие слова не смогут переубедить девушку. Катя не из тех, кто останавливается на полпути, и все его сомнения и предчувствия вызовут только раздражение.
— Ну что такое? — нетерпеливо обернулась она. — Уже сто раз обо всем говорили. Дим, это последний раз. Через несколько дней мы уедем. Все, давай. Получишь деньги — звони.
Прощально махнув рукой, она быстро пошла по пустой темной улице. На мгновение показалось, что Катя уходит навсегда. Дима помотал головой, отгоняя мрачные предчувствия, и уныло побрел по заснеженному тротуару, бережно прижимая плотный целлофановый пакет.
* * *
Юлия медленно прошлась по залу, окидывая ряды одежды придирчивым взглядом. Она любила приходить пораньше, пока еще нет ни посетителей, ни работников. В эти недолгие счастливые минуты она представляла себя полноправной хозяйкой окружающей роскоши.
Взгляд остановился на изысканно простом платье песочного цвета из новой коллекции.
Юлия нахмурилась, одернула рукав, повернула манекен к свету.
Все равно что-то было не так. Она отвернула воротник, внимательно рассматривая шов…
Хлопнула дверь, зазвучали оживленные голоса. Рабочий день начался. Юлия еще раз задумчиво помяла ткань. Надо будет поговорить с Валерией. А сейчас лучше поехать в «Каприз». Вчера они работали целый день, ликвидируя последствия взлома. Юлия устала и могла что-то упустить. А все, что она делает, должно быть идеальным.
— Ларка! — крикнула она, направляясь к выходу. — Спрячь это с глаз долой, повесьте что-нибудь другое!
— Хорошо, Юлия Викторовна, — с недоумением пробормотала Лариса. Платье считалось лучшим в коллекции и, на ее взгляд, таким и было на самом деле, но ведь с начальством не спорят.
Меркулова уже была в «Капризе». По крайней мере под окнами стояла ее небрежно припаркованная машина.
Юлия поднялась на крыльцо и почти с радостью потянула еще тугую новую дверь. Что ни говори, а все-таки она любит свою работу. Даже несмотря на Валерию.
В магазине шла напряженная и абсолютно бесполезная работа. Посетителей не было, и консультантки с сосредоточенными лицами и без всякой цели перевешивали с места на место ворох блузок, юбок и брюк.
— Что вы делаете? — опешила Юлия. — Тут все было, как надо.
— Валерия Павловна сказала, — шепотом отчиталась пробегающая мимо Лида, делая страшные глаза.
— Ты здесь, — отметила Валерия, возникнув непонятно откуда. — Пошли.
— Лера, что тут творится? — не выдержала Юлия. — Это ты им сказала все перевешивать?
— Я им сказала не бездельничать, — резко бросила Меркулова и повернулась к замершим работницам. — А вы что устроили?! Немедленно сделать все, как было!
Валерия влетела в свой кабинет и с какой-то, как показалось Юлии, мстительной демонстративностью уселась в директорское кресло. Помощница скромно присела напротив.
— Юля, — настораживающе спокойно начала Меркулова. — Расскажи мне, о чем у нас сплетничают? Ты же все всегда знаешь.
Юлия с трудом скрыла облегчение. Она-то уже, глядя на воинственный вид начальницы, ждала длинных обвинений и, может, даже скандала.
— Ну как о чем? Как всегда — о клиентках, о домашних делах…
— Не валяй дурака, — Валерия устало махнула рукой. — Почему все при моем появлении вытягиваются по стойке смирно? О чем они до этого говорят? Юль, я прекрасно знаю, что ты болтаешь вместе с ними. Рассказывай.
— Все? — уточнила помощница, стараясь не выдать свою радость. Да она с удовольствием выложит Меркуловой все, что о той думают! А может, даже больше…
Валерия усмехнулась, молча кивнув головой.
