Хилари изнемогала от пыльной жары города. Люди начали расходиться, прячась от полыхающего полуденного солнца, и вскоре на улицах остались только она да пара согбенных старух в черных платках. Солнце здесь жгло с какой-то особенной, раскаленной добела интенсивностью, которой она нигде больше не видела. Была убийственная жара. Худой мужчина с покалеченной ногой поднял руку к шляпе, когда она проходила мимо его будки, где он прятался от солнца. Опустив голову, она шла, стараясь держаться в тени боковых улочек, и ей хотелось при встрече с Шоном что-то предъявить, чтобы хоть не зря страдать. Но это было изнурительно. Каждый шаг вызывал новые щекочущие ручейки пота, приклеивающие ее лайкровый топ к телу. И это место! Зачем она вообще здесь? Это был фарс! То, что Шон заставил ее приехать в эту помойку, было слишком жестоко, чтобы быть шуткой. Она поднырнула под свисающие сверху провода и обошла голодного потрепанного кота. Впереди, сколько хватало глаз, была длинная грязная дорога в никуда. Однако если она повернет, ее ждут пятнадцать минут обратного пути по той же самой дороге, и тогда она совсем закипит от жары, злости и усталости.
Нигде не было видно никаких признаков жизни. Шансы поймать такси обратно в старую часть города равнялись нулю. Шон!
Как же ей хотелось разделить с ним его любовь, эту его страсть к… чему? К вещам, которые были здесь давным-давно – вот к чему. Ему нравились старые вещи. Он сам был старой вещью. В крайнем случае, если бы ей, как и ему, нравились церкви, она была бы внутри, под их сводами, подальше от этой палящей пытки. Но они ей не нравились. Ей нравились новые вещи, чистые вещи.
Она повернула назад к Калле Диего Понсе, ища спасения от жары в кафе.
Солнце проникало даже сквозь длинные тени сада Дескальзас, в котором теперь не осталось никого, кроме рабочих, в классических позах дремавших под широкополыми шляпами. Он посмотрел на фотокопию плана, которую взял в фойе, где каждая культурная или религиозная достопримечательность была отмечена крестиком или буквой А. Их было сорок девять. Он хотел бы осмотреть все за один день, но на сегодня он уже был удовлетворен. Он нашел свое место среди тонких личностей, которые понимают традиции искусства резьбы по камню.
Он пошел назад по де-лос-Рохас, хотя улица вроде стала круче. Поднявшись наверх, он остановился отдышаться. «Тольдос Сиеррас», маленький киоск с прохладительными напитками, все еще был открыт. Только подойдя к нему с прилипающим к нёбу от жажды языком, он заметил несчастного владельца, чья изуродованная рука свисала с одной стороны киоска. Он стоял на перевернутом ящике и действительно имел жутковатый вид. У него была огромная голова. Она в любом случае выглядела бы большой, потому что весь его рост был не больше метра с кепкой, но даже при таких раскладах голова бедного парня была просто гигантской. Часть черепа он прикрыл бейсболкой, из-под которой торчали громоздкие очки. Он был косоглазым. Три непропорционально длинных пальца завершали действующую руку. Если и происходили чудеса в этом религиозном городе, то они явно обошли стороной этого несчастного мороженщика.
Поколебавшись секунду, Шон направился к нему. Он заказал воды без газа и указал на замороженный лимонный сок на палочке. Парень жестом попросил положить деньги на тарелку, скинул их в мешочек, ловко отсчитал сдачу и ухмыльнулся, демонстрируя несколько оставшихся коричневых зубов. Шон улыбнулся, не разжимая губ, и пошел к кафе, чтобы подождать Хилари.
Время еще оставалось, так что, заметив монашек в белых одеждах, целенаправленно идущих в дальний конец крепости, он лениво последовал за ними. И был вознагражден. Маленькая улочка вела к Иглесиа-дель-Кармен и монастырю рядом. Оба здания образовывали ущелье в несколько сотен футов. Легкий звон одинокого церковного колокола лишь подчеркнул последовавшую за этим тишину. Шон слышал собственные шаги, проходя по вымощенному гравием двору. Остановившись перед низкой каменной стеной, он сел на нее верхом. Под ним, внизу, шла грязная дорога и стояли дома, а за всем этим были ущелье, лес – и тишина. Слышно было лишь гудение телефонных проводов.
Поднявшись на каменную стену и встав на цыпочки, он смог разглядеть Иглесиа-Сан-Хуан и зеленые долины за городом. Он подумал, что Сан-Хуан, наверное, самая высокая точка в Антекере. Он глянул на часы. Время еще было. После ужина она не даст ему разгуляться.
Он спрыгнул со стены и пробежался по узеньким аллейкам, которые обязательно упирались в церковь или выводили на другую аллею. Солнце стояло так высоко и так сверкало, что резкие подвижные тени дрожали в знойном мареве, создавая иллюзию движения. Ему казалось, будто за ним наблюдают, будто кто-то был впереди него, за углом, прячась, едва он появлялся на виду.
Он запыхался, рубашка насквозь промокла от пота. Шон уже начал раздражаться из-за иллюзии близости церкви, которая все равно оставалась далеко, по какой бы дорожке он к ней ни шел. И тут его наконец осенило. Конечно! Ему нужно взобраться по старым насыпям. Это был единственный путь наверх. Выглядело все просто. Старая мортира являлась отличной опорой, а стена была не более тридцати футов в высоту. Сандалии, конечно, не самая идеальная обувь для лазания по старой цитадели, но он знал, что сможет сделать это.
И он сделал это. Когда он взобрался наверх, церковь все еще находилась над ним, хотя вид со стены строго города был потрясающим. Он видел вокруг на мили. Везде царило идеальное спокойствие, не нарушаемое даже полетом птицы. Любое движение было таким медленным, что становилось практически не заметным. Ему бы хотелось так и остаться там и сидеть часами. Неохотно, хотя и с приятным чувством, он сполз вниз, на этот раз ободрав ладони и колени.
– Пожалуйста, Мэтт. Пока я не налажу контакт.
– Я не против. Просто не вижу смысла. По-моему, ты будешь выглядеть глупо, если я пойду с тобой.
– Нет! Я ведь о ней забочусь. Надо, чтобы это не выглядело как свидание. Она может подумать, что я что-то задумал.
– Но ты это и задумал, или нет?
– Да! Но я не хочу, чтобы выглядело так, будто я что-то задумал.
Мэтт вздохнул и пожал плечами.
– Как хочешь.
– Спасибо, старик. Ты настоящий друг.
– Давай просто заплатим за выпивку и пойдем отсюда.
– Сейчас принесут, поверь.
– Ты говорил то же самое полчаса назад. Сколько времени нужно, чтобы сделать салат?
– Они очень гордятся своими старыми традициями. Если у них чего-то не хватает – скажем, оливок или нужных помидоров, – он сбегает на рынок и купит. Могу поспорить.
– Прикольно. Налей мне еще вина.
– А ты сможешь вести машину?
Она бросила на него предупреждающий взгляд. Он налил.
