Провожая глазами изумительные облака шифона и крепдешина, она заметила, что принцесса Габриелла ни разу не улыбнулась. Она явно не могла прийти в себя после неприятного эпизода в магазине кружев.
Немного спустя Тедди скрылась в примерочной и через тонкие перегородки услышала спор двух принцесс.
— Кто тебя просил за меня заступаться? Я не нуждаюсь в защите!
— Но та женщина позволила себе грубость, — возражала Кристина.
— Я могла бы сама ей ответить. Зачем ты вмешалась?
— Однако ты ей не ответила — ты стояла как каменная. А сейчас вместо благодарности обрушиваешь на меня упреки.
— Я, по крайней мере, не вешаюсь на шею каждому встречному. Как поживает тот фотограф? Не иначе как ты теперь подбираешься к нему — Жан-Люк, я чувствую, вот-вот получит отставку. Или ты можешь с двумя одновременно?
Кристина чуть не задохнулась:
— А хоть бы и так! Зато я ничего из себя не изображаю — не висну во время приемов на папином локте и не делаю вид, что могу заменить собой маму.
— Что?
Даже не видя их лиц, Тедди содрогнулась.
— Что слышала. Ты — не мама и никогда не будешь даже отдаленно на нее похожа, хоть расшибись.
Габи, судя по всему, была близка к истерике:
— Но отец… он сам просит меня… Ему нужно, чтобы рядом с ним была хозяйка вечера.
— Он просто-напросто тебя использует! — выкрикнула Кристина. — Кто бы еще согласился терпеть все это занудство? Только не думай, что за это он станет тебя больше любить. Ты не добьешься даже элементарного уважения.
— Посмотрим. Теперь у меня есть собственное дело…
— Подумаешь! — беззаботно бросила Кристина. — А у меня есть Жан-Люк. Остальное мне неинтересно.
В голосе Габи зазвучал страх:
— Уж не собираешься ли ты?..
— А вот увидишь, — пообещала Кристина.
В примерочной Тедди лихорадочно стаскивала через голову воздушное гипюровое платье с блестками и мучилась угрызениями совести от того, что невольно подслушала чужой разговор.
На борту яхты «Белль Лиссе-II» играл оркестр из восьми музыкантов. В ожидании выступления Пола Анка и Лайзы Минелли пары в вечерних туалетах танцевали фокстрот.
Все разговоры сводились к недавней авиакатастрофе.
— Такое несчастье. Такая трагедия, — нашептывал на ухо Тедди ее партнер, солидный французский бизнесмен, который без умолку рассказывал ей о своей судоходной компании. — Разумеется, цены на ближневосточную нефть сказались на стоимости морских перевозок.
— Это интересно, — откликнулась Тедди, подавляя зевоту и стараясь не сбиться с ритма.
— В судоходстве существует — как говорится у вас в Америке? — жесткая?.. жестокая конкуренция. Это такой бизнес, в котором мужчина должен проявить…
Тедди только вздохнула. Это был ее последний вечер в Коста-дель-Мар. Она ожидала совсем другого. Официальный прием, устроенный князем Генрихом (Габриелла опять стояла рядом с ним как хозяйка вечера), проходил по заведенному порядку. Большинство приглашенных — их было не менее полутора сотен — составляли пожилые аристократы, чьи имена мелькали на страницах газет и журналов, а также преуспевающие бизнесмены, такие, как Андре Шамбор, партнер Тедди.
Обведя взглядом зал, она отыскала глазами принца Жака. Одетый в парадную военно-морскую форму, он как раз входил на танцевальную площадку, обняв за талию поразительно красивую темноволосую девушку.
Наверно, это и была та герцогиня, которую упоминала Женни Мондальви. Тедди отметила, что высокая прическа Камиллы де Борели скреплена старинной бриллиантовой заколкой, которая, наверно, передавалась в ее семье из поколения в поколение. Жак закружил Камиллу в танце; она преданно смотрела ему в глаза.
Тедди отвернулась.
— …и, naturellement[4], я приобрел еще четыре танкера для перевозки сырой нефти, — продолжал ее партнер.
Тедди стиснула зубы и проглотила непрошеные слезы. Раз так, надо забыть Жака.
Она-то, как последняя дура, вбила себе в голову, что он его заинтересовался.
* * *
Кристину вел в танце Жан-Люк Фюрнуар. Она выпила слишком много вина. У нее перед глазами словно в калейдоскопе мелькали танцующие пары, огни, яркие туалеты и сверкающие бриллианты дам.
Тонкие обнаженные руки принцессы обвили шею Жан-Люка. Его узкие бедра чувственно двигались в такт музыке. Такие партнеры не оставляли Кристину равнодушной. Жан-Люк был сам не свой до светских развлечений, и это ей тоже нравилось.
— Я хочу сделать «мостик», — шепнула ему Кристина.
Жан-Люк опасливо покосился на возвышение, где восседал князь Генрих, а рядом с ним — принцесса Габриелла.
— Давай, — требовала Кристина.
Фюрнуар послушно опустил ее к самому полу. Кристина выгнула позвоночник и грациозно отставила руку.
— На нас все смотрят, — засмеялся Жан-Люк, поднимая Кристину.
— Я хочу, чтобы мы сегодня же сделали объявление, — мечтательно сказала она.
— О чем? — не понял Жан-Люк.
— Не притворяйся. Объявим сегодня!
Фюрнуар застыл. Несколько дней назад они тайно заключили помолвку и решили не спешить с ее объявлением, чтобы князь Генрих, убежденный католик, свыкся с мыслью о том, что его зятем готовится стать разведенный мужчина, имеющий двух взрослых детей.
— Прямо сейчас? Но мы же собирались…
— Сейчас, — упрямо повторила Кристина. — Здесь Габи и все остальные. Зачем откладывать? Тем более что вино придает храбрости.
Не давая ему возразить, Кристина ринулась сквозь толпу танцующих к эстраде, на которой играл оркестр.
— Мне нужен микрофон, — заявила она, останавливаясь рядом с изумленным дирижером.
— Слушайте все! У меня есть сообщение! — загремел ее голос, усиленный динамиками.
Танцующие замерли. Все взгляды устремились на Кристину. Она спрыгнула с эстрады, подбежала к Жан-Люку и потащила его за собой к микрофону.
— Жан-Люк и я… мы собираемся пожениться! Ровно через месяц!
По залу прокатился ропот. Кристине было видно, как князь Генрих, побледнев, поднимается со своего кресла. Габриелла поддержала его за локоть, чтобы он не упал.
Принц Георг сидел в салоне, угрюмо разглядывая стоящий перед ним графин. Помолвка Кристины нарушила его планы.
Его так и подмывало выплеснуть коньяк в физиономию этой капризной девчонке. Он долго ждал своего часа. Как она посмела? Кристина еще слишком молода, чтобы думать о замужестве. Чего доброго, через девять месяцев на свет появится ее отпрыск, еще один наследничек, и тогда он отодвинется на пятое место. Отвратительная перспектива.
