Ознакомительная версия.
— Ох, Дрю, — прошептала Джен, потянулась к нему и взяла его за руку.
Эндрю ответил на ее мягкое пожатие. Если он расскажет обо всем, ее сочувствие улетучится, как дым. Но пока у него была возможность наслаждаться теплом ее руки, сам ее руку он не отпустит.
— Когда Джералд понял, что проговорился, он больше ничего не стал скрывать. Сказал, что попросил мою мать уехать. Даже не попросил — он заставил ее уехать, шантажируя тем, что, если она не уедет, он подаст на нее в суд и тогда всему городу станет известно, что она за женщина.
Джен потрясенно выдохнула. Она не могла поверить тому, что услышала. Нет, Джералд, хотя и бывал вспыльчив, не мог так поступить! Это казалось ей совершенно неправдоподобным. Джен почувствовала, что теперь уже не она, а Эндрю сжимает ее руку, и не убрала ее, поняв, как он нуждается в этом.
— Джералд сказал, что у нее был какой-то мужчина на стороне и что я — плод этой связи.
Джен тихо ахнула. Нет, нет, это невозможно! Как невозможно было и то, чтобы в Ларч-Валли кто-то заводил интрижку на стороне. Глубоко вздохнув, Джен решилась спросить:
— Тебе известно… Джералд сказал тебе, кто твой настоящий отец?
Эндрю покачал головой:
— Нет. Сказал только, что этот мужчина женат и что он живет не здесь, не в долине.
Боже, как же это дико звучало! Но, несмотря на то, что ее мир пошатнулся, Джен необходимо было докопаться до истины. Ей казалось — стоит, как следует во всем разобраться, как сразу выяснится, что Эндрю просто не так понял слова отца.
— Даже не знаю, что и сказать…
— Вот и я тоже не знал. Тем более, когда она нас оставила, мне было всего-то пять лет. У меня осталось о ней немного воспоминаний, и они все хорошие. После отъезда матери Джералд запретил нам с Ноа о ней разговаривать, но Ноа был старше меня, поэтому ему было известно то, о чем не знал я, так как он слышал споры родителей. И я спросил Джералда, почему, если я был только ее сыном, она не забрала меня с собой. Джералд ответил, что она не хотела разлучать меня с Ноа.
Пальцы Джен непроизвольно сжались в кулак в холодной руке Эндрю. Она вдруг настолько прониклась чувствами юноши, какие переполняли его тогда, что на миг позабыла о Джералде.
— Мне так жаль, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Ты, должно быть, чувствовал себя отвергнутым.
— Я чувствовал себя, как Джералд и сказал, «плодом», — с кривой усмешкой сказал Эндрю.
Но Джен знала, что за этой усмешкой скрывается боль. Повинуясь импульсу, она прислонилась к нему и обвила руками.
— Мне так жаль, — повторила она, переживая его боль как свою.
— На протяжении всех тех лет, что меня здесь не было, я пытался доказать Джералду, что сделал правильный выбор. Я учился как одержимый, стал отличником. Я пригласил его на выпускной вечер, но он не приехал… Уже работая, я посылал ему открытки из всех мест, где был, делился своими успехами. Все было напрасно — он не ответил ни на одно мое письмо. И однажды я подумал о том, что никогда не слышал от него, чтобы он сказал мне, что любит меня. Никогда, даже когда я был ребенком. И тогда я окончательно понял, что не принадлежу этому ранчо. Я не мог вернуться домой. Я даже подумать о возвращении не мог. Дошло до того, что я стал ненавидеть это ранчо, но скоро ненависть сменилась равнодушием. И я не мог тебе сказать…
— Но почему? — воскликнула Джен, и в темноте раздался ее шепот: — Я ведь любила тебя!
Произнеся эти слова, она словно раздвоилась: часть ее сопереживала с Эндрю, горевала и мучилась вместе с ним, но другая… Если он любил ее, то почему не разделил с ней свою боль? Боялся, что она будет его стыдиться? Рассердится? За то, в чем он совершенно не виноват?
— Я думала, что ты оставил меня, когда понял, что твои чувства ко мне не так сильны, как я полагала.
Эндрю вздрогнул:
— Нет! — Он повернулся к ней, устремив на нее взгляд. — Я уехал не потому, что сомневался в своих чувствах. Я сомневался в тебе, — спустя паузу и крайне неохотно признался он. — Я боялся, что ты станешь меня презирать. Ведь кто я такой? Не сын Джералда Ларами и даже не знаю, кто мой отец. Чем больше я об этом думал, тем невыносимее становилась для меня сама мысль о жизни на ранчо.
— Если бы только сказал мне…
— Ты бы уехала со мной?
В сердце кольнула игла. Уехала бы она с ним, если бы знала? Она бы не стала его презирать, не оттолкнула бы от себя, но уехать?..
— Не знаю, — честно призналась Джен. — Может быть, но я не знаю…
— Если бы ты знала, почему я уезжаю, и если бы я попросил тебя, ты бы все равно не знала, ехать со мной или нет? — настаивал Эндрю.
Джен была в смятении.
— Мой отец был болен, ты это знаешь. Я не могла его оставить, — с усилием произнесла она.
— Вот видишь. — Эндрю отвел взгляд от ее лица. — В этом мы и отличались. У тебя был отец, которого ты не могла оставить даже ради меня, в то время, как я неожиданно оказался совсем без отца. — Он резко встал с дивана, оставив Джен сидеть одну.
Джен смотрела ему в спину. Она никогда не скрывала от него любовь к своему отцу, и Эндрю, конечно, знал об этом, но только сейчас она увидела его отъезд в совсем другом свете. И для нее, как и для Джералда, он находился на втором месте. И это после двух счастливейших лет, когда Эндрю был уверен, что для Джен он стал самым главным!
Она преисполнилась нежности. Легкая улыбка тронула ее губы. Каждый из них предполагал о другом то, о чем боялся спросить.
— После того разговора, — Джен не стала уточнять какого, но и так было все ясно, — ты не пытался с ним поговорить? Может, если бы ты поговорил с Джералдом, ты бы понял то, что он не выражал словами, — просто любил тебя. — Глаза у нее расширились. — Теперь я понимаю, что он имел в виду, — медленно продолжила она, — когда он несколько раз говорил, что сожалеет… Но он тобой очень гордился — так он мне говорил. Благодаря Джералду я знала, где ты, чем занимаешься, каких успехов достиг.
Эндрю обернулся к ней. На его лице было выражение, будто он только что увидел разверзшуюся перед ним пропасть.
— О ком ты сейчас рассказываешь? Чтобы Джералд говорил о том, как он гордится мной?.. — Эндрю покачал головой. — А если так, почему он, хотя бы не написал мне об этом, если не мог произнести слов любви вслух?
Это, конечно, загадка. Джен нахмурилась. Это действительно было очень странно, но Джералд ушел, и спросить было не у кого. Им осталось только гадать.
— Я не знаю, Эндрю. Знаю только то, что Джералд переживал, что ты не хочешь возвращаться, Он тысячу раз мог продать ранчо, но не делал этого. Джералд завещал его своим сыновьям, причем поровну. Подумай об этом. Если бы он тебя не любил, стал бы он завещать тебе самое дорогое, что у него было?
Ознакомительная версия.
