— Тогда, Малыш, предлагаю игру.
— На раздевание?
Уничижительно посмотрела Сокольскому прямо в глаза.
— Ой, ты мне сейчас ещё в «бутылочку» предложи сыграть. Не будь противным и прыщавым подростком с вечным желанием кому- нибудь присунуть.
— Почему кому-нибудь?! У меня тут есть вполне реальная цель, — и в конце ещё так призывно бровями поиграл.
Медленно выдохнула. Пора начинать считать до ста и медитировать, чтобы не убить ближнего своего голыми руками.
— Ник, я абсолютно серьезно! Прошу этого и от тебя. Или брутальные мужики могут только кулаками и пистолетами махать, а сыграть в серьезную игру — это равносильно культурному шоку.
Мужские карие глаза недовольно сузились, и я снова почувствовала себя красной шапочкой перед серым недовольным волком.
— И в чём суть твоей игры?
— Не волнуйся! Твоего интеллекта великого трахуна вполне хватит.
— Амато, не нарывайся!
Я как могла сладко улыбнулась в ответ на грозное рычание.
— И так! Это игра — вопросы и ответы!
Глава 7
Никита.
Это была плохая идея, но я согласился. Раз решил посидеть взаперти, чтобы поближе познакомиться с девушкой, так что не было смысла терять эту возможность.
— Тогда я спрашиваю первый! И какие правила? — живо поинтересовался я, устраиваясь на диване поудобнее.
Хотя эта развалина упорно отказывалась принимать мои габариты, вставляя в них пружины.
— А как же правило-девушек пропускаем вперёд?! — съехидничала Амарена, спускаясь с подоконника.
— А ты где-то поблизости видишь девушек?! Я только вредную лису, что постоянно пытается мне нагадить.
Амато сверкнула своими глазами почти чёрными из-за надвигающихся сумерек в комнате. Уверен, меня мысленно уже линчевали, а мой инструмент всевластия нанизывали на шпику и выставляли на городские ворота. В назидание для остальных! Даже в паху заболело.
— Может, присядешь на диван, так сказать, поближе к основным игрокам.
Вишенка задумалась. Я же был в сомнениях, сказать или нет, что её белые брюки уже далеко не белые. На красивой попе с серым пыльным фоном отпечатался текст с того журнала, на котором она сидела во время осмотра ноги.
— Ладно. Ты прав. Игру «Правда или действие» надо проводить на близком расстоянии, чтобы сразу врунов вычислять.
Девушка якобы отчистила диван от строительной пыли, смахнув ладонями мелкий мусор.
— Врушка Марина тут одна.
Получил очередной предупреждающий сверкающий взгляд.
— Не всем удобно моё настоящее имя, так что это не враньё, — пояснила девушка, аккуратно присаживаясь на диван- колючку.
— У тебя красивое редкое имя, и глупо его менять.
— Так и будем обсуждать моё имя или ты хочешь послушать правила?! — резко сменила тему Амато.
Короткий и привычный взмах головы и каскад тёмного шоколада волос упал на плечи, скрывая часть женского лица. Вишенка смущается комплиментов???!!! Быть того не может!
— Давай уже свои дурацкие правила.
Амарена недовольно покачала головой, но промолчала на мою мнимую раздраженность.
— Итак! Будет по пять вопросов каждому. Если не хочется давать честный ответ, то можно выбрать «действие», которое придумывает тот, кто задавал вопрос.
Ох… чувствую, я сильно пожалею, когда очередь задавать вопросы дойдет до Вишенки.
— Ясно! Тогда я начинаю! И мой первый вопрос — у тебя когда-нибудь было желание уйти в монастырь?
— Серьёзно?! И это твой вопрос? — начиная смеяться, переспросила Амарена.
Мне нравился этот звук. Чистый и звонкий, как у маленькой девчонки.
— Давай-давай, отвечай! Иначе посчитаю за отказ и выберу «действие». Ты же понимаешь, что будет в этом случае, — приподнимая бровь, посмотрел на её рот, а потом на свой пах.
— О боже, Сокольский! Ты так предсказуем! Фу, «пошляндия» одна на уме.
Но она продолжала улыбаться, и это было так заразно, что уголки моих губ непроизвольно изгибались в улыбке.
— Ладно. Ты угадал! Было… — немного успокоившись, серьезным голосом начала Амарена. — Завхозом в мужской монастырь, но меня не взяли.
Я засмеялся. Вишенка в роли завхоза среди несчастных монахов. Эта картина требовала масла и кистей.
— Хорошо, я засчитаю этот ответ, но в первый и в последний раз. Сама сказала, что ответы должны быть честными.
— Ты сам задаешь такие глупые вопросы. Я просто не удержалась, но постараюсь больше так не делать! — пообещала Амато, но мне слабо верилось.
Этот лисёнок не может без подкола.
— Ты бы сняла свой секс на видео? За деньги? Типа хом- видео?
— Малыш, ты безнадёжен. Следующие вопросы будут о том, когда у меня был первый секс и какая у меня любимая поза? — она снова смеялась.
— Ты прямо с языка сняла. Придётся новые придумать. И так твой ответ?!
— Нет, конечно! — возмущённо ответила девушка. — Максимум парочку интимных фото для своего любимого человека, чтобы он не скучал обо мне на расстоянии.
— Это именно такие ты высылаешь своему испашке?!
— Ник, его зовут Костас! Прекрати, а то звучит, будто ты заядлый расист. И кстати, это был твой третий вопрос? — уточнила Вишенка, изгибая бровь.
Конечно, я мог согласиться и получить ответ, но не хотелось. Уж лучше мне такое не знать! А то и так есть желание при следующей встрече с этим типом лицо подкорректировать, а то больно гламурное.
— Нет. У меня другой вопрос.
— И?!
— В чём ты спишь?
Амато задумалась.
— Сокольский, а зачем тебе такая информация?! Хочешь подарить пижаму?
Ага. Очень хочу. Костюм водолаза для встреч с Костиком!
— Отвечай давай! Ты тянешь с каждым ответом!
— Зависит от многих обстоятельств: я многообразна. Могу лечь голая, а могу в теплой махровой пижаме с ушками зайчика.
Представил и понял, что мне нравятся оба варианта. В одном случае не надо тратить время, а в другом — предвкушение, пока снимаешь этот махровый слой с гладкой смуглой кожи девушки. Я точно помнил, какая она бархатистая и сладко- горькая. Вишня с косточкой.
Мысли обернулись естественным ответом тела, его определенных частей, так что быстро сменил позу для сокрытия своего возбуждения. Видимо, длительное воздержание даёт о себе знать сверх реакцией просто на образы.
Эта вишнёвая бестия подозрительно улыбалась, но ничего не комментировала. Вот и хорошо! Пусть лучше молчит, от звучания её грудного голоса член ещё больше возрадуется.
Надо серьёзный вопрос, чтобы хоть немного передохнуть!
— Если завтра конец света, что бы ты сделала?
Удивленный женский взгляд стал моей небольшой наградой. Я её удивил. Амарена задумалась, подёргивая подвеску на цепочке.
Та самая, что была утеряна в клубе и мною возвращена.
— Блин, сложный вопрос, — долгий выдох, но она продолжила. — Есть такое место… площадь Святого Марка в Венеции, где миллион голубей. Я бы улетела туда. Попрощалась с родителями и встретила конец там. Это волшебное место. Моя душа там находит умиротворение, словно я возвращаюсь к истокам мироздания.
— Одна?! — тихо спросил я, пока взгляд девушки был задумчив, а она сама всё ещё была там. В своей нирване.
— Да, одна. Свой последний жизненный миг надо разделять лишь с тем, кто готов разделить его с тобой. Я хочу сама с собой!
Там была боль! И там не было Костаса! Там вообще никого не было, как и у меня. Я бы тоже хотел быть один. Родился, жил и умер в одного! Зачем в этот миг какие-то пустые люди. У меня вот только такого места особого не было!
Мы оба молчали, испытывая душевное замешательство.
— И твой последний вопрос? — тихо спросила Амарена.
— О чём ты мечтаешь ночью?
— Сокольский, а по мне видно, что ночью я могу мечтать?! — сарказм в свой адрес был неожиданным. Только она после предыдущего вопроса не успела спрятать своё «тайное» из глубины души, и нотки треснутого стекла явно звучали в её шутке.
— Не будешь отвечать?! А?! — подстегнул её упрямство быть всегда первой. — Последний вопрос как никак!
