— Тарасова, у тебя голова болит, а ты все никак не можешь воздержаться от разговоров. Что же способно тебя заставить помолчать?
— Я не могу молчать, когда со мной так обращаются. Знаете ли, не очень комфортно.
— Ох, Тарасова, с тобой легче согласиться, чем спорить. — Михаил Игоревич стоял надо мной во всей своей красе. — Где у тебя прибор для давления?
— Зачем он вам?
— Воспользоваться твоим беспомощным состоянием хочу. Пока ты лежишь на кровати и стонешь от боли, я украду твой прибор для давления.
Ах, вот какой у него созрел коварный план.
— Удачи вам. Только для начала найдите его. Если найдете, то он ваш.
Михаил Игоревич пару секунд молчит. Только смотрит на меня.
Он садится на корточки и левую руку кладет на кровать, рядом с моей головой.
— Я так понимаю у тебя прибора для давления отродясь не было?!
— Правильно догадались, — похвалила я за его сообразительность.
Он приблизил свое лицо ко мне и наклонил голову в бок.
— У меня лишь к тебе один вопрос, Тарасова.
— Какой? — Я с интересом посмотрела на него.
— Как ты смогла дожить до этого возраста?
— Постепенно.
— Ммм, я что-то в этом сомневаюсь. Наверняка без ежедневных молитв не обошлось и без "кряхтения" тоже не обошлось. У тебя кстати страховки нет на свою жизнь? Называется: Страхование жизни. Поверь мне и лучше ее заведи. Для тебя было бы это очень прибыльно. Периодически раз в неделю получала бы деньги от страховой компании. А они бы из-за тебя точно разорились бы.
— У вас возникла такая мысль лишь из-за того, что у меня нет прибора для давления? — изумилась я.
Михаил Игоревич покачал головой.
— Да уж, Тарасова, как с тобой тяжело.
— Зато интересно.
Он усмехнулся, после моих слов.
— Я бы добавил, что незабываемо.
— Вот видите, все не так уж и плохо. Проблема не в приборе для давления.
— Именно, — поддержал он меня. — Дело лишь в тебе. Ох, Тарасова. — Он поднялся. — Я ненадолго, постарайся меня дождаться и никуда не вляпаться.
Он выходит из комнаты и через минуту я слышу, как он захлопнул за собой дверь.
Что значит "ненадолго"?
Он же это не всерьез сказал мне?
Нет! Вряд ли!
Так что со спокойной душой можно больше не притворяться, что у меня опять голова заболела, а подниматься с кровати и заниматься своими делами.
А чем себя занять у меня совершенно не возникло проблем. Я даже время не тратила чтобы придумать себе увлекательное занятие. Просто пошла пить чай.
Спокойно попить чай у меня не получилось потому что все время нога мне мешала. Я больше ногу свою чесала, чем чай пила. Это все последствия из-за внезапного столкновения с той крапивой. Эх, я же не виновата была, что она в том месте именно росла. А как раз мне и влетело от нее.
Так невозможно! Нужно что-то делать!
Где мой телефон обитает сейчас в одиночестве? Нужно его найти и обратиться за помощью к интернету. Он все знает.
Мои поиски телефона прервал звонок в дверь.
Это кто может быть? Я никого не приглашала к себе и не жду.
Посмотрев в глазок, я обомлела.
Вот же счастье ко мне заглянуло земное.
Открыв дверь передо мной стоял Михаил Игоревич.
Преподаватель зашел и закрыл дверь. Переобулся опять в мои тапочки.
— Тарасова, пойдем к тебе в комнату. Буду оказывать тебе первую помощь.
Мы зашли в комнату. Я села сразу же на кровать, а Михаил Игоревич занял территорию находящихся рядом с моим столом. Он сел на стул, а пакет положил на стол.
Я с любопытством смотрела на него.
Михаил Игоревич достал из пакета какую-ту мазь. Пару минут он читал видимо инструкцию к применению. Это правильно. Шутить со здоровьем нельзя, особенно с моим. Небезопасно, неизвестно, как еще может обернутся.
Он подошел ко мне и присел на мою кровать.
— Давай свою "потрепанную ногу", которая учувствовала в сражение, как оказалась потом это был неравный бой с самым опасным растением на всей планете.
Я не церемонясь положила свою ногу прямо ему на коленки. Раз сам предложил оказывать мне первую помощь, то пусть это делает по полной программе.
Михаил Игоревич сначала провел своими пальцами осторожно, где щиколотка у меня находится.
— Меня пока не было, ты исключительно занималась чесанием своей щиколотки, Тарасова?! Она у тебя очень покраснела.
— Это зуд. Его невозможно терпеть.
Он стал наносить на покраснение мазь.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Он слегка улыбнулся.
— Пожалуйста, Тарасова. Моя миссия здесь закончена так что, я могу уходить. Мазь оставляю тебе, на всякий случай. Тем более у тебя постоянно всякие случаи происходят.
Я кое-что вспомнила!
— А как же задача? Вы так у меня не проверили ее!
— Точно, ладно, давай свою тетрадку, Тарасова.
Я вытащила из сумки тетрадку и протянула ему.
— Мне нужна тишина, Тарасова. Постарайся мне организовать ее.
Я просто легла на кровать и прикрыла глаза. Тишина, так тишина. Это он все время говорит, а я лишь поддерживаю его разговор. Невежливо, как-то в ответ молчать.
Михаил Игоревич предпочел проверить мою задачу, сидя за столом.
Я прислушалась к своим ощущениям и поняла, что мне уже не хотелось чесать свою щиколотку и это очень меня радовало.
— Тарасова, ты спишь? — Меня за плечо стал тормошить, Михаил Игоревич.
— Теперь точно нет. — Я приоткрыла один глаз и увидела преподавателя, стоящего во весь рост, рядом с кроватью.
— Ты неправильно задачу решила, Тарасова.
— Как неправильно? — Нет. Только не это!
— Решай заново.
Я застонала от досады.
— Но там же решение на несколько страниц.
— Если не таким огромным шрифтом будешь записывать свое решение, то на полторы страницы у тебя точно меньше выйдет.
Я тогда сама не разберу свой подчерк, что я там нарешала.
Настроение мое моментально испортилось. Это же придется потратить целый вечер на решение задачи.
— Завтра у нас пара. Я проверю твое, другое решение.
Это мне сегодня нужно ее решать?! Ох!
— Давайте мою тетрадку. — Даже по голосу заметно мое удрученное настроение.
Я протягиваю свою правую руку в сторону и на ощупь пытаюсь схватить свою тетрадку.
— Тарасова, за место того чтобы находится в постоянном и активном поиске для себя незабываемых приключений, лучше дома сиди и занимайся моим предметом. Может быть тебе даже удастся что-то освоить.
Если он хотел меня разозлить, то ему это удалось.
Я даже вышла из себя, от того, как он со мной разговаривает.
Со всей силы я резко потянула на себя тетрадку. Не знаю, чего я ожидала от своего поступка, может быть, чтобы преподаватель покачнулся и немного потерял равновесие, но точно не ожидала, что он упадет на меня. Ну и силище оказывается у меня! Я — Геракл в юбке!
Его лицо впечаталось прямо в подушку. Как же вовремя, я повернула голову в сторону. Иначе, мы бы врезались с ним, своими прекрасными лбами, а это было бы очень больно, и никакая мазь не спасла бы и синяк бы еще в придачу в виде "бонуса" на лбу. Ха-ха-ха.
— Тарасова! — Как рявкнул на меня, Михаил Игоревич.
Что там говорят? Лучшая защита — это нападение?! Вот так прямо сейчас и поступлю.
— Что? Я просто тетрадку на себя потянула. Я не виновата, что вы не смогли на своих двух ногах устоять.
— Тарасова! — Он взглянул на меня.
Его взгляд о многом мне говорил. В моей голове стали вырисовываться исключительно мрачные картинки.
— Не смотрите на меня своим "убийственным взглядом". Это случайно получилось. — Ему нужно было бы за что-то уцепится во время полета. Может быть, тогда бы и не упал на меня.
— Ты однажды мне шею свернешь случайно, Тарасова, с такими темпами.
— А вы везучий. Не сильно пострадали. Даже синяком не отделались. — Я мило улыбнулась ему. Нужно как-то перевести тему разговора чтобы он немного остыл. Он слишком сейчас напряженный.
