Стас молча встал, подошёл к брошенному на диван пиджаку и достал из кармана свернутый лист бумаги, протянул его мне.
— Это тебе, Алин.
— Что это? — удивившись спросила я.
— Разверни, увидишь.
Удивлённо глядя на мужа, развернула листок. Это было письмо.
"Дорогая моя, любимая Аля!" — мои руки затряслись. Только один человек звал меня Алей.
— Стас, откуда это? — тихо спросила я.
— Дочитай, пожалуйста, потом все расскажу.
Я послушно начала читать дальше, присев за стол.
"Дорогая моя, любимая Аля! Я очень виноват перед тобой, знаю, что ты никогда не простишь за то, что я сделал с твоей жизнью. Я предал тебя и твою любовь ко мне, вёл себя как эгоистичный собственник, не желая, чтобы ты была счастлива без меня.
Только сейчас понял насколько сильно я люблю тебя. Прошу простить меня за все. Больше всего, моя девочка, я хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы ты никогда не встретила такого же подонка, как я.
Прости меня, если сможешь!
Артём. "
Прочитав до конца это короткое письмо, я опустила голову вниз, запустив в волосы пальцы. Стас молчал, давая переварить прочитанное.
— Откуда это у тебя? — наконец смогла вымолвить.
— Семён Андреевич передал, — тихо сказал муж.
— Ты читал его.
— Нет.
Я протянула ему письмо:
— Прочти, пожалуйста, — с мольбой попросила я.
Стас взял письмо и пробежал по нему.
— Алин, он… — Стас запнулся.
— Он тут прощается со мной? — посмотрела в глаза мужу. Он кивнул:
— Алин, он умер.
Я отвернулась от мужа, столько чувств пролетело сразу. Я испытала всю гамму: от первой нашей встречи с Артёмом, до объявления приговора. Говорят, перед лицом смерти вся жизнь проносится перед глазами, наверное, так и с чувствами. У меня не было слез, тоска внутри, обида и благодарность за все и за Стаса тоже.
— Мне оставить тебя одну? — тихо спросил муж.
— Нет, обними меня, пожалуйста.
Стас подошёл ко мне сзади и обнял.
— Когда он умер? — стоя в его руках, спросила я.
— Месяц назад, от воспаления лёгких. Его родители похоронили.
— Я их даже и не знала. Мы так и не познакомились.
— Если хочешь, я могу узнать где он похоронен. Сходишь на могилу.
Я повернулась к мужу, заглянула ему в глаза.
— Я не хочу. — произнесла я. — Стас, я его давно простила и отпустила. Мне просто жаль, что он так рано ушёл.
Стас потянул меня к себе и ещё сильнее сжал в объятиях. Как же мне сейчас хорошо, как же я люблю своего мужа.
Ночью мне снился Артём. Он был таким, каким я встретила его. Он молча смотрел на меня во сне и улыбался. А потом, повернувшись, улыбнулся и сказал: "Будь, счастлива, малышка" и ушёл, растворившись в дали.
Глава 20. Разговор
Прошла неделя после того, как Стас привез мне письмо от Артема. Мне действительно было жаль его, но это все. Во мне не было ни ненависти, ни любви к нему, он уже давно умер для меня.
Сейчас меня беспокоило только то, что Стас уехал в командировку в другую область на пару дней. Я два дня буду одна в огромном пустом дом.
— Милая моя, — мягко сказал мне муж, когда я начала протестовать против его командировки, — это всего два дня, ты даже не заметишь, — целуя меня в лоб произнес он.
— Стас, мне страшно одной оставаться в большом доме. — грустно просила я. — Ну пусть Эд съездит вместо тебя, ну пожалуйста.
— Алин, Эд не сможет решить те вопросы, по которым еду я. Если тебе так страшно, попроси Марию остаться ночевать. Я не возражаю и не против ее оболтуса.
— Хорошо, — чуть не плача, сказала я. — Стас я скучать буду.
— Я тоже, милая.
И вот сегодня рано утром, я еще спала, поцеловав меня на прощание он уехал. А я теперь весь день не могу найти себе место, уже скучаю. Немного еще помаявшись я набрала Марии:
— Маша, здравствуйте, — поздоровалась с домработницей, когда она взяла трубку.
— Алина? — удивилась женщина. — Что-то не так?
— Нет, Маша, все в порядке. Просто тут такое дело, — я замялась, глупая идея какая-то. — В общем, Стас уехал в командировку на два дня, вы же все равно завтра приедете к нам?
— Вы хотите, чтобы я осталась на эти два дня? — пока я запинаясь пыталась ей все объяснить. она сама уже обо всем догадалась.
— Да, — благодарно выпалила я.
— Я бы с удовольствием, но вот Арсения одного дома оставлять. — задумчиво произнесла она. Блин, пацану уже пятнадцать лет. — Как бы он чего не начудил.
— Стас не против, если Арсений приедет, — заверила я ее.
— Я поговорю с сыном, если он согласится, то приедем вдвоем, если нет, то я одна.
— Та вы согласны? — взвизгнула я от радости.
— Да, — засмеялась Маша.
— Спасибо вам огромное, Маша, а то я с ума сойду одна в этом доме ночью.
Обговорив все с Марией, я уже с большим энтузиазмом включилась в работу. Стас написал пару сообщений, что у него все хорошо и что он прибыл на место, обещал постараться побыстрее все закончить и вернуться. В ответ я его заверила что у меня все хорошо, Маша будет со мной, и что уже очень скучаю.
Вечером, когда я уже была дома, мы расположились с Машей в столовой, ее сын конечно же предпочел остаться дома один, смотрели телевизор, попивая чай, прозвенел дверной замок. Подойдя к домофону, я увидела посетителя, вернее посетительницу. Это была мама Стаса. Открыла ворота, впуская женщину. Войдя в дом, Вера Семеновна достаточно тепло поприветствовала меня, она даже приобняла меня.
— Добрый вечер, Вера Семеновна! — немного сконфузившись от ее приветствия, произнесла я. — А Стас в командировке.
— Я знаю, дорогая, я вообще-то к тебе приехала поговорить.
Я удивилась:
— Ко мне?
— Да, надо же наконец познакомится с женой своего сына нормально.
— Пойдемте, поговорим, — предложила я.
Войдя в столовую, мама Стаса мило поздоровалась с Марией.
— Это Вера Семеновна, мама Стаса, а это наша помощница по дому Мария, — представила женщин друг друга.
— Алина, я, наверное, пойду в комнату, чтобы вам не мешать, — вставая с дивана, сказала Маша.
— Нет, Маш, вы тут оставайтесь, мы, наверное, в кабинет к мужу пойдем, — остановила я ее.
— Тогда я вам чаю сделаю, — все-таки домработница встала и вышла.
Пройдя в кабинет Стаса, Вера Семеновна присела на кресло возле стола, я села рядом. Меня разбирало любопытство, зачем она здесь.
— Алиночка, первое, — тихо начала женщина, не смотря на меня, — я хотела бы извиниться перед вами. Второе, хочу сказать, что очень рада вашему появлению в жизни моего сына.
— Я вас не понимаю, Вера Семёновна, — сказать, что я была удивлена, ничего не сказать.
— Алин, я тогда на ужине с вами очень резко разговаривала. Мне за это очень неловко. Я не имею на это право. Понимаете, ваше прошлое и, что о нем рассказывали, а о вас Алин очень нехорошее рассказывали ваши же друзья, — увидев, что я побледнела, она добавила. — Девочка, твоя подруга, говорила мне, когда весть о вас со Стасом разлетелась, что ты еще и не на такое способна. Что если капнуть поглубже, то можно нарыть такое.
— Моя подруга — это Олеся? — хмуро уточнила я.
— Я не помню, как зовут, рыженькая такая, — описала мне бывшую подруженцию свекровь. — Ну и материнское сердце дрогнуло. А на свадьбе я смотрела как вы со Стасом веселились, как вы общались со своим адвокатом, с подругами. Какой Стас был счастливым. Понимаете, Алиночка, мне стало все равно, какая вы были, самое главное, что вы делаете счастливым моего сына. Затем и вовсе решилась поговорить с вашим адвокатом, и поняла, насколько слухи о вас лживы, и насколько я была не права. — Я молчала, переваривая сказанное. — Мой муж, отчим Стаса, очень печется о своей репутации, он был против нашего с вами разговора. Ему все равно, какая вы на самом деле, и ему даже будет все равно, что ваше, она запнулась.
— Заключение, — сказала я за нее.
