Как всегда, не к месту. Именно после его замечания я решаю без возражений сесть в машину к Демиду.
- Тебя-то, кто, бл***ь, спрашивает? - тянет негромко Барс.
- А меня не нужно спрашивать, - улыбается Шувалов разбитыми губами, - Я предлагаю девушке варианты.
Демид делает попытку снова его ударить, но на этот раз Роман блокирует удар и бьет противника по печени, заставляя согнуться. Парни примерно одинакового роста и комплекции. Они кажутся мне одинаково опасными. И никакого выбора для меня нет. Я не знаю, что за блажь пришла Роману в голову, и, как быстро она пройдет, но у него нет ни единой причины улаживать мои проблемы. Лучше сейчас уехать с Демидом, так будет правильно. Не убьет же он меня?
- Демид, давай уедем! Хватит! - пытаюсь словами не дать парням снова сцепиться.
Ни к чему это. Здесь уже итак представление. Только сейчас замечаю, что Демид не один. С ним еще люди. Да и охрана особняка Шуваловых подтянулась. И те, и другие, наверняка, вооружены. Во что может перерасти потасовка, даже представить страшно.
Однако, только я настроена прекратить все это быстрее.
- Что-то ты быстро выдохся, - комментирует Шувалов, пытаясь врезать Барсу еще разок.
Тот уже успевший оценить противника, уходит от удара.
Основные участники были так увлечены спектаклем, что не заметили, как действующих лиц заметно прибавилось. У ворот остановились автомобили представительского класса, сопровождаемые охраной.
На газоне остановился пожилой мужчина, который просто спросил:
-Демидушка, что ж ты опять творишь?
Компанию ему составлял спутник, в котором легко угадывался родственник Шувалова, лет на двадцать, двадцать с лишним старше. Оба новоприбывших одарили почему-то меня такими взглядами, как будто это я все затеяла. Но я бы не хотела, чтобы эти люди на меня даже просто смотрели, а не то, что разглядывали, как они делали это сейчас.
- Роман! - этому мужчине вообще было достаточно лишь имени парня, произнесенного недовольным тоном, чтобы тот остановился, пробормотав лишь еле слышно: "Да чтоб тебя!".
- Артем Денисович! - радостно ощерился Демид, - Что ж Вам не спится в такое время? В Вашем почтенном возрасте, при Ваших заслугах. А Вы все по ночам катаетесь.
- Ты мне позубоскаль еще! - голос говорившего сделался резким, а с Барса слетела вся показная веселость.
- Не собираюсь я зубоскалить. Настроение не то, - ответил ему Барс уже спокойно.
Потом обратился уже ко мне:
- Лера, иди, сядь в машину.
Привлекать еще больше внимания, чем я обратила на себя, у меня не было никакого желания, поэтому я сдвинулась с места и направилась к автомобилю. Слава Богу, что ни в нем, ни возле него никого не было.
Меня в спину догнал голос Шувалова-младшего, который все никак не хотел успокоиться:
- Лер, ты можешь с ним не ехать, если не хочешь.
Но его гостеприимство сразу было поставлено под вопрос.
- Роман, молодые люди сами между собой разберутся.
Как хорошо, что я не оглянулась.
- Отец, послушай, - попытался отстоять свою позицию молодой человек.
Но его перебил властный, не терпящий возражений голос.
- Твое вмешательство неуместно.
И все, после этого Роман уже больше не возражал.
Я дошла до автомобиля, не чувствуя ни ног, ни рук, кое-как залезла в него на переднее сиденье. В лобовое стекло увидела, как Роман развернулся и зашагал к дому, а Артем Денисович, Шувалов-старший и Демид несколько минут говорили, стоя на лужайке. Затем Демид вернулся к своему автомобилю, сел за руль, зыркнув на меня так, что у меня сбилось дыхание. Я, было, дернула ручку двери, чтобы сбежать, но он рыкнул:
- Сиди.
И меня приморозило к месту. Что он со мной сделает? Это единственное, что меня волновало всю дорогу. Но он молчал и на меня не смотрел, только сжимал руль до того сильно, что у него белели костяшки.
- Выметайся, - еще один короткий приказ на подземной парковке.
Я тоже молчала, вылезла из машины и, не дожидаясь мужчину, пошла к лифту. Возле него он меня нагнал, мы зашли в кабину. Я старалась на него не смотреть, чувствуя его взгляд на себе, под которым начала полыхать кожа. Он не пытался прикоснуться, не сыпал ругательствами, но я каждую секунду ожидала взрыв.
Так мы и зашли в квартиру.
Демид прошел к бару, плеснул какую-то коричневую жидкость в стакан и, подержав его в руках, выплеснул в стоявшее в горшке рядом с баром дерево.
Потом зло выплюнул:
- Что течка началась? Всех кобелей решила собрать?
Сейчас он напоминал мне моего отца. Да кто они все такие, чтобы судить меня? Чем лучше?
- Я ни в чем не виновата.
Вероника Олеговна, конечно, все время твердила мне, что не нужно оправдываться, если ты не виноват. Но и слушать эту грязь я не обязана.
- Он тебя трахнул? - голос звучал глухо, с нарастающей яростью.
- Я не знаю. Такие, как ты и он, не особенно интересуются чужим мнением.
- Зубки отросли?
Он шагнул ко мне и сгреб футболку за ворот, сжимая ее в кулаке все сильнее.
- А знаешь, что самое паскудное, лапуль? Я даже ударить тебя не могу. По-хорошему грохнуть бы тебя, чтоб не мучиться.
Глаза мужчины полыхнули бешенством, ворот майки стал напоминать удавку.
Насколько далеко он способен зайти?
Лера
Я больше всего боюсь от него открытого насилия. Я ведь знаю, каким он может быть. Но Демид неожиданно разжимает пальцы, отпуская меня, и отстраняется.
- Иди в душ. От тебя несет другим мужиком. И эту хрень выкини в мусорку, - он кивает на футболку.
Выбрасываю вещь в мусорное ведро и плетусь в душ. Весь мой бойцовский настрой как рукой сняло. И как отстаивать свою правоту? А действительно ли ничего не было?
В душе кручусь перед зеркалом, разглядывая себя - ни синяков, ни засосов не нахожу. Прислушиваюсь к собственным ощущениям - не могу понять, был секс или не было. Тело налито тяжестью, ломит, немного болит голова.
Тщательно моюсь, специально растягивая время, наивно надеясь, что Демид уснет. Однако, когда выхожу, обнаруживаю его в гостиной. Он, молча поднимается с дивана, хватает меня за руку и ведет в спальню.
- Я думаю, тебе пора отрабатывать собственное содержание. Я не благотворительная организация.
Мне бы возразить, попытаться отказаться, но я чувствую свою вину и молчу, позволяя ему делать то, что он хочет. Молчу, когда он стягивает топ, молчу, когда спускает с моих бедер шортики. Молчу, когда, уложив меня на кровать, нависает надо мной. Так всегда, я во всем виновата. И ничего хорошего не заслуживаю.
Демид снимает футболку с себя тоже.
- Нечего на меня пялиться, как будто это в первый раз.
Он неожиданно встает с постели и выходит из комнаты. Неужели он передумал? Но он быстро возвращается. В его руках стакан с той коричневой жидкостью, которую он наливал себе.
Он подносит его к моим губам.
- Пей!
- Демид, но лекарства...
- Ты их уже не пила сутки. Пей!
Он придерживает стакан и буквально вливает в меня жидкость. Она обжигает ротовую полость, огнем спускается по пищеводу в желудок. Слишком крепкая, я закашлялась, из глаз брызнули слезы.
Следом за алкоголем мой рот обжигает грубый язык. Мужчина придерживает меня за затылок, и такое впечатление, что пытается сожрать. Я, конечно, понимаю, что он все это время сдерживался, но все равно не готова к такому напору. Потом опускает меня на кровать, слегка навалившись сверху. Его руки с нежностью, мягко, трепетно скользят по моему телу, исследуя его, будто в первый раз. Это какой-то контраст, то, как он меня целует, и то, как он ко мне прикасается. У меня в голове тем временем начинает шуметь от выпитого, она приятно кружится. И правда, чего я шарахаюсь? Разве осталось, что беречь? Главное, чтобы не бил.
Он отстраняется, садится и снимает джинсы и трусы. Я глупо хихикаю.
- У тебя волосы на попе растут.
