— Я люблю посмотреть на окружающую местность из окна своего дома. В тот день, когда убили Худзинского, я видел человеческую фигуру, которая шла за ним. Мне даже показалось, будто она кралась.
— Чья она была? — задал вопрос Юля. — Мужская или женская?
— Мужская в светлом плаще и шляпе. Мужчина озирался по сторонам, как будто нервничал. Тогда я не придал этому значения, потому ничего не сказал полиции. Сейчас я понимаю, что, похоже, я тогда здорово ошибся.
— Вы не могли бы описать его более детально?
— Нет, увы, молодые люди. К сожалению, в тот день я был без очков. Без них я плохо вижу. Ужасно плохо.
— Хоть скажите, он был старый или молодой?
— Я точно не могу сказать вам, но вроде бы молодой.
Разочарованные молодые люди вышли восвояси.
— Не горюй, Юля, — обнял её за плечи детектив. — Это уже хоть что — то.
— Знать бы только кто убийца и когда он нанесёт свой следующий удар, а также, когда мы поймаем его.
Несколько дней спустя ему исполнилось двадцать пять лет. В этот день юноша решил сделать для самого себя выходным.
Было очень рано, когда ему в дверь позвонили. Никого не ожидая увидеть в такой час, он отправился открывать.
Это была его собственная мать Гражина.
9 глава
— Что ты тут делаешь? — скривился Марек как от удара, после которого он испытал страшную боль, впрочем, так оно и было. — Я не звал тебя сюда.
— Сыночек, ты хоть позволишь войти мне? — просительно посмотрела она на него.
— Раз уж пришла, то заходи. Так и быть.
— Спасибо за приглашение.
Она вошла в комнату.
— Что привело тебя сюда? Мама, говори быстрей и уходи.
— Я хотела поздравить тебя с днём рождения. Ты мой первенец. О том, чего я хочу было легко догадаться. Разве это так трудно?
— Для меня да потому, что, прости. но я не умею читать мысли. Поздравила — теперь уходи.
— Зачем ты так сразу гонишь меня? Прими от меня подарок.
Она протянула ему свёрток.
— Что там?
— Рубашка.
Парень немного поколебался, но принял его.
— На этом всё?
— Не совсем.
— Я слушаю. — Он тяжело вздохнул. — Что ты вдобавок хочешь от меня?
Для него не было особым удовольствием общаться с матерью. Если бы детектив имел право выбирать, что ему делать, он сейчас согласился бы вплоть даже до того, что на многочасовое сидение в засаде, чтобы проследить за преступником или подозреваемым в таковом, чем тратить время на неё, хотя такое времяпрепровождение было весьма скучным. Если женщина уже явилась, приходилось терпеть. Как — никак всё — таки мама, пусть не самая лучшая на свете.
— Я бы хотела попросить у тебя прощения, что за все эти годы уделяла тебе столь мало внимания. Теперь я бы желала делать это как можно чаще.
— Ты не находишь, что ты как — то поздновато спохватилась? — усмехнулся он. — Об этом надо было думать раньше. Я давно вырос, причём как — то, представь себе, без тебя. В этом мне помог мой отец. Тебя в эти годы особо не было рядом со мной. Так что я как — то привык обходиться без тебя. Извини, если тебе не нравится слышать то, что я говорю в твой адрес. Однако именно так и есть. Ты уж не обессудь. Если тебе так не с кем общаться, у тебя есть Божена и мои два младших брата. На них и проявляй свой материнский инстинкт. Я как — нибудь проживу без его проявления.
— Я знаю, что ужасно виновата перед тобой. Я бы хотела искупить свою вину.
— В чём это будет заключаться?
— Я бы хотела почаще общаться с тобой. Я хочу, чтобы мы больше времени проводили вместе.
— Где ты была раньше? Кто не давал тогда тебе делать это? Теперь как — то слишком не то время.
— Я знаю, что за все эти годы, не особо уделяла тебе время, так что заслужила то, что ты сейчас так общаешься со мной. Я хотела, поверь, действительно искренне желала делать это как можно чаще.
— Так почему не делала? Новый замуж запрещал?
— Нет. Просто я сама чувствовала свою немаленькую вину перед тобой. Я не знала простишь ли ты меня, поэтому не могла предстать перед тобой.
— Тогда зачем сейчас ты хочешь наладить то, что нельзя исправить? Мне это точно не нужно. Время безвозвратно ушло. Его не вернёшь. Тут уж ничего не поделаешь. Из — за моей работы мне особо некогда общаться с тобой. У меня есть девушка, друг, папа и сестра, в конце концов, которым тоже надо уделять внимание. Поэтому давай оставим всё как есть.
— Я недавно подумала, что годы идут и скоро тебе будет двадцать пять, поэтому мне захотелось наладить общение с тобой. Я подумала, что за все эти годы ты, наконец, простил меня.
— Только частично. Я не против общаться с тобой как и раньше, но не могу уделить тебе больше времени, чем у меня есть при всём своём желании.
— Я поняла тебя. Ты прав, мой Марек. Прости меня за то, что я зря побеспокоила тебя.
— Откуда у тебя мой новый адрес?
— Его мне дал твой отец.
— Зачем? Я не просил его делать это.
— Я знаю потому, что он не особо хотел мне называть его. Это я упросила. Я пойду. Можно я поцелую тебя на прощание?
— Целуй.
Она поцеловала детектива в щёку и ушла. Закрыв за ней дверь, он только облегчённо вздохнул. Он не очень — то любил эти визиты и общался с Гражиной больше по обязанности, чем охотно. Он не очень любил её, хоть она была его матерью, да, честно говоря за все эти годы он забыл как это — испытывать такое чувство по отношению к ней.
Марек стал чаще приезжать вовремя на встречи с Юлей. Хотя иногда так получалось, что он опаздывал. Она не совсем была довольна этим, но научилась более спокойно относиться к этому. Он был совсем не виноват, что у него была такая работа.
Около дома девушки и Акулины Тимуровны установили камеры видеонаблюдения. Последняя постаралась как можно в более кратчайшие сроки заказать их. Также она наняла охрану для себя и дочери.
Юноша сильно обрадовался, узнав об этом. На радостях он схватил девушку на руки и начал кружить её по комнате.
— Ай, Марек! — засмеялась она. — Что ты делаешь? Ты уронишь меня. Я потом буду долго и нудно лечиться. Разве мне это надо?
— Не уроню, Юля, — серьёзно отвечал он. — Напрасно ты беспокоишься из — за меня. Я, что, изверг, чтобы так издеваться над тобой, моя любимая? Если ты так считаешь, то тогда зачем встречаешься со мной?
— Оттого, что я тебя люблю. Я вовсе не думаю, что ты изверг, садист и мучитель. Если бы я так думала, то не любила бы тебя и у нас с тобой не было бы никаких отношений.
— Я не поставлю тебя на землю, пока ты не заберёшь свои слова обратно насчёт того, что могу уронить тебя, — дурачился детектив как малое дитя.
— Хорошо — хорошо, я беру их назад. Теперь ты доволен?
— Я думаю, что да.
Затем он поставил её на пол.
— Уф, наконец — то я на твёрдом полу! — удовлетворённо сообщила она.
— Ты так боишься, что я могу, пусть и нечаянно причинить вред тебе? — удивлённо спросил Марек.
— Не в том дело, — низко опустив голову, призналась Юля. — Я боюсь высоты.
— Давно?
— Всегда. С самого раннего детства сколько себя помню.
— В этом нет ничего стыдного. Каждый из нас боится чего — нибудь. Почему ты так низко наклонила голову, милая, признаваясь в этом?
— Мне ужасно стыдно признаваться тебе в этом.
— Почему?
— Потому что я знаю, что ты искренне любишь меня и беря на руки, хотел доставить мне этим удовольствие.
— Тебе совсем не надо было стыдиться этого, — ответил он ей, беря её руки в свои. — Я постараюсь никогда не причинить тебе никакого вреда, милая, так как ты абсолютно правильно сказала, что искренне люблю тебя. Насчёт опозданий, из — за которых ты так обижалась на меня могу повторить, что совсем не хотел обидеть тебя. Просто так получалось.
— Мы договорились с тобой, золотой, что мы закрыли эту тему. Не надо вспоминать о плохом.
— Прости — прости меня. Я постараюсь так больше не делать. Я признаю, что мы действительно решили с тобой не делать этого.
