начала отбиваться. Ладони попадали мне по плечам, по груди, бёдра её тёрлись о мои. Толкнув к мокрой машине, я навалился на неё.
— Ты ничего мне не сделаешь! – выплюнула в лицо. Только глаза выдавали её. Страх, разбавивший гнев. Я хорошо чувствовал его.
Схватил за шею, наклонился к ней.
— Я могу прикончить тебя. Придушить прямо здесь и, поверь, никто об этом даже не узнает.
— Попробуй, — похожее на змеиное шипение. Только раздвоенного языка и надутого, как у кобры капюшона ей и не хватало. – Камеры…
— Камеры тебе не помогут, — почти касаясь её губами.
Ещё немного, и позвонки бы хрустнули у меня под пальцами. Вероника сглотнула, подалась назад, но было некуда.
— Несколько звонков, девочка, и камеры покажут, что тебя здесь не было. Ни вчера, ни сегодня. Хочешь проверить?
Судя по тому, как она втянула воздух, вздрогнула, проверять она не хотела. Под ногами хлюпала вода, вымокшая насквозь рубашка липла к телу, но чувствовал я только её – её грудь с твёрдыми сосками, живот и бёдра. Пахло от неё молочным шоколадом и стиральным порошком. Золотистые волосы лежали на моих пальцах, на запястье, а дыхание касалось губ. В башке закоротило, штаны стали тесными настолько, что ширинка трещала.
— Быстро к лифтам, — оторвал её от машины и толкнул вперёд.
Она чуть не ковырнулась носом. Ведро опять загрохотало, стоило мне самому сделать пару шагов.
— Да блядь, — процедил, с размаху пнув его.
Вероника опасливо обернулась.
— К лифтам, я сказал!
Притихнув, она шла впереди меня. Я смотрел на её зад, на узкую спину и выпирающие лопатки, проклиная на чём свет стоит день, когда выбрал пристанищем крохотный городок к северу от столицы. Да я, собственно, его не выбирал: бутылка выдержанного коньяка и брошенный на карту России окурок. Это и было решением.
В кабинке Вероника встала у противоположной от меня стены. Так, что я видел отражение её спины в зеркале и при этом смотрел ей в лицо.
— Скажи мне, чего ты добиваешься? – поинтересовался, пока мы поднимались на этаж.
Вряд ли она сама это понимала. Отвела взгляд. Явно искала пути к отступлению. Нет, девочка, отступать тебе некуда. Только двери раскрылись, кивнул ей на выход. И опять её узкая спина, лопатка, округлые ягодицы… У меня была херова куча проблем, а я пялился на её задницу и не мог ничего с этим сделать. У самой двери развернул её к себе. Она коротко выдохнула, напряглась. Взгляд метнулся от её глаз к губам, опять к глазам.
— Чёрт! – сквозь зубы, едва она шевельнулась. Слишком близко. Ни одна женщина не способна была вытворить со мной то, что творила она. Ни одна. Даже бывшая жена.– Чёрт, — повторил, неожиданно поймав себя на том, что желание к Крис было тенью желания к Нике. Тенью, только и всего.
— Знаешь, девочка, — положил ладонь ей на бедро. — Твоя идея со взбитыми сливками и клубникой мне нравится. Очень нравится, — под её футболку, по прохладной влажной коже.
Наощупь по панели. Толкнул дверь.
Вероника чуть не перелетела через порог, ухватилась за стену. Последний взгляд на неё. Проклятье! Совсем недавно я считал проклятьем любовь к Крис. Похоже, зря. Вот оно – проклятье. Горящие неукротимостью голубые глаза, намокшие на кончиках волосы, торчащие сквозь футболку соски и мой собственный член, готовый протаранить ширинку! Вот оно – проклятье во всей его невинной откровенности!
— Мне вымазаться прямо сейчас? – дерзко, сквозь страх. – Сливками. Прямо сейчас начать?
— Прямо сейчас тебе стоит пойти в комнату и переодеться, — подойдя, притянул её к себе за ворот. – И замолчать наконец, Ника. Поверь, тебе действительно лучше замолчать. – Отпустил, кивком указал на коридор. – В час я буду дома. Будь готова.
Глава 8.1
Вероника
Клиника, в которую мы приехали, выглядела… дорого. Другого слова, чтобы описать здание и обстановку внутри у меня не было.
— Третий этаж, — с милой улыбкой проворковала встретившая нас администратор, отдав Дмитрию карту. – Из лифта налево, триста девятый кабинет. Врач уже ждёт вас.
Была бы у этой холёной кикиморы возможность запрыгнуть на кресло вместо меня, уверена, она бы ею с радостью воспользовалась. И ноги бы раздвинула, причём не на кресле, а до и после него. И далеко не перед врачом. Формулировка «врач уже ждёт вас» с учётом, что на меня она за всё время взглянула раз, да и то вскользь, выглядела неоднозначно.
— Мне можно остаться тут? – не удержалась от сарказма, едва мы отошли от стойки.
— С какой стати?
— Врач же ждёт тебя. Я ему зачем?
Дмитрий проигнорировал выпад. Признаться, мне самой порядком это надоело. Ещё больше надоело мне быть чем-то вроде живой куклы, свободы у которой ровно столько, сколько соблаговолит дать кукловод.
У кабинета мы остановились. Дмитрий придержал меня за руку. Я вздёрнула подбородок.
— Без глупостей, Ника. Наши с тобой отношения здесь никого не интересуют.
— А у нас с тобой есть отношения? Ты приказываешь, я подчиняюсь. Ты угрожаешь, я подчиняюсь. Ты делаешь, что тебе нужно, я, мать твою, подчиняюсь. Вот и все наши отношения, — процедила и дёрнула дверь.
За столом в кабинете сидела тётка. Дородная, но приятная, в чистом белом халате. Только мы вошли, она встала.
— Вероника Уманская?
Надо же, меня заметили. Наверное потому, что тётке было явно за пятьдесят, на пальце у неё красовалось обручальное кольцо, и никаких видов на сопровождающего меня мерзавца она не имела.
— Да, — ответила раньше, чем за меня это сделал Дмитрий.
— А вы? – взгляд на него.
— Я её муж. – Врач было открыла рот, но он не дал ей и слова сказать: — На приёме мы будем вместе,
