деньги не хотелось терять никому. Особенно семейному человеку.
- Поезжай, Лёх, - киваю и беру курс на отделение криминалистической лаборатории.
- Вике, что передать?
Сейчас у меня нет времени на Вику.
Медленно оборачиваюсь к Савельеву.
- Пусть не переживает.
Уклончиво хмыкаю.
- В конце концов, драку не я учинил и мне ничего не грозит.
- Ладно, Тим, передам.
- Скажи, я ей сам позвоню, - выдаю эти слова, не особо подумав. Говорю только, чтобы друг отстал от меня. У меня сейчас голова по поводу Вики совсем не работает. Чувствую свою вину, но сложившиеся обстоятельства все перебивают.
Савельев прощается и уходит.
Я же, встретившись взглядом с помощником Синего, отправляюсь в лабораторию. Самый укромный уголок главного здания полиции в нашем городе. Сдаю браслет.
Я так понимаю, будут проводить экспертизу. Пусть проводят. Хоть бы нашли что-нибудь.
- Павел Андреевич, ждет вас в своем кабинете.
Голос сотрудника полиции абсолютно спокойно и невозмутимо озвучивает мой «приговор».
Смотрю на парня, а у него только чуть уголки губ дернулись вверх и глаза блеснули уверенностью и сосредоточенностью. Он снова делает шаг назад, уступая мне дорогу.
На мой вежливый стук, раздалось повелительное – «Да!»
Хватаюсь за ручку.
Но прежде чем войти, кидаю взгляд на помощника Синего.
Довел меня до самой двери. Исполнительный чересчур. Зато нареканий, наверное, никаких.
Нажимаю на ручку и решительно прохожу в кабинет.
Стоит мне только миновать порог, как я понимаю, что обозначает выражение густой воздух.
Так вот в кабинете Синего воздух не просто густой, он наэлектризованный. Одно неверно сказанное слово и – бум!
Синельников явно только зашел в кабинет. Чувствуется шлейф уличного свежего воздуха.
До того, как я к нему присоединился, он нетерпеливо прохаживался по кабинету. При моем появлении, начальство остановилось и обернулось.
Понятие не имею, какого цвета были глаза у Павла Андреевича, но сейчас они казались темными, и наполненными возмущением и острым негодованием.
Здороваюсь по форме, как могу, абстрагировавшись от ситуации.
Коротко взглянув на меня, Синельников устало махнул на стул, стоящий в чуть ли не посередине комнаты.
Так кружить вокруг меня можно.
Удобно отчитывать.
Читать демагогию.
Распинать морально и психологически.
Смиренно вздыхаю и присаживаюсь на стул.
Через какое-то время мне показалось, что именно данное мое действие явилось точкой отчета для разъяснительной беседы старшего с младшим. Опытного с неопытным. Знающего с незнающим.
Синельников был здоровый мужиком. Пусть ему было под самые шестьдесят, но выглядел он очень хорошо.
Высокий, широкоплечий. Харизмой веяло за километр. Мужественность приумножалась погонами и кителем. Хотя по одному только выражению его лица можно было вполне себе легко догадаться, какой профессии этот человек.
С Синим меня лично на прошлой недели в собственном кабинете познакомил прокурор города Степан Петрович Яковлев. Представил он меня ему как своего скорого преемника, хорошего и ответственного работника. И объявил тому, что через два-три года я займу его место.
Повезло мне максимально скоро, после возвращения в родной Волгожанск, найти теплое местечко, да еще и с перспективой.
Признаться, без ходатайства сверху не обошлось, но козырей надо придерживать при себе и не раскрывать раньше следующего хода.
Павел Андреевич настороженно отнесся к нашему знакомству, и как оказалось не зря.
Задрав край кителя, засунув обе руки в карманы брюк, он степенно прохаживается по строгим ковровым дорожкам кабинета.
- Тимофей, Тимофей, - снисходительно проговаривает он, глядя себе под ноги, - знаешь, чем я планировал заняться в свой священный выходной?
Выдерживает паузу и сам отвечает на свой вопрос.
- Старшего внука хотел начать учить играть в бильярд. Со средним – сыграть партию-другую в шахматы, а младшего на санках покатать, - со своими планами он делится тоскливо, задумчиво.
И вдруг Синельников резко разворачивает корпус на меня. Замирает. И смотрит из-под круто вздернутых с сединой бровей.
- Павел Андреевич…
- Молчать!!! – твердая рука начальника мощно опустилась на крышку стола, и я волей-неволей вздрогнул. – Я требую четкого внятного ответа! – склонившись надо мной, конкретно обозначил он.
- Я нашел браслет моей жены, - скороговоркой произношу я, боясь, что Синельников перебьет меня на полуслове.
- Какой жены? – обманчиво по-доброму уточняет он, собрав лоб гармошкой и округлив глаза.
- Покойной, - отвожу взгляд, повернув голову. И слегка раскачиваясь, сижу на стуле.
- Во-о-о-от! – не поленился протянуть Синий, тем самым сделав акцент.
Выпрямляется в рост и как бы успокаивается.
- Она тебе, чем жёнка-то твоя, Тимофей, помочь может? Скажет, что ли как упокоилась ее душа?
Слышу сквозь театральную интонацию, что Синельников так и жаждет от меня добиться покорности и толковости. Только он не знает, что я про себя уже все решил.
- Нужно поговорить с этим парнем и выяснить…
Павел Андреевич снова безбожно меня прерывает.
- Я позвонил дежурному следователю, и он меня ввел в курс дела. Разобравшись «кто есть кто», я велел Перову отпустить его, - испытующим взглядом и меря свысока, начальник держит меня «на прицеле».
- То есть как? – хлопаю глазами, как девчонка.
- Ты, Тимофей, чего своей настырностью добиваешься? – рассуждая, он размеренно сдвигается с места. – Выходной мне испортил. Сам вон куда-то собирался?
Выставляет перед собой раскрытую ладонь, заставляя меня обратить внимание на свой внешний вид. Ведь я до сих пор одет в отцовский рабочий комбинезон.
Недолго смотрю вниз.
Меж тем полковник набирает обороты повторно.
- Баб взбаламутил. Они мою с ума свели. Впряглись за тебя. И дня проработать помощником прокурора не успел – уже такие выкрутасы!
- Какие «выкрутасы», Павел Андреевич? – вмиг выпрямляюсь я. – Я имею право, знать, как браслет моей жены попал в руки какого-то там Виталия. Вдруг он что-то знает об аварии.
- Цыц!!! – бескомпромиссно взревел Синельников, грозно смяв в кулаке воздух, и плотно сжал челюсти, что аж желваки заходили. – Ты мне тут сопли не разжевывай!
Его лицо на секунду стало воплощением гнева. Остыв, он жестом руки велел мне сесть обратно.
Выполняю.
А Синельников меж тем мерит шагами комнату, чтобы успокоиться. Чуть позже, с прищуром взглянув в окно, он произносит:
- Я могу дать приказ, Тимофей, провести криминальную экспертизу твоей находки, - великодушно объявляет начальник и направляется ко мне, - ни больше, ни меньше, - подчеркивает он уже ровным голосом.
Чувствую себя растоптанным и абсолютно не услышанным.
- Спасибо, Павел Андреевич, - стоявший ком в горле роняю и бормочу, уставившись перед собой немигающим взглядом.
- Ну, вот
