— Жень! Ты меня слушаешь?! — сердитый голос вытащил из раздумий.
— Прости, задумалась.
Оглянулась. М-да, хорошо задумалась, не заметила как уже приехали в мой персональный ад.
— Ты странная сегодня. Что случилось? — в его словах почувствовала неподдельную тревогу.
Как врать человеку, с которым ты столько лет бок о бок? А теперь и вовсе его невеста. Он никогда меня не придавал. А я? Что я сейчас делаю? Пытаюсь уничтожить его отца. Многие бы сказали: «Если не ты его, то он тебя». Я выбрала свою семью, а он выберет свою. Все правильно, вот только платить нам за ошибки своих отцов.
— Все хорошо. Плохо спала и кажется правда простыла.
Лёня потянулся ко мне и приложил ладонь ко лбу. Выждал несколько секунд и отстранившись, нахмурился.
— Жара нет, — резюмировал свои действия.
Ну что сказать? Не умею я лгать другу. А может и вовсе не хочу. Пожала плечами и вышла из машины. Что мне оставалось делать?
Поднявшись по мраморной лестнице, зашли в просторный вестибюль, где нас уже встречает Игорь Анатольевич улыбаясь, словно родной отец ждущий блудных детей.
— Здравствуйте, вы хотели…
Решила не тянуть с причиной нашего собрания. Мне нужна эта реальность, эта правда, которая отрезвляет, не давая нырять в надежду. Предать Лёню, а иначе это не назвать, просто невыносимо раздирает душу.
— Отец, мы поговорим с Женечкой наедине и вернёмся!
Друг взял мою руку и потянул вверх по лестнице, не дав и слово промолвить отцу. Я только и успела вздернуть бровь в немом вопросе.
Неужели он обо всем знает? Но как?! Пока я себя терзала домыслами, мы поднялись вверх и пройдя по бездушному коридору, зашли в комнату Лёни.
Никогда не любила этот дом. Слишком холодный и циничный из-за показной роскоши, скучных картин на белых стенах с позолоченными рамами, цветы в дорогих, высоких вазах, бесконечные столики из резного дерева. Не хватает жизни, радости. В этом особняке можно полюбить только Ленину комнату, которую он не щадя папин вкус, сделал под себя. Любителя машин и девушек. Никаких серых тонов, угрюмых картин и икебан по углам.
За нами закрылась дверь и Левицкий посадил меня на кровать, сам занял кожаное кресло и обведя меня взглядом, только сильнее нахмурился. Да что не так-то?!
— Что случилось, Лёнь?
— Зачем ты согласилась за меня выйти? Я же не слепой и все вижу. Ты ко мне ничего не испытываешь.
Лёня, что не естественно для него, нервничает, нервно касаясь своего уха. Всматриваюсь в его черты, что ранее всегда были самоуверенными, надменными, а теперь растерявший былой пыл.
— Ради семьи или иной причины, разве имеет это значение?
Его такие насыщенные янтарные глаза посмотрели на мои, пытаясь разглядеть всю суть, поджигая во мне вину перед ним.
— Имеет. Ты же знаешь, что лет десять назад, мы ненавидели друг друга. Тебя привели в наш дом и я увидел испуганную, зеленоглазую девчонку с русой косой, что в миг изменившись, посмотрела на меня так надменно. Но я даже не предполагал, что станем друзьями.
Я тоже помню этот день, вот только мне он понравился, этот милый мальчишка, что так смело вел себя тогда. Но объединило нас отсутствие матерей. Лёня потерял маму в одиннадцать лет, которая была больна раком и никакие деньги Левицкого ее не спасли. Тогда, в его рассказах о маме, я пыталась почувствовать, что такое это слово «мама». Обманывая себя, представляла, как нежные объятия за завтраком согревают душу.
— Но мы ими стали, Лёнь, — не понимая к чему он ведёт, резюмировала его слова.
— Да, и я не понял, как дорога ты стала для меня. Помню, как ты призналась мне в чувствах. Сколько тебе тогда было?
— Пятнадцать.
— Подкинула мне в рюкзак записку с сердечками. Мне тогда было смешно, что какая-то сопля, так по-детски липнет ко мне. Ты долго питала ко мне эти детские чувства. Видел, как ты пакостничала моим девушкам. Мне нравилось смотреть на это. Потом у тебя появился парень и, признаюсь, меня это раздражало. Но и делать, я ничего не делал. Просто не мог понять своих чувств, путая их с привычкой. Но теперь я увидел, что ты влюбилась по-настоящему.
— Лёнь, это ничего не меняет сейчас!
— Меняет. Думаешь, я соглашусь на половину? Что смерюсь с тем, что перед алтарём нас будет трое? Нет.
— И что ты предлагаешь? — произнесла слова с замиранием сердца.
— Я говорю все это к тому, что осознал, что люблю тебя и давно.
Я замерла, не рассчитывая услышать признание с уст друга. Зачем он это делает?!
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, но не ради кого-то, а ради нас. Поняла, что Орлов видит в тебе твою маму. Вы так похожи!
Видимо все знают прошлое, что теперь преследует всех нас.
— Ты думаешь, я не думала об этом? Не понимаю, что Матиса привлекла моя внешность? Но проблема в том, что мне все равно, — встала с постели и подошла к окну, подняв глаза к облачному небу. — Раньше осуждала всех, не думая, что не имею на это права, не понимая их чувств. А теперь сама в их числе. Кто знал, что мы встретимся? Что я утану в его глазах, не желая спасения.
— Его зовут Михаил! — сердитый голос раздался за спиной.
— Это важно? Мне просто тяжело дышать в дали от него, все мысли только о нем. Все стало таким неважным и пустым! Мне жить не хочется без него! Ты понимаешь?!
Сильные руки обвили меня сзади и я облокотилась на мужскую грудь. Правда сама изливалась из меня, словно прорвавшаяся дамба.
— Кажется, понимаю, — прошептал Лёня. — Безумие и только.
— Возможно. И я не знаю чем это закончиться, и закончиться ли вообще. Но я готова пойти за ним, куда бы не позвал. Прости меня.
— Это ты прости меня, что так долго тянул, не дав нам шанса. Так зачем брак со мной?
Мне так уютно в объятиях друга. Словно оберегает меня от невзгод, укрывая собой, и от этого ещё хуже. Лучше бы орал на меня!
— Ради семьи, — прошептала, пытаясь сморгнуть непрошенную слезу.
— Не надо этого делать. Мне не нужно такое счастье, а тебе жертвовать собой.
Не в силах больше сдержать слёзы, которые потекли по щекам ручьем. Мне не могло так повести с другом. Какая я тварь, что предает дорогого себе человека. Лёня развернул меня к себе лицом и нежными касаниями, начал стирать дорожки из слёз, что не прекращаясь текут против воли.
— Перестань!
Взял в руки мое лицо и впился в мои губы поцелуем. Нежно, страстно и так требовательно. В мгновение растерявшись, я просто смотрела в лицо, что так близко ко меня, осознавая то, что происходит. Лёня прижал меня своим телом к подоконнику, не давая отступить. Я уперлась в его грудь руками и оттолкнула, а этот наглец лишь улыбнулся мне как ни в чем не бывало!
— Клин клином, Жень.
Вот же гад хитрый! Добродетель бескорыстный! В других обстоятельствах, настучала бы по голове.
— Принеси лучше воды! — бросила на него сердитый взгляд и отвернулась к окну.
За спиной услышала тихие шаги и шум двери со слабым хлопком. Голова забита словами Лёни. Может я правда сошла с ума? Пусть и так, но отказаться от своих чувств я не в силах. Ещё утром, когда лежала без сна, думая лишь о Матисе, решила, что буду дурой, жалея о том, что не сделала. И я не жалею о нашем утре, когда все слова были лишними и только наши тела говорили красноречивее своих хозяев. До сих пор чувствую его жар на своей коже, загораясь лишь от мысли о нем. Согласна сходить с ума, но только рядом с ним. Теперь тешу себя надеждой, что все закончиться удачно и Лёня меня простит.
Открыла окно настежь и взобравшись на подлокотник, шагнула навстречу уличной прохладе, вдыхая весенний воздух.
Глава 26
Лёгкие порывы ветра так и норовят столкнуть вниз. Третий этаж — не шуточка. Ещё этот узкий карниз не даёт наступать на него смелее. Только сейчас эта идея показалась мне идиотской! Но как попасть в кабинет Игоря Анатольевича минуя камеры и не вызвать подозрения? Цепляясь пальцами за эти дурацкие и такие идеальные кирпичи, потихоньку пробираюсь к цели. Лёня вернётся быстро и у меня мало времени.
