Взбрыкнула, подумала, успокоилась. Пора уже и возвращаться — пришла ближе к вечеру разумная мысль.
Вот только остаётся Дима. Конечно, я испытала облегчение узнав, что мы никакие не родственники. Но анализировать его поведение считала бессмысленным занятием. Если он всё знал, то я вообще в недоумении. Всплывают только одни «или». Я совсем не понимала этого человека, а ломать мозги желания не было.
Решила остаться ещё на одну ночь. Тишина, покой и на удивление вкусная еда — всё что мне сейчас нужно. Простояла в душе, наверное, добрых полчаса. Благо, благодаря пантенолу, который я предусмотрительно захватила с собой, ожёг почти совсем не беспокоил, а прохладная вода приятно массировала кожу. Слегка подсушив и закрутив волосы в импровизированный пучок, я обмоталась полотенцем, которое едва прикрывало пятую точку и вышла из ванны.
От открывшейся картины я не визгнула, не подпрыгнула, не начала тупо выдавать глупые вопросы: «как…? зачем…? почему…? и так далее». Я просто замерла на месте. На моей кровати (в меру мягкой, как я люблю) вальяжно развалился, опираясь на спинку и закинув обутые ноги на белоснежное постельное бельё, Дима. Собственной персоной. И это ещё не всё! Эта наглая совершенная морда равнодушно уткнулась в чёрную папку, не осторожно оставленную мною на видном месте. Лениво перелистывая страницы файлов, он бросил на меня небрежный взгляд:
— Оденься! — и тут же вновь вернулся к своему «увлекательному» занятию.
Ох-ре-не-ть! Меня охватывает бешенная злость мгновенно выводя из ступора. Забываю, что на мне ненадёжное и короткое полотенце и бросаюсь в его сторону. С не понятно где взятой силой сбрасываю тяжёлые ноги с моей облюбованной кроватки, умудряясь при этом удержать кусок ткани на месте.
— Ты совсем что-ли…? — кричу я и резко замолкаю, уловив его взгляд, направленный мне ровно между ног, от куда я умудрилась, спрятав грудь, приподнять часть полотенца, оголив при этом самую интимную часть тела, — Бл*дь! — непроизвольно вырывается мат, не раз слышаный в лексиконе отца.
Разворачиваюсь и бегу обратно в ванную. В ушах звенит. Сердце вылетает. Ну, как так-то? Несколько минут смотрю на себя в зеркало пытаясь успокоиться. Замечательно! Я превратилась в буйную истеричку-стриптизёршу. Сто баллов, Жень! Хотя, чего я парюсь, он уже не только видел, но и его пальцы побывали там. Натягиваю на себя ещё влажное нижнее бельё. Запасное взять с собой не додумалась. Одним полотенцем обматываю бёдра, вторым, ранее мной проигнорированным, грудь. Волосы распустила, чтобы спрятать бирюзовые бретельки лифчика.
Диму застаю в той же позе, что и первый раз. Ноги обратно на кровати. Скриплю зубами, но молчу. Больше он меня на эмоции не выведет.
— Где взяла? — покрутив перед собой папку, отбрасывает её в сторону.
— Там, где положили, — спокойно отвечаю я, сверля его взглядом.
Ему на мои злые гляделки фиолетово, он лишь усмехается:
— Собирайся!
— Ты знал! — не вопрос — утверждение.
Дима не отрицает, плавно встаёт и подходит ко мне.
— Что ты хочешь от меня услышать? — мягко спрашивает он, остановившись на приличном расстоянии.
— Ты мне тоже врал, — шепчу.
— Теперь ты счастлива, узнав правду?
— Дело не в этом, — отхожу от него ещё дальше, упираясь в стену позади себя, — Я имела право знать.
— Ну что ж! Поздравляю! Справедливость восторжествовала! — сама невозмутимость, только глаза хищно прослеживают каждую мою эмоцию, каждое движение, каждую часть тела, — Теперь собирайся.
— Я с тобой никуда не поеду. Не заставишь! — не знаю, что на меня находит, ведь сама собиралась ехать с утра домой, но при нём меня переклинивает, — Ты мне никто.
Бесит его ледяное спокойствие. Ему всё равно, что я узнала. Это между нами ничего не поменяет. Дима и дальше собирается изображать заботливого дядюшку. А, ну да! Я забыла, что у него невеста есть. Правда, когда он оприходовал Кэтрин на лестнице после моего приезда с Фиджи, то упустил эту деталь. Да и сомневаюсь я, что он хранит верность своей ненаглядной девушке. Его кобелизм видимо только на меня не распространяется.
Дима медленно подходит ко мне и упирается руками в стену по обе стороны от моей головы. Слишком близко, но не прикасаясь. Смотрю на его грудь, обтянутую чёрной футболкой. Выше не могу. Лицо обволакивает жар шёпота:
— Ты забыла, Женя! Я твой официальный опекун. Ещё полгода ты моя.
— Я уже совершеннолетняя. Могу делать, что хочу. Ты мне не указ. Не дашь денег — плевать! Проживу как-то полгода. Потом получу наследство, а ты навсегда свалишь к своей очень дорогой девушке, — несу чушь я, зная, что никуда не денусь, но его близость и ревность туманит голову.
— Ошибаешься! — костяшкой указательного пальца Дима приподымает лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза, — До двадцати одного года ты полностью в моей власти. Могу закрыть тебя в четырёх стенах и мне за это ничего не будет.
— Врешь! — выдыхаю я.
Слегка сместив голову в лево, шепчет на ухо:
— Проверим?
Губы прикасаются к мочке. Пронзивший тело ток, не обделив низ живота, ударяет прямо в мозг. Отрезвляя или наоборот, ещё больше погружает в безумие?
— Хватит! — кладу руки ему на грудь и пытаюсь оттолкнуть, ключевое слово «пытаюсь», — Прекрати играть мною, Дим!
28
Женя
- Хватит! — кладу руки ему на грудь и пытаюсь оттолкнуть, ключевое слово «пытаюсь», — Прекрати играть мною, Дим!
— И вновь ты ошибаешься, Женя. Играть я позволяю себе только на работе. И только со своими оппонентами. В остальных аспектах жизни предпочитаю предельную ясность. Что связано с тобой — я исполняю последнюю волю своего брата. А ты только и делаешь, что мешаешь мне. Побудь хорошей девочкой ещё полгода. Потом, как ты и сказала, я исчезну из твоей жизни, — всё это было сказано тихим интимным шёпотом.
Его действия полностью расходились со словами. Рука во время короткого монолога переместилась на горловину, не двигаясь, но своим месторасположением показывая кто хозяин положения. Жар тяжелого дыхания будоражил чувствительную кожу и женское эго. На что угодно готова поспорить, что он сейчас совсем не равнодушен. Стоит мне немного поддаться бёдрами вперёд, и я сто процентов получу этому доказательство. Предсказуемо плавлюсь, но невероятными усилиями беру себя в руки. Надоело, что после таких вот его выпадов в мою сторону он меня либо динамит, либо ставит на место как глупую дурочку.
— Отпусти меня и отойди, — говорю уверенным, твёрдым голосом, — Мне неприятно!
На моё удивление он так и поступает. Правда отходит всего на шаг. А потом огорошивает словами:
— Значит, когда ты думала, что я твой родственник тебе было приятно. А теперь что? Изюминка пропала? – ехидно усмехается.
Рука взлетает сама по себе, но цели не достигает. Дима перехватывает её на лету и резко дёрнув, впечатывает меня в себя. Другой рукой сильно обхватывает за талию. Я была права — он в полной боевой готовности. Понимаю, что специально спровоцировал. Ладно, будет тебе ответ!
— Дело не в этом, Дим! Просто ты был прав! — придвинулась максимально близко к его губам, — Когда ночью увидела, как ты трахаешь Кэтрин на лестнице… ммммм, я тогда только с Фиджи вернулась. Вспоминаешь?
По нему вижу, что понимает о чём я. Неотрывно смотрю в глаза. Зрачок почти полностью покрыл радужную оболочку.
— Захотела себе такого энергичного умелого самца для первого раза. Сам же говорил возраст, гормоны играют. А она так стонала. Хотелось оказаться на её месте, — облизываю губы и отвожу голову назад, — Но мешанина в голове улеглась. Появился Эйдэн. Теперь я только его хочу до одури. И он вскоре станет моим первым. Не изюминка пропала, Дим, а желание к тебе. Всё как ты и прогнозировал.
На мою мини сценку под названием «а-ля стерва» Дима лишь злорадно улыбается.
— Девочка, ты решила потягаться со мной? А давай-ка но мы кое-что проверим.
