Мина кладет на стол два билета, а у меня раскалывается голова от ее нескончаемой беседы.
— Нет, я не была в театре и никогда не ходила на балет.
Где я вообще была все эти месяцы в Лондоне? Знаю только неплохой бар, где отлично наливают.
— Послушай, почему ты грустная? Слезы ведь были не образом, как подумали преподаватели, да?
Мина касается моей руки и сжимает губы. В ее глазах то, что я не желаю видеть, — жалость.
— Какое тебе дело?
— Я просто психолог и…
— И что? Каждого зовешь в эту кофейню и лезешь в душу? — Я убираю руку, собираясь встать и покинуть это место.
— Возьми билеты, прошу! Может, еще передумаешь.
Это навряд ли, но за время нашей беседы я впервые вижу на лице девушки печаль и даже тревогу, так что хватаю два билета сразу, не зная зачем.
Я окончательно встаю, не тронув кофе, и слышу напоследок:
— Попробуй доверять, не отталкивай меня.
Хмурю брови и, не попрощавшись, выхожу. Заметив машину Нила, быстрым шагом иду к нему.
Доверять? Она даже не знает моей истории! Если она психолог, то у нее ужасный метод: насильно заставлять человека высказаться.
***
— Чего она хотела? — спрашивает Нил, когда мы садимся в машину.
— Поддержать. Только настроение испортила. Давай уже уедем.
Мужчина кивает и заводит машину. Через пару минут езды бросаю окурок в окно и поворачиваюсь к серьезному Нилу, который смотрит на дорогу.
— Можешь остановить возле какого-нибудь супермаркета?
— Что-то нужно купить?
Нил паркуется возле небольшого магазина, откуда выходят и заходят люди.
— Я хочу приготовить ужин, чтобы как-то поблагодарить за все. Готовить я могу, — улыбаюсь я.
Расстегиваю ремень и неуверенно спрашиваю:
— Ты можешь дать денег? Прости, я все верну, как встану на ноги, обещаю!
— Все в порядке, Мишель. Поблагодаришь меня ужином.
Нил достает из кошелька пару купюр и вручает мне.
— Тебе на работу, да?
— Скоро придет мой клиент, но я довезу тебя сначала домой.
Нил отдает мне ключи.
— Нет. Я сама доберусь, тут два квартала, — останавливаю я.
— Уверена?
— Да. Нужно идти, а то кажется, что выпадет снег, — проговариваю я, изучая погоду из окна автомобиля.
Дует сильный ветер, люди в легких пальто стараются укрыться под шарфами и шапочками. А я даже верхнюю одежду не взяла.
— Не любишь снег? — Нил убирает руки от руля, пристально смотря на меня.
Отрицательно машу головой, и на время мы оба замолкаем, и в машину проникают холодные лучи солнца.
Нил начинает изучает мое лицо внимательнее. От напряжения и его взгляда мне становится чуть не по себе.
— Я раньше и не замечал, что у тебя веснушки.
От смущения опускаю голову.
— Они просто не сильно заметные.
— Очень красиво.
Рядом с Нилом мне тепло и уютно, он очень добр ко мне. Я всегда думала, что он такой же, как люди, с которыми он проводил время. Хотя я ведь проводила время с Нирой, но это ведь не значит, что я такая же тварь, как она.
Я обнимаю Нила напоследок и уверяю, что доберусь до дома сама.
— Черт возьми! — ругаюсь я, когда вижу, что происходит за окном.
— Что такое? — Нил отпускает меня из объятий и вопросительно поднимает брови.
— Снег выпал! — Мой голос звучит так отчаянно.
Прислоняю голову к сидению, не желая выходить из машины, так еще и в одном платье. Машину окутывает смех Нила и заражает меня.
19 ГЛАВА
АДАМ
Кружка остывшего чая стоит нетронутой на столе. Я смотрю на Рози, которая сидит напротив меня на диване и делает глоток из своей кружки.
— Группа поддержки очень помогает. Я вроде как чувствую, что не одна.
— Очень рад.
Рози прекрасная девушка, которая потеряла мужа слишком рано. И, чтобы как-то спастись, она нашла утешение в наркотиках.
— У вас прекрасная елка!
Она убирает кудрявый локон своих светлых волос с лица и поглядывает на елку, которая стоит украшенная сзади нас.
— Сын уговорил.
— Это очень мило. Он спит?
Чарльз сразу же пошел к себе в комнату, как увидел Рози и даже не захотел здороваться. Не знаю, почему он так себя вел, но ему явно не понравилось появление девушки у нас дома.
— Он, наверное, занят своими раскрасками, — мило улыбаюсь в ответ.
Рози ставит кружку на стол и неожиданно двигается ближе, уничтожив расстояние между нами.
— Адам, то, как ты стараешься для сына, делишься своими переживаниями в группе поддержки, достойно похвалы. У тебя ведь тоже были проблемы с наркотиками… Ты справился…
С каждым ее словом она приближается все ближе, наши ноги и плечи касаются друг друга. Ее глаза цвета весенней травы изучают мое лицо.
— Рози, не думаю, что могу быть идеальным примером. Может, я и не употребляю, но во мне много страхов, поверь.
Она не стала слушать и заткнула меня поцелуем. Я чувствую ее дикое желание, которое становится все яснее с каждой секундой. Я не из тех парней, которые воспользовались бы случаем, или я просто из тех, кто не думает членом.
Я буквально отталкиваю ее от себя и выдыхаю.
— Рози, я не могу.
Ее глаза так же светятся, как и минуту назад.
— У тебя кто-то есть?
— Да. Но она сейчас не в городе.
Я выдыхаю еще громче после произнесенных слов.
— Типа отношения на расстоянии? — интересуется девушка.
— Именно, — отвечаю, стараясь поверить в эти слова.
Я так верен Мишель, думая, что в будущем у нас получится. Но, может, она уже нашла свое будущее в другом человеке?!
— Ясно. Я, пожалуй, пойду. Увидимся после Рождества на собрании.
Она забирает сумку, надевает пальто и, улыбнувшись, уходит, будто ничего и не было.
МИШЕЛЬ
Все таки это прекрасно — делать человеку приятное. Я приготовила ужин для нас с Нилом, чтобы как-то отблагодарить его. Ведь если бы не он, я бы осталось без крыши над головой.
Я убралась в квартире, смогла послушать пластинку, что подарил мне Адам. И под прекрасное музыкальное сопровождение приготовила ужин.
— Я не помню, когда последний раз такое видел, — шокируется мужчина при виде забитого блюдами кухонного стола.
— Привыкай. Теперь я буду часто готовить.
Он садится на табурет напротив меня и берется за жареную курицу.
Идеально, когда проводишь время в компании вкусной еды. Это тот случай. Нил делится новостями о работе и сообщает, что можно на Рождество прогуляться, ведь я не видела красоты Лондона. И еще говорит, что можно взять Татью с собой.
— О, пригласи ее на свидание. Вот, даже билеты на балет могу дать, — смеюсь я.
— Мы с ней просто коллеги. И она хороший мастер.
Я допиваю апельсиновый сок и тычу пальцем в мужчину.
— Кстати, об этом… Я знаю, что ты набьешь мне!
— Я весь во внимании! — улыбается он, и его шикарная улыбка заставляет меня улыбнуться второй раз за день.
— Скрипку с нотами. Набьешь на бедро.
Нил поднимает брови, судя по выражению лица, он пытается представить эскиз.
— Гениально! Думаю, будет круто.
— Ты гений. Я не сомневаюсь.
Оставшееся время мы едим салат и остатки курицы. Допив свое пиво, Нил начинает разговор.
— Мишель, в Нью-Йорке у тебя никого нет из родных?
Вопрос вводит меня в ступор, от страха, что могу разбить стакан, возвращаю его на стол. Собираюсь ответить, но Нил показывает свои прекрасные манеры.
— Прости, я не должен был. Не отвечай.
— Все нормально, — отговариваю я и продолжаю: — Папа умер от дозы, а мать спилась. Я без понятия, где она сейчас. А брат умер в октябре.
— Боже, мне жаль.
Я отмахиваюсь.
— Он пошел по стопам отца. Но решил сам свести счеты с жизнью. Так что все в порядке, Нил. Я давно должна была попрощаться с ними. Меня ничего не связывает с этими людьми, а то, что мы одной крови, ничего не значит.
На кухня становится тихо, и на секунду я вспоминаю, как рассказывала о себе Адаму. Он так интересовался, а я безумно была рада вниманию. Даже такие моменты связаны с ним.
