дочерью. Вздыхает и вымученно опускается на стул.
– Да, так ее отец назвал, – чищу картошку, даже не глядя на нее. – А вам не нравится?
– Странно, что он назвал ее так. Я была уверена, что дочь он назовет именем той, кто украл его покой и сон, его жизнь… Он… Когда мы познакомились, он будил меня по ночам тем, что кричал ее имя во сне. Кричал и вскакивал – бледный и мокрый.
– Марина, послушайте, – отрезаю я. – Я всего лишь няня. Обслуживающий персонал. Вы не должна со мной секретничать или делиться подробностями своей супружеской жизни.
– Не должна, но сейчас мне этого хочется. Так что слушай… – капризно возражает она. – Считай это минусом работы няней, эдаким неудобством.
– Не думаю, что Данилу Львовичу понравятся ваши откровения, – отвечаю, продолжая орудовать ножом над морковью.
– Ее звали Катя, – гробовым голосом произносит она. – Роковая женщина моего мужа носила это имя.
Вздрагиваю от звука собственного имени, произнесенного Мариной. Дергаю ладонью и наношу себе порез. Кровь капает на столешницу, а в голове рождается ужасающее подозрение…
Роксана.
Спокойно, Катя… Ты стойкая, психологически подготовленная разведчица, а не глупая девчонка, которую любая может сбить с ног. А Марина как раз делает это… Что-то выведывает, прикрываясь мнимой откровенностью, смотрит на мою реакцию, прощупывает почву… Ей известно куда больше, чем я думаю. Вытираю кровь со стола и глуповато улыбаюсь, устремляя на женщину пустой, бездумный взгляд – я и это делать умею – притвориться дурочкой – что может быть легче?
– Черт! Вот привыкла все делать на бегу. Пока малышка спокойная, стараюсь хвататься за все – готовку, легкую уборку и прочее.
– Убираешь, значит, тоже, – фыркает Марина. – Чаю мне нальешь, Роксана? Что-то опять голова закружилась.
– Налью, Марина. Вам надо больше отдыхать. Идите в комнату, полежите, – не обратив внимания на упоминание Кати, отвечаю я.
«А заодно помолчите. Нечего набиваться мне в друзья».
– Завтра полежите с малышкой в комнате. Вместе. Вам надо скорее привыкнуть к девочке. Тогда и привязанность появится, – произношу, встречая равнодушный, отстранённый взгляд Марины. Понимаю – следить за мужем куда интереснее. Рыться в его прошлом, снах, топтать в душе грязными сапогами…
– Не знаю… – протягивает Марина, забирая из моих рук чашку с травяным чаем. Я делаю это не для нее! Не из-за того, что она пообещала мне двойную оплату. Я помогаю только из-за Абу-Таира – любимого человека и отца моего сына. И он знает об этом…
Когда Марина уходит, оставляя нас с Сашей одних, он пишет осторожное сообщение:
«Как вы там? Справляетесь?»
«Скоро идем гулять. Поставила бульон в мультиварку, напоила Марину чаем, накормила Сашеньку. Хочу скорее оказаться на улице».
«Понимаю. Спасибо тебе, Рокси. Ты герой. Обещаю, это ненадолго. Я найду способ исправить эту ситуацию».
«Не будем обсуждать эту ситуацию по телефону».
Марина спускается в кухню за яблоком и бананом. Бросает на нас с Сашей – одетых в зимнее – нечитаемый взгляд и скрывается в спальне. Ну и хорошо… Сейчас я окажусь на улице, куплю себе капучино, теплый круассан в кофейне и поем в покое и тишине. И плевать, что холодно. Меня греет уверенность Данила и вера в собственные силы. Что мне сделает Марина? Ничего. Выгонит из дома, оскорбит? Не страшно. Я и не такие испытания проходила, что мне какая-то Марина. Знаете, я даже не ревную к ней Данила. Мне понятно его стремление забыть прошлое, стереть его, как раковую опухоль из памяти и сердца… И женщину он выбрал постарше, чтобы не нянчиться с малолетками. Устал, наверное – ухаживать, удивлять, приручать. А тут готовая дамочка с опытом отношений за плечами – почему бы не попробовать?
За кем она, кстати, была замужем? Наверняка Данил проверил. Но меня и саму свербит любопытство – кто ее муж? Кто-то из своих, конторских?
Сашуля засыпает, а я набираю дрожащими пальцами сообщение Эле. Пишу в специальном приложении, ссылку на которое она прислала. Безопасный хостинг, созданный для безопасного общения – новинка, разработанная серыми кардиналами вроде Эли.
«– Мне нужно все узнать о жене Данила Апраксина»
«– Ого. Насколько срочно? И зачем это тебе?»
«– Слишком многое знает, бьет в цель и смотрит на реакцию. Она совершенно точно не человек со стороны. Не похожа на гражданскую».
«– Дай мне час. И еще…».
«–Да?»
«–Алексей безопасен, я еще раз прогнала его через расширенный поиск. Если хочешь, можешь поехать в Чечню – никто там тебя не тронет. Потому что не узнает. Тебе известно, что для всех Катя Иванова умерла?»
«–Известно. Эту версию говорили всем нашим. Только что мне там делать?»
«–Ты хотела узнать правду. Поезжай и узнай».
«–Эль, а на кого работаешь ты? На чьей ты стороне? И кто такой Арсений?»
«–Мне известно не больше твоего. Я никогда его не видела. Мне платят – я выполняю. Ничего личного. Я работаю на всех и ни на кого. Вот так».
«–И что, его нет в базе? Нельзя пробить, кто он на самом деле? Может, он иностранный агент?».
Замираю в ожидании ответа – приложение удаляет переписку тотчас, не прочитал сразу – сообщение не сохраняется. Разматываю душащий шарф и стряхиваю снежинки с плеч.
«– Наверняка он есть в базе. Человек с реальными именем и фамилией, но нам он представился, как Арсений. Я больше ничего о нем не знаю».
«– Пришли мне его фото. Фоторобот».
«– Если ты опишешь его, сделаю. Рокси, Марина Деникина не была замужем. Ее старший восемнадцатилетний сын Андрей Деникин записан на нее. В строке об отце прочерк. Имя отца неизвестно. И она не конторская».
«– Не может этого быть. Тогда как объяснить ее намеки? Она знает про Катю».
«–Обычная женская ревность и чуткость. Она взрослая женщина с опытом. Просто чувствует изменения во взгляде мужа и его поведении. Забей».
«– Легко сказать. Неспокойно у меня на сердце, такие вот дела».
Эля обещает порыться еще, а я возвращаюсь домой к Апраксиным. Сегодня я обещала сыну пойти в кино и детскую игровую комнату. А маме – купить торт и отпраздновать окончание договора с банком. А Даня посидит со своей дочкой сам… В конце концов мой мир в последнее время крутится вокруг него и его ребенка, сместившись с привычной орбиты. Так не должно быть… Мне надо вернуться в свою жизнь – ту, где его нет…
Роксана.
Неудивительно, что Данил возвращается домой рано. Осторожно входит в прихожую, вскидывая на меня
