ехать?
– В общем, да, – ответила я, подумав и решив, что большего уже не выжать.
– Тогда поехали.
Мы пошли к выходу, а я успела приметить, что Корольков подошел к Женьке, они пожали друг другу руки. Мне показалось, что мужчины уже были знакомы раньше. Женька заделался в меценаты? Само по себе звучит невероятно. Хотя Олег говорил, что он остепенился. Что под этим следует понимать? Стал уравновешеннее и меньше принимает наркотики, вот что. Где Корольков мог познакомиться с Женькой? Свели знакомство, когда один работал на другого? Маловероятно. Пока я размышляла на эту тему, мы получили верхнюю одежду, оделись и вышли на улицу. Ярослав открыл мне дверцу машины, я села внутрь, продолжая пребывать в своих мыслях.
– О чем так напряженно думаешь? – поинтересовался Петренко, как только мы отъехали.
– Ни о чем, устала немного.
– Конечно, лазанье по чужим кабинетам утомляет.
– Что? – уставилась я на него. И откуда он, интересно, знает? Неужто выследил?
– Не надо много ума, чтобы сообразить, – ответил Ярослав на мои мысли, – ты болтаешь с барменом, после чего удаляешься в туалет, а он следом за тобой с разницей в минуту, и около получаса нет вас обоих. Не знай я тебя, мог бы предположить, что между вами вспыхнула страсть, с которой невозможно медлить, и вы удалились в туалет с явной целью. Кстати, если кто это заметил, мог так и подумать. – Я покраснела, а он продолжил. – Но так как ты, скорее, полезешь под пулю, чем в постель к кому-то, я свел концы с концами и подумал: раз уж парень тут работает, он повел тебя в кабинет Королькова. То, как ты можешь парой слов убедить любого мужика в чем угодно, впечатляет. Твою бы красоту и умения в нормальную бабу…
– Я же крайне тебе дорога, – съязвила я, – кстати, откуда этот прилив чувств и распускание рук?
– Я всего лишь положил ее тебе на бедро, если интересно, могу заметить, что оно мне понравилось.
– Зато мне не понравилось, – нахмурилась я, а он рассмеялся. Правда, потом посерьезнел и сказал:
– Пока я пойму, чем тебе так приглянулся этот фонд, ты можешь наворотить дел. Зная о моих нежных чувствах к тебе, ребята поостерегутся переходить к решительным действиям. Если таковые вдруг потребуются. Зная твою настырность, в этом я почти уверен.
– Очень мило, спасибо за заботу.
– Всегда пожалуйста.
– Теперь полгорода будет думать, что я с тобой сплю.
– А тебя это тревожит? – вроде бы удивился он, удивление было деланным, потому что дальше Ярослав спросил: – Может, тебя волнуют не полгорода, а кто-то конкретный?
Смутившись, я отвернулась к окну.
– Ничего меня не волнует.
Оказавшись дома, я приняла душ и залезла в кровать с кружкой чая и сигаретой. Итак, что мы имеем. Есть похищение Оли, которое якобы связано с фондом. Стоило мне узнать об этом, как меня тут же попытались припугнуть. Следовательно, кто-то умудрился приметить, что мы с Костиком ведем расследование, причем приметить практически сразу.
Значит, некто следит за развитием ситуации. Смею предположить, что этот некто тесно связан с фондом. Скорее всего, ребенок был похищен ими, только ради чего? Цель упорно не находилась, оттого мне снова стало казаться, что с помощью фонда меня просто водят за нос. Интересно, что накопала полиция? Хотя, если учесть, что они до сих пор не нашли меня…
Вселенная, по всей видимости, услышала мои мысли, правда, в своем понимании. Около полудня зазвонил мобильный, я увидела незнакомый городской номер и, честно сказать, заволновалась, решив, что звонит Сухова.
– Иванова Анна Сергеевна? – поинтересовался деловой мужской голос, и я напряглась.
– Да, это я.
– Меня зовут Соловьев Роман Степанович, я беспокою вас по поводу дела о похищении Ольги Горшковой.
Первым желанием было положить трубку, но потом я ответила:
– Я знакома с некоторыми ее родственниками.
– Хотелось бы услышать об этом больше, приглашаю вас побеседовать. Могу вызвать повесткой, просто по телефону проще.
– Я могу подъехать через час— полтора.
– Буду ждать, – ответил он, и мы попрощались.
Через час я сидела в отделении перед одной из дверей. Меня попросили подождать, потому как Соловьев куда-то отлучился. Через пять минут к двери подошел мужчина в джинсах и свитере, шатен около сорока лет, довольно симпатичный. Он кинул на меня взгляд, а после даже притормозил и спросил с интересом:
– Вы ко мне?
– Если вы Соловьев, то да, – поднялась я.
– Это я, – он рассматривал меня, – а вы…
– Анна Иванова, – сказала я, он кивнул и открыл дверь ключом.
– Проходите, – сказал мне, и вскоре я сидела в небольшом кабинете, внутри которого располагалось два шкафа с бумагами, маленький письменный стол, тоже заваленный документами, столик с чайником и небольшой диван. Соловьев указал мне на него, сам сел за стол.
– Может, хотите чаю? – поинтересовался он, а я удивленно на него посмотрела.
Интересно, давно у нас в полиции проявляют такое уважение к гражданам? Соловьев в свою очередь смотрел на меня, даже не пытаясь скрыть интереса, отчего я почувствовала себя неуютно, положила куртку на диван и сказала:
– Если можно, кофе.
Роман Степанович кивнул, поднялся и подошел к столику, нажал кнопку на чайнике и принялся насыпать кофе в две кружки.
– Только растворимый, – заметил он, вроде как извиняясь.
– Ничего страшного, – улыбнулась я, а моя улыбка произвела странное впечатление.
Он мгновенье смотрел на меня, потом вернулся к кофе. Я, недолго думая, решила, что он все про меня знает: и про мои документы, и про прошлую жизнь, про мое преступление, про работу на Миронова, в общем, про все. Когда я получила кружку, моя паника начала достигать вселенских масштабов.
– Я хотел поговорить с вами о похищении Оли Горшковой, – вернулся он к теме вызова, я кивнула. – Ребята из дома напротив сада говорили, что какая-то девушка задавала вопросы. Потом в отделение пришел молодой человек, которого подвигнул на это разговор с девушкой, рассказал о наклейке на машине. Обмолвился, что девушка работает в клубе барменом.
Я покивала, уходя от него взглядом.
– Это же были вы, я правильно понимаю?
– Правильно, – не стала спорить я.
– Хотелось бы узнать, в чем ваш интерес?
Я вздохнула.
– Как такого интереса нет. О похищении мне рассказал Костик, это брат матери Оли. Он живет этажом ниже меня.
– И? – Соловьев внимательно смотрел.
– Мне захотелось помочь.
– Вы решили, что сможете сами расследовать это дело? – вздернул он брови.
– Вроде того.
– Думаете, полиция ни на что не годится? – он откинулся в кресле и посмотрел на меня насмешливо.
– Одна голова хорошо, а две лучше.
Соловьев покачал головой, вздохнул и положил
