— Вряд ли люди без повода становятся тебе противны, наверняка на то имеются причины? — бровь выгибается и лед чужих глаз впивается в меня пытливыми иглами. — А раз имеются. Спрашивай.
Нервно сглатываю и шумно вдыхаю. Я не собиралась обсуждать с ним эту историю… Но мой вечно спешащий и не интересующийся моими хотелками язык…
— Ты спал с девушкой Артема? — на долю секунды мне кажется, что по его бесстрастному лицу пробегает искра изумления. А затем он резко зарастает колючим трескучим морозом. Молния ударяет в льдинистых глазах, на губах вырисовывается едкая ухмылка.
— Да. — после ответа все эмоции сходят с его лица.
Оно непроницаемо, жестко и холодно.
Я даже теряюсь от его короткого согласия.
Неужели я ожидала удивления, подлинного раскаяния или, все же надеялась, что Артем окажется банальным завистливым обманщиком….
— Спрашивай. — говорит Ветров. Он не отворачивает глаза, не краснеет, не чувствует, кажется, никакой за собой вины.
Мне не остается ничего, как задать вопрос.
— И вы на тот момент были друзьями?
Он снова ухмыляется. С особой прожигающей злостью, в которой я ощущаю терпкую горечь.
— Да.
Делаю шаг в сторону.
Почему я такая дура?
Почему после всего, что я о нем и так знала, я надеялась на другие ответы?
Он же с самой первой встречи вел себя, как самый настоящий придурок без манер. Тогда почему я ожидала, что он хоть как-то оправдается. И почему мне настолько неприятно.
— Спрашивай. — у него пластинку заело?
— Все что надо, я уже спросила. — обнимаю себя руками. — Ты даже хуже, чем я думала. Мне противно иметь такого наставника, как ты. Лучше уж вообще без наставника и этой дурацкой программы.
— Ты больше ничего не хочешь спросить? У тебя есть три вопроса. Два ты потратила.
— Мне достаточно двух, чтобы все понять.
— Дело твое. — он скучающе осматривает пустой коридор. — Из программы наставник-первокурсник действительно можно выйти. Обратись к помощнице Киринова. Если возникнут трудности, скажи, и я сам решу вопрос с профессором. — делает шаг, но, остановившись, добавляет. — Радуйся, мой личный адский аттракцион на тебя более не распространяется. — сказав это, он уходит.
А я остаюсь одна.
Опустошенная ответами, равнодушием и холодом.
Почему мне так больно от осознания факта, что мой гадский наставник спал с девушкой своего друга и никак это не отрицал. А мое желание разорвать нашу наставник-подчиненный связь воспринял более чем спокойно. И главное, сам отказался впредь портить мою жизнь.
Это же здорово.
Да, точно… здорово.
Именно то, чего я так хотела.
Глава 20
— Ты все выходные будешь зависать на моей даче? — Ник досадливо кривится, отбирая у меня холодную бутылку пива, которую я только что достал из холодильника.
— Тебе же нравится проводить со мной время.
— Не когда ты уничтожаешь весь мой запас пива за раз и долбишься без перерыва с моим младшим братом в приставку.
— Не ревнуй, скряга. — бутылка снова оказывается в моей руке. — И где обед? Мы с Тохой уже час ждем.
— Я вам не хозяюшка. — зло выдает друг, но при этом подходит к плите и проверяет что-то в кастрюле.
Надеюсь, это не суп. Они даются ему на редкость отвратительно. Ими смело можно пытать заключённых и вызывать непрекращающуюся недельную диарею.
— Ты среди нас самый смазливый, — широко улыбается его младший брат, появляясь на кухне. Сразу подходит к холодильнику и с надеждой открывает дверцу. Это уже четвертый поход за один час. Как и все предыдущие он зависает около открытой двери на минуту, затем недовольно мычит, — Даже пожрать нечего, — отходит чуть в сторону и с надеждой смотрит на старшего.
Судя по ответному взгляду Ника, он в скором времени начнет нас открыто и душевно мочить своим половником.
— Почему мама не захотела с нами остаться? — риторический вопрос вылетает из голодного рта Тохи, тогда как сам он грустной оголодавшей лужей расползается на кухонном столе, предпринимая тщетные попытки достать из пачки чипсов последние крошки.
Мы все прекрасно знаем, почему тетя Дина не захотела с нами остаться и уехала почти сразу же, как только три наши славные головы возникли в дверях дома. Если она рядом — мы постоянно хотим жрать. Беспрерывно. Так как готовит она божественно.
— И почему мы не тусим на твоей даче, как обычно? — этот вопрос уже адресован мне. На моей даче есть верная помощница Рита. Она и убирает, и готовит. Не так зачётно, как тетя Дина, но все же.
— Тоха замолкни и не ной. — получает ощутимый подзатыльник от своего старшего родственника. — Давай лучше сгоняй в магаз и купи нам продуктов. Как раз к твоему приходу у нас все будет готово.
— А чего сразу я? — лужа немедленно ощетинивается, — Вы меня второй раз туда посылаете.
— Мы тестируем с Ветром новый бизнес проект по доставке еды. — без тени шутки выдает его брат, — Если еще пару раз пройдешь тест-драйв, возьмем к нам в фирму курьером.
— Пошел ты, Николос, — кривится в сторону Ника, а затем с грустью повторно заглядывает в пачку, откуда ему, видимо, пустота показывает средний палец.
Достаю из кармана деньги и кладу перед ним пять косарей. Ник хмурится, давая понять, что у засранца еще с предыдущих походов сдача должна была остаться.
— А вот Рыжий сейчас с кем-то трахается. — мечтательно выдает Тоха.
— Хватит трахать нам мозг! — рявкает на него старший. — Иди в гребанный магазин и купи жрачки!
— Вот же душнила… — деньги быстро исчезают в руках Антона. Встав, он показывает брату реальный фак и горделиво удаляется с кухни.
— Не забудь про пиво! — кричу я в след. — Твоему брату жалко своих запасов.
— Он редкостный душнила! — светлая голова снова появляется в дверном проеме, но Ник метко кидается в него овощными ошметками и поверженный картофельной кожурой Тоха исчезает вновь.
— Надеюсь, это не твой диарейный суп? — ехидно озвучиваю свои опасения, когда мы остаемся одни.
— Надейся. — не остается в долгу наш сегодняшний хозяюшка. — А я надеялся ты с первогодкой нормально поговоришь. Артем же ей свою правду мира рассказал. Левобережную. Про сук в той песне не поется…
— Ник. — делаю очередной глоток холодного пива, транслируя, что тема закрыта.
— Ведешь себя, как редкостный дебил. — он со мной не согласен, — Поражаюсь, как можно быть одновременно лучшим студентом и полным дуриком, когда дело касается девушек.
— Заглохни.
— Дал ей право на три вопроса и надеялся она в мудрость Сократа с тобой сыграет? Когда ей в красках рассказали, как ты свой член в теле чужой девушки полировал? Безвозмездно и счастливо.
— Давай без анатомических подробностей.
— А это без подробностей. — хмыкает Ник, садясь напротив меня. — Хотя, признаю, мне третий день безумно хочется трахаться. Аж член зудит. Еще немного и я наберу «Лиде шикарный рот». Останавливает только страх. Каждый раз боюсь, как бы чего не прокусила…
— Зачем мне об этом говоришь? Как мне теперь спать с тобой под одной крышей и не опасаться?
— Фу, — морщится мой друг. — Даже не надейся. Ты не в моем вкусе, с твоими то волосатыми ногами…
— Но дверь я все равно запру.
— А может девочкам позвоним? — Ник на долгую минуту загорается надеждой. Встает, но тут же садится обратно. Некая неприятная мысль подкрадывается в его радужные грезы, в которых обитают полуголые нимфы, и блондин хмурится, — Нет, после них весь дом придется драить. А на вас с Тохой никаких надежд.
— Потерпи неделю. Этот с ней там только на этих выхах зависает. — Биологический родственник захотел провести время со своей новой супругой именно на той даче, которую он якобы оставил нам с мамой.
Ну не мудак.
Ник резко становится серьезным и смотрит на меня дольше обычного, я прекрасно улавливаю его дружескую поддержку и немой вопрос.
— У меня все отлично. Иди лучше проверяй, чтоб твоя стряпня не пригорела.
