Довольно быстро наедаюсь, под пристальным вниманием мужа.
— Мне хватит, — хочу сама взять поднос, чтобы отнести его ко столу, но Мирон забирает его сам.
А я сразу укладываюсь назад на подушку, надеясь, что он вернется на свое прежнее место и будет держать меня за руку.
Сама просить его не буду. Боюсь снова стать навязчивой для него.
Но Мирон по собственной воле возвращается к кровати, садится на то же место, что я увидела его, когда открыла глаза. Но руки моей не берет.
— Точно все в порядке? Ничего не болит? — чуть наклоняется ко мне, как сканер считывает мое лицо.
— Мне гораздо лучше, чем до того как… — опускаю глаза. — Ты… ты глупость совершил, когда выбрал меня. Я совсем не подходила для роли «такой» жены…
— Я это понял, — с легким раздражением и горечью выдает Мирон.
— То, что я так легко согласилась на твое предложение, вовсе не значило, что я была готова к... такому. Да, ты меня предупреждал, но я и представить не могла…
— Ты правда хочешь продолжить этот разговор? Я не хочу, чтобы тебе снова стало плохо.
— То будет уже моя вина. Я это начинаю.
— А мне все равно, кто это начинает. Нет смысла об этом говорить, Лиля. Я хочу наладить наши отношения. Это разве не главное?
— Хорошо, я больше ни слова не скажу о твоем поступке касательно твоего решения жениться на мне только лишь потому, что жизнь твоя стала слишком тяжкой. Но я хочу обсудить другое, то, чего ты запрещал мне касаться. То, что меня очень мучает, — взгляд Мирона меняется, он становится острее. Тяжелее дышать начинает. Наверное, догадывается. — Я хочу поговорить о ней. Что ты чувствуешь до сих пор?.. Мне важно знать. Скажи, как есть.
Глава 25
От одного его этого взгляда у меня сердце кровью обливается. Ему больно. До сих пор... Под кожей у него эта потеря.
Он не готов говорить со мной о ней.
Да что я себя обманываю... Он никогда не будет готов.
— Забудь, — выдыхаю спустя еще несколько секунд. — Забудь, что я вообще заикалась об этом снова, — отвожу взор в окно.
Ну, хотя бы не затыкает как раньше.
— Будешь дуться?
— Нет. Я просто окончательно поняла, что мне из тебя этого не вытащить. Кажется, это ты и имел в виду, когда говорил, что вряд ли изменишься до конца…
Не раскроет он мне свою душу. Он просто не может. Дело даже не в желании. Просто он такой.
Возможно я смирюсь с этим, а возможно нет. Посмотрим…
— Сейчас я точно не собираюсь об этом говорить, — произносит Мирон. — Не тогда, когда ты в таком состоянии.
— Так ты сейчас мной такой, только потому что я обмороки от наших скандалов валюсь? — резко повернув голову, смотрю на него жестким взглядом.
— Нет, — отвечает сразу и твердо. — Я в принципе больше не хочу стресса ни для тебя, ни для себя.
— Но что все-таки тебя побудило так резко изменить свое мнение? И где гарантии, что через несколько дней у тебя снова не переклинит?..
Пожирая меня глазами, Мирон подсаживается ко мне еще ближе и крепко берет за руку. Я даже цепенею.
— Не переклинит. Я все решил со своей стороны. Но ты… ты тоже не глупи, — смотрит строго. — Я по-хорошему хочу… Для меня все это очень сложно, но я хочу, чтобы у нас все сложилось. Ты этого хочешь, и я не меньше. Давай, чтобы больше никаких истерик. Сам я тебе больше поводов не дам.
Сглотнув, я несколько секунд перевожу дух, стараясь не прослезиться.
— Ты… ты всерьез говорил, что тебе никто больше не нужен?
— Я был серьезен, — едва заметно кивает. — Не плачь…
Просит меня не плакать, а слез только больше становится.
Да, это далеко не признание в любви, но для меня именно так и прозвучало. Я и не надеялась, что когда-нибудь все хотя бы так станет между нами.
Что, если однажды он сможет сказать что-то большее? Ведь жизнь не такая короткая, как многие говорят. А мы еще молоды и женаты всего год. Да, этот год был адом, но впереди может быть столько хорошего, что о плохом я потом и не вспомню.
Эх, мечты…
— Я не буду… — утираю слезы тыльной стороной ладони и приподнимаюсь. — Мне уже лучше… Я пойду умоюсь и переоденусь.
— Иди, — мягко отвечает мне Мирон. Наши глаза снова встречаются, но я первая отвожу взгляд и встаю с кровати, освободившись от его руки. — Только не закрывайся, — просит он меня, провожая взглядом.
— Хорошо.
Ухожу в ванную и долго стою перед зеркалом, упираясь руками в раковину. Изредка смачиваю ладони холодной водой и прикладываю их к шее. Мне очень жарко… Лихорадит всю.
Я теперь себя совсем иначе чувствую. Другой. Этого не объяснить… Только прочувствовать можно.
Выходя, я вижу Мирона уже за столом с ноутбуком. Он сидит почти спиной ко мне, но сразу оглядывается, когда слышит меня.
— У тебя телефон не сел? — интересуется, щелкая кнопками ноута.
Я сразу иду к кровати, чтобы проверить заряд.
— Да нет...
— Вот держи его при себе, я буду проверять тебя.
— Знаешь, тебе было бы спокойнее, если бы я поехала с тобой, — бросаю телефон обратно на постель.
Мирон закрывает ноутбук и, поднявшись, идет ко мне.
— А ты уверена, что чувствуешь себя нормально? По-хорошему, тебе нужно будет по прилету сходить к врачу…
— Я так и собиралась. Но сейчас я себя хорошо чувствую, и если честно, то не хочу оставаться одна. Даже ненадолго. Все-таки это чужой дом, — обнимаю себя руками, чувствуя себя в самом деле неуютно.
Мирон размышляет, но недолго.
— Хорошо. Поедешь со иной.
— Тогда я прямо сейчас начну собираться, — выдав короткую улыбку, я спешу к чемодану, в который упаковала косметику и все средства по уходу.
* * *
Немного за полночь…
Вечер был скучным, но мы выдержали его до конца. Но вообще, было не так уж и плохо: напитки, еда, люди… Все было культурно. А вот разговоры неинтересные. Я очень далека от дел мужа, но почти все понимала. Но все это скука.
Однако я от другого получала удовольствие...
Мы были идеальной парой на людях, как, впрочем, и всегда. Но сегодня это было иначе. Это не было притворством. Во всяком случае, я его не чувствовала.
А вот Богдан с Ангелиной сегодня не были идеальными. Поссорились. Настолько, что Богдан не поехал с нами обратно. Сказал, что поедет ночевать в отель. Когда Ангелина пыталась его отговорить, то только сильнее разозлился.
Войдя в комнату, я наконец сбрасываю с ног тесные туфли. В комнате мрачно, но свет я не выключаю, первая входя в комнату. Надеюсь, он тоже не будет. Все и так видно.
Я по дороге заснула. На его плече было уютно. Но теперь сон как рукой сняло.
— Интересно, что это они… — говорю, вынимая шпильки из прически у зеркала.
— Без понятия, — равнодушно отзывается Мирон. — Он осуждал меня за брак с тобой, а сам связался с этой Ангелиной…
— То есть, ты тоже согласен с тем, что она отвратительна?
— Поверхностная девушка…
— Не хочу возвращаться к тому, что было несколько часов назад, но… вот именно такие девушки помалкивают, если их карту пополняют. Им не нужна никакая любовь, — проговариваю и прерываю наш зрительный контакт через зеркало.
— Я знал, что ты не такая, — звучит ответ немного погодя.
Я снова сосредотачиваюсь на нем, раскидывая пряди по плечам. Наблюдаю за тем, как Мирон развязывает галстук, расстегивает пуговицы на рукавах и тоже не отрывает от меня глаз…
— Значит, твой выбор был намеренным…
— Я тогда был гораздо хуже, чем сейчас.
— Это да, — соглашаюсь с ним и отхожу от зеркала. — Кстати, хотела спросить… — хочу поменять тему. — Маргарита тогда сделала тебе отчет, как ты просил?
— Да. Сделала. Последний.
— Вот как… Ты все-таки ее уволил?
— Она не стоит того, чтобы мы из-за нее ссорились. Я уже нашел на ее место человека.
— Мм…
