— Всё же твой отец разглядел в тебе демона и поэтому перечеркнул все контакты.
Моему крохотному терпению, еле собранному из мельчайших частиц, приходит конец. Все самообладание, которое было во мне, улетучивается, как только я слышу от него про отца. В голове что-то взрывается, будто вдоль моего тела проскользнул удар молнии.
Я бросаюсь с места и мгновенно оказываюсь перед ним. Грубо толкаю это убогое существо и прижимаю его к стене.
— Скажи ещё хоть слово, — рычу я ему в лицо, теснее вжимая его в стену своего кабинета. Чарли орет что-то мне, но я его не слышу. — Давай! Ляпни ещё что-нибудь… Дай мне повод испортить твою жалкую физиономию.
— Адам! Остынь! Отпусти его! — орет сбоку Чарли.
Я смотрю на Черри ещё несколько секунд, а после рывком отпускаю его и отхожу в сторону, гневно стискивая зубы.
Мгновением позже в кабинет забегает охрана. Черри поправляет свою рубашку, скалит зубы и молча выходит из кабинета. А я остаюсь стоять на месте с ощущением опустошённости. Не стоило ему напоминать про отца.
Громкий звук обволакивает всё вокруг меня. Музыка сильно стучит по ушам, отдавая вибрацией по всему телу. Я сижу у барной стойки и смотрю на стакан виски, что стоит передо мной. Лёд в нем почти растаял, а жидкость так и просится в горло. Залпом я выпиваю содержимое и с громким стуком ставлю стакан обратно.
— Повтор! — поднимаю руку я к бармену, и тот кивает.
Сегодня один из таких неудачных дней, когда я люблю пить в одиночестве.
Мало кто знает меня настоящего — вспыльчивого и грубого, но готового до полусмерти бить того, кто задел моё. Я никогда не давал людям оскорблять себя. Это делалось для их же безопасности. Не стоит будить во мне того, кого я сам стараюсь не обнажать.
В последние годы я избегал соблазна. Сузил круг знакомых до минимума, оставив рядом с собой самых близких друзей.
То, что этот ублюдок Черри напомнил о моем отце, в один миг превратило меня в того безбашенного парня, коим я был раньше. И мне понадобилось немало усилий, чтобы не сгрызть его жалкую испанскую голову.
— Развлекаешься без меня? — слышу голос Чарли слева от себя.
Искоса я поворачиваю голову к нему, и он широко мне улыбается.
— Присоединяйся. — Сухо отвечаю я и без эмоций поворачиваюсь обратно.
Он садится рядом, заказывает пиво и молчит какое-то время. Я знаю этого парня слишком хорошо, чтобы удивляться его молчанию. Он ждёт того, чтобы я начал изливать ему душу, но обойдётся. Я сегодня не в духе.
— Знал, что найду тебя здесь, — говорит Чарли спустя пару минут. — Твое любимое место для одиночного пьянства.
Я не отвечаю ему и зову бармена. Пора обновить питье.
— Зря он это сказал, — не сдаётся Чарли.
— Что? Правду?
— Неважно. Он просто хотел тебя задеть.
— И у него получилось, — договариваю я, делая вид что смотрю в отражение на барной стене.
— Но это его не касается. Это не по-мужски. Слишком низко даже для Черри.
— Это уже не важно.
— Адам, брось, он того не стоит. Ты знаешь, какой ты в гневе, и что потом может случиться.
— Да, и ему стоит об этом напомнить. — ухмыляюсь я своему никчемному состоянию.
Во мне нарастает злость и желание сломать кому-нибудь челюсть.
— Да, он придурок конченый, но не стоит искать причину чтобы подраться с кем-то. Тем более что ты и до его прихода был не в духе.
Я мгновенно вспоминаю Луизу. Вспоминаю её стоны, как закатывала от кайфа глаза, зарывалась рукой в мои волосы. Из-за инцидента с Робертом я отвлёкся от основной своей проблемы.
— Что у тебя происходит? — никак не сдаётся Чарли.
Он в упор уставляется на меня, ожидая объяснений, но я не собираюсь этого делать. Не хочу подставлять Луизу.
— Как у тебя дела с Вивиан?
— Хорошо, а с чего спрашиваешь?
— Да так.
Чарли сужает и вытягивает глаза, словно прикидывая что-то, и могу поклясться, он уже догадывается о чем-то.
Надо было пойти в другое место.
— Я знаю тебя. Ты никогда не спрашиваешь о ней, пока я сам не скажу. Не поделишься? У тебя на лице написано, что ты во что-то вляпался.
Я держусь до последнего, не хочу говорить об этом, но Чарли пытает меня.
— Это не значит, что я должен изливать тебе душу.
— Тогда зачем ты спросил о Вивиан? Это связано с женщиной? — я снова опустошаю стакан и продвигаю его к бармену. — Значит, это так. Кто?
— Какая разница?! Черт! — выпаливаю я нервно. — Это сложно…
Мы оба молчим какое-то время. Чарли пьёт пиво, а я просто думаю о ней.
— Ты с кем-то встречаешься? — слышу я со стороны Чарли и усмехаюсь. Встречаюсь… О нет, у нас с ней всё куда интереснее.
— Она заводит меня с полуоборота, и это сводит с ума.
Чарли лишь ухмыляется.
— И кто эта «она»?
— Это неважно. Просто я не должен её хотеть. Понимаешь?
— Нет… Это в нашей натуре, хотеть женщин и тем более тех, которых нельзя. Запретный плод, как говорится, сладок.
— В точку.
— В чем проблема? Ты влюбился?
Я раздраженно закатываю глаза. Как же это глупо выглядит!
— При чём здесь любовь? Я хочу её тело, — вырывается у меня неожиданно. Я понимаю, что за меня говорит алкоголь, но не могу остановиться. — У меня вечный стояк, и я мученик.
— Полный бар девушек, а ты разучился соблазнять?
— Не помогает, — бешусь я от собственной беспомощности и от того, что приходиться это ему рассказывать. — Хватает на пару часов. Я просто озабоченный маньяк. — Вспоминаю я о её трусиках, которые подобрал тогда с пола. К слову, они сейчас в моем кармане. Зачем? Не знаю.
— Даже меня заинтересовала эта девушка. Она как-то связана с твоими родителями?
— К счастью, нет. Этого мне не хватало.
— Ладно, тогда что ты собираешься делать дальше? Почему тебе нельзя трогать её? Она работает у нас? — удивляется Чарли.
— Нет, не у нас. И это неважно.
— Тогда что?
— А то, что я просто мерзок! Мне доверились, а я тупо соблазнил её. Наплевал на все. Ну кто я после этого? — снова смотрю я на свой пустой стакан. — И главное, что после этого я хочу её ещё сильнее. А то, что я часто вижу её, все усложняет.
— Кто она? — поворачивается Чарли ко мне и пытливо разглядывает лицо, будто пытаясь в нем найти все ответы на свои вопросы.
— Ты меня слушаешь, нет? Я говорю, что не могу это сказать!
— Почему? Тайна? Ты что, соблазнил несовершеннолетнюю?
— Да нет! Черт! Хотя это так и выглядит. Я просто не хочу быть ещё большим мерзавцем.
— Ясно. Тайная девушка, схватившая тебя за ширинку, — высказывает он, и я ухмыляюсь оттого, как метко подмечено.
Луиза
Стою в центре книжной комнаты, уткнувшись взглядом в то место, где я была с ним. И чем дольше я туда смотрю, тем больше оно напоминает мне об огромной ошибке, совершенной в самом адекватном сознании.
Представления того вечера не покидают меня, сколько бы я не старалась их выкинуть, снова и снова напоминая о сказанном и сделанном им.
Прошло два дня с того вечера в читальной, но Бейтмана я так и не застала в квартире. Признаться честно, я была этому безумно рада, потому что не знала, как теперь смотреть в те глаза, что я видела перед собой тогда. Как бесстрастно слушать его голос, не вспоминая томный шёпот?
Вчера днем я обыскала всю комнату, посмотрела под шкафами, между полок с книгами, даже порылась в его шкафах, проверила кухню и корзины в комнатах. Но тряпочку, что раньше называлась моими трусиками, я не нашла!
Тревога, нарастающая во мне, все сильнее сжимает внутренности в тугой узел.
Значит, мои трусики у него! Какого черта?! Бейтман что, озабоченный фетишист? Знаю, что мужчины любят женское белье, но не хранить же рваный кусочек ткани. Что с него взять? Он точно озабоченный.
Опираюсь о полки книжного шкафа и громко обреченно выдыхаю, поскольку не знаю, что делать дальше. Я вляпалась по-крупному. Если в прошлый раз я смогла сделать вид, что поцелуя между нами не было, то произошедшее вчера в этой комнате проигнорировать не смогу.
