– Что здесь происходит? – раздался позади разгневанный бас Огарева-старшего.
Я же зажмурилась, представляя какую колоритную композицию мы представляем.
– Охренеть, – почти по слогам проговорила Алёна, тоже прибежавшая на шум. Видимо мы собрали весь дом, так как и мама Руслана была здесь.
– Русланчик, сынок, – запричитала она сердобольным тоном, – я же говорила тебе, что бить девочек — это плохо…
– Мам, – шикнула Алёнка, – пойдем за стол. И без нас разберутся.
– Руслан, Алиса отпустите мою дочь! – как-то визгливо проговорил Владимир, решивший что мы вдвоем истязаем Вику.
Огарев видимо придя в себя, наконец-то разжал руки, отталкивая от себя девушку. Я наивно полагала, что та радостно убежит, однако мои предположения оказались далеки от правды.
– Ты конченная сволочь, Руслан! – кричала она, растирая остатки макияжа по лицу. – Променял меня на эту… дворнягу. Мы могли бы стать самой завидной парой. А ты выбрал дешевую столовку, вместо дорогого ресторана.
– Очнись, чокнутая! Какие столовки? Какие рестораны? Если так сильно извела себя сраными диетами, что постоянно жрать тянет, то стол накрыт, газуй.
– Да пошел ты, Огарев! Все вы… – она обвела взглядом собравшихся, говоря с ненавистью, – …пошли! Папа, мы уходим.
Владимир, бросив недовольный взгляд на Руслана, подхватил под локоть свою дочь и они торопливо покинули уборную.
– Для этого? – как только мы остались втроем, развернувшись с вызовом спросил у отца Рус. – Для этого ты меня позвал? Прекрасно зная, что я приду с Алисой, — ты пригласил и ее.
– Она практически член нашей семьи, – непоколебимо выдал Александр Юрьевич. О моем существовании будто все забыли. – И я не думал, что мой сын опустится до такой низости, как разборки с бывшей любимой возле унитазов.
– Ах, простите папа! Я ваше огромное разочарование, – выплюнул зло Рус.
– Это не так, – потерев устало переносицу, спокойнее возразил Александр Юрьевич. – Ты просто никого не слышишь кроме себя. Какого мне наблюдать, как мой сын гробит своё будущее? Я хочу для тебя достойного образования. Я мечтаю передать тебе бизнес, построенный мною с нуля. И да, прости уж сердобольного старика, я хотел для тебя достойную партию. Соответствующую твоему уровню и статусу.
– А мне плевать на статусы. На Америку твою. Здесь я нашел Алису и никуда от нее не уеду. Даже больше. Я докажу тебе, что сам в состоянии обеспечить нас. Алиса, теперь мы точно уходим, – грубо беря меня за руку и обходя отца, Рус двинулся на выход.
Видимо, можно было считать, что попытка примирения провалилась.
– До свидания, – стараясь быть вежливой проговорила торопливо, едва поспевая за любимым.
– До свидания, Алиса. Спасибо тебе, – с грустью произнес отец Руслана, провожая нас задумчивым взглядом.
Мы буквально неслись по коридору, так размашисто шагал Огарев. На встречу нам вылетела Алёна.
– Рус, стой! – попыталась она остановить брата. – Кончай тупить. Семья буквально сыпется. Ты свалил. Мама, сам видишь… Начинает с сухого белого, а заканчивает односолодовым. Отец весь извелся. У него сердце, ты же знаешь…
Последние слова она кричала нам в спину. Огарев даже и не думал тормозить. А мне стало их жаль. Вроде все для счастья было, а счастьем там и не пахло. Даже на нашей ветхой веранде в сотни раз уютнее, чем в их роскошной гостинной.
Мне хотелось поддержать любимого. Помочь ему и его семье как-то наладить отношения.
В машине царила давящая тишина. Руслан сжимал руль и неотрывно следил за дорогой. Желваки четко выделялись на его скулах, а вена бешено пульсировала на расцарапанной шее.
Я же пыталась проанализировать произошедшее. Не так я, конечно, представляла семейный ужин. Вечер оказался полон открытий, и многие из них были неприятные.
– Почему ты не рассказывал мне про сестру? – всё же нарушила молчание первой.
– О ком там рассказывать? – бросил всё еще кипящий недовольством Огарев. – Мы родственники только на бумаге.
– Допустим, – не стала вдаваться в подробности, хотя меня обижало подобное отношение. – А про Вику? – еще в гостинной, видя как девушка смотрит на него, я поняла что их что-то связывало. Женщины подобное ощущают на интуитивном уровне.
– Тем более не вижу смысла поминать эту… персону, – процедил Руслан.
– Прекрасно… "Знай своё место", – вспылила в ответ.
– Алис, не начинай, – недовольно скривился Огарев, – и так паршиво.
– От чего? – я искренне не понимала его.
Отец хотел только хорошего для него, пытался помочь ему, а Рус, как вредный ребенок уперся.
– Ты вполне мог бы принять помощь отца. Глупо отказываться от таких перспектив, как собственный бизнес и хорошее образование.
– Серьезно? – поразился он. – Ты точно была со мной там? Или может выходила куда-то?
– Ты всё гиперболизируешь Руслан. Твой отец не монстр, он хочет для тебя лучшего. И они тебя любят. Пусть и как-то по своему, но любят.
– Тебе я смотрю они понравились, – как-то разочарованно сделал выводы любимый.
– Не понравились, но я их понимаю, – уклончиво произнесла. – Очень сложно тебя переубедить.
На моей же памяти мне впервые удалось склонить Огарева к тому, чтобы он поступил по-моему, и тем обиднее был исход. Я всегда уступала любимому не видя ничего в этом предосудительного и, только реально столкнувшись с необходимостью отстоять свою позицию, осознала насколько это трудно в эмоциональном плане. Не сказала бы, что Александр Юрьевич был робкого десятка, но я действительно могла его понять. В случае с Русланом, казалось, что бьешься о бетонную стену, пытаясь донести до него свою точку зрения. Плюс, меня всё время не покидало стойкое ощущение подавления от энергетики Руса, его давящего авторитета. Я сама неоднократно бросала эту затею и отступала, желая жить спокойно под крылом любимого, как раньше.
– Мне жаль, – хмыкнул Огарев, тормозя у моего дома. – Правда жаль, что этот вечер прошел так. Хотя иначе и быть не могло в моей семье. Но больше мне жаль, что ты купилась на внешний лоск и пытаешься меня переубедить на их счет.
– А что плохого в достатке? – поразилась в ответ. – Ну скажи? Это ты вырос с золотой соской во рту, а я с детства мечтала о подобной жизни. Для меня дико, как легко ты от этого отказываешься, добровольно обрекая себя на вечную борьбу и выживание.
– Поверь, Алиса, ничего кроме разочарования тебе такая жизнь не принесет, – покачал головой Огарев.
Я тяжело вздохнула. С ним бесполезно спорить, все как всегда.
– Проехали, – буркнула я, чувствуя, как внутри поселилось опустошение. А ещё то, что если не спустить сейчас ситуацию на тормоза, то все может прийти к вполне очевидному конфликту. – Давай хотя бы мы не будем ссориться?
– Мы и не ссорились, – заявил Огарев в ответ.
– Я… люблю тебя, – тихо произнесла придвигаясь ближе, с намерением поцеловать его.
– Тебе пора, – как-то отстраненно напомнил Руслан.
Так и зависла на полпути к нему. В горле встал горький ком обиды. Впервые меня окатило будто ушатом не холодной воды, а помоев. Как будто чужие. Словно из разных миров.
Хотя отчасти так оно и было…
– Да, – переборов себя, протолкнув желчную массу поглубже в гортань, развернулась и, закусив губу, поспешила как можно скорее покинуть авто.
Между нами было много ссор, недопониманий, но… сегодня я ощутила пропасть. Услышав, как отъехала машина, так и не смогла войти в дом, оставшись на крыльце. Меня окружала удушающая темнота. Упав на ступени, я слышала песни сверчков, видела звездное небо, раскинувшееся над головой, но ощущала только лишь пустоту в душе.
Глава 13. Алиса
Когда находишься на каникулах, последнее, что хотелось бы — посещать стены родного универа. То ли я была такой удачливой, то ли наш деканат не особо сообразительным, но утро моё началось со звонка методиста. Она сбивчиво объясняла что-то про допсоглашения, которые необходимо срочно подписать, иначе в сентябре в общагу нас могли не пустить. Ещё до конца не проснувшись, я и половину не поняла из её рассказа. Ясно было только одно: ехать нужно сегодня, так как завтра суббота, а в понедельник уже начнут искать крайнего.
