Осколки (СИ) - Вера Мелентьева

Вот это поворот. Мысли скакали как козы в поле, если у них были встречи, но по каким-то причинам они не могли воссоединиться, спросить-то у нее, зачем она его подставила Сергей Петрович был просто обязан.

— Вот слушай внимательно и запоминай, потом запишешь красиво. Маринке было шестнадцать лет, когда этот черт появился. Не знаю где их судьба свела, но он пришел к Алке, и прямо так и заявил: «женюсь». Она конечно, от восторга не визжала, но он нашел подход. Алке тяжело было тащить на себе девчонку, а Серега тут и финансово помогать начал, и Маринка вроде под присмотром. Только от него за версту мертвечиной несло, ну это мое мнение. Как зыркнет, так удавиться хочется. Маринке он голову вскружил, и подарками завалил, в общем все были довольны. Алка переживала сначала, но потом подумала, что до восемнадцати еще два года, а там само рассосется.

— А сколько было лет Сергею и откуда у него были финансы?

— Двадцать шесть-Двадцать восемь, точно не скажу, но к тридцати подбирался. Деньги известно откуда, а то ты не знаешь чем он сейчас занимается. Большой человек в нашем городе. Ну так вот, — продолжила баба Зоя, — Маринка школу закончила с золотой медалью и хлопот не доставляла. Пошла учиться в педагогический, хотя всю жизнь театром грезила, но и Алка ее далеко отпускать не хотела, и Сергей тем более. Однако, вырвалась-таки девка, не знаю, как ей удалось, но поехала она пионервожатой на море. Вот как приехала, все у них на перекосяк пошло. Алка сама не своя, Маринка светится и Серега реже появляться стал. Маринка Алке заявила, что влюбилась и с Сергеем у них все кончено. Алка перепугалась, знамо дело, не отпустит он ее. А потом девка перебесилась и все встало на свои места: и с Сергеем помирилась и восемнадцатилетия дождались чтоб свадьбу сыграть, а эта дура взяла да и сбежала! Год ее не было, Алка посидела пока весточку ждала, а Маринка за это время и дитем обзавелась и мужем, прости Господи.

— А Сергей что?

— А что Сергей? Любит до сих пор наверно, вот и театр наш спонсировал долго в память о любви этой.

— А при чем тут театр, она же не стала актрисой?

— Не стала, но театр любила и он ей обещал, что и без актерского образования примой сделает, но она выбрала другой путь.

— Странный поступок, сбежать, чтоб потом тайно встречаться, не находите? — Поделилась я размышлениями с бабой Зоей. — И еще более странно то, что Макаров не пытался ее вернуть, и довольствовался этими ворованными свиданиями.

— Любовь у них такая была. Не всем повезло с этим чувством, для кого-то оно созидающее, а для кого-то разрушающее. — Баба Зоя принялась рассуждать на тему фатальной любви, а я поспешила ее прервать, пока она не слишком углубилась в философию:

— А почему Марина воспитывалась с теткой? Где ее родители?

— Маринке было четыре года, когда ее мать убили, а про отца я ничего не знаю.

— Убили? — почему-то удивилась я, будто наш мир был идеален и убийство в него не вписывалось.

— Анька, так звали ее мать, была директором ателье. Деньги у нее по тем временам не малые были. Да и любовник богатый наверняка имелся. От кого-то же она Маринку родила. Вот ее и ограбили. Ограбили и убили, а девчонку не тронули, представляешь! Алка ее естественно забрала к себе.

Еще немного поболтав со старушкой, я откланялась и клятвенно обещала подписанный экземпляр книги.

По дороге домой я думала о том, что получила абсолютно разные истории. Я не знала Сергея Петровича, но знала Глеба, поэтому считала, рассказ Надежды больше похожим на правду. К тому же, история Агнесс не вяжется с предательством Марины. Но и рассказ бабы Зои выглядел странным. Необходимо было побеседовать с Синякиным, а еще как-то надо разузнать об этом парне, Андрее. С последним вообще никаких идей. Тем более вряд ли Макаров придет в восторг от моей самодеятельности, учитывая обстоятельства при которых этот Андрей исчез.

Хоть погода и стояла теплая, осень уверенно вступала в свои права. Небо было низкое и хмурое, в такую погоду хотелось укутаться в плед с бокалом глинтвейна и интересной книгой. Так я и собиралась сделать, когда раздался телефонный звонок, к моему удивлению звонил Бессонов. Поприветствовав меня, Глеб пригласил меня в ресторан, на ужин.

— А когда мне уже начнут платить за то, что я изображаю твою спутницу жизни? — ядовито поинтересовалась я. — На сколько я помню, речь шла о бешеных гонорарах и даже о ролях в кино.

— Я вроде говорил про ужин, а не про светский прием.

— Мужчины такие мужчины. Сначала наобещаете золотых гор, а как до дела доходит, прикрываетесь истинными чувствами и благими намерениями. Неужели это предложение вызвано исключительно желанием накормить меня? И даже никакое мало читаемое издание не засунет наше фото на обложку?

— Да, мне кажется ты плохо питаешься, очевидно, из-за любовных страданий кусок в горло не лезет. Хочу исправить это досадное недоразумение, а то чего доброго умрешь с голоду. — Рассмеялся Глеб.

Нам действительно стоило попробовать наладить отношения, но и от своих планов я отступать не собиралась:

— Что ж, у меня встречное предложение: Я собираюсь провести вечер у воображаемого камина с бокалом хорошего вина. Ужин за мной, присоединяйся.

— Ого, а ты рисковая! — Глеб рассмеялся еще громче. — А как же твоя невинность, не боишься потерять ее у воображаемого камина?

— Очень тонкий юмор. Настолько тонкий, что его почти нет. — передразнила я. — Я-шлюха, ты- насильник, к чему нам скрываться под маской благочестия и тратить время на рестораны.

— Ой, зато твой прям искрометный.

— В общем у меня намечается пижамная вечеринка, из дома я выходить не намерена.

— Что ж, вспоминая твои пижамы и мысленно срывая их, мчусь за хорошим вином, пусть хоть что-то в этом вечере будет не воображаемым. — мы оба рассмеялись, а Глеб добавил- Хотя в прошлый раз когда ты готовила ужин, у меня пропали сутки из памяти и туз из рукава. Постарайся в этот раз не переборщить со специями.

Добравшись до дома, я приняла душ и привела себя в порядок. Ужин, конечно, приготовить не успела. Я была в процессе, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял широко улыбающийся Бессонов, с цветами и вином. Так как готовить