легкостью заглушить их. Речь идет о чем-то большем.
— Как скажешь. — Джейкоб пожимает плечами. — По крайней мере, ты получил больше, чем этот ирландский ублюдок, который положил на нее глаз.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Я смущенно смотрю на него, и Джейкоб ухмыляется.
— Ну, он правая рука Лиама, не так ли? Если она жена Лиама, исчезает всякая надежда, что он когда-нибудь доберется до нее. — Джейкоб ухмыляется. — Я ухожу в паб. Дай мне знать, если захочешь присоединиться позже… или прибережешь себя для мальчишника в эти выходные?
— Я скоро подойду. — После ухода Джейкоба я еще немного сижу, обдумывая то, что он сказал. Я не думал, что попытки Найла пофлиртовать с Сиршей будут пресечены возвращением ее Лиаму, но в этом есть определенное удовлетворение. По крайней мере, небольшое утешение. Мне понадобится все, что я смогу получить, если я собираюсь потерять шанс когда-либо снова прикоснуться к Сирше. Но опять же, учитывая то, какие чувства она во мне вызывает, возможно, это к лучшему. Я никогда не встречал женщину, от которой не смог бы уйти.
И я не собираюсь начинать сейчас.
КОННОР
Мой мальчишник, организованный Джейкобом с полным доступом ко всем необходимым для него средствам, проходит в одном из лучших стрип-клубов Бостона. Это не такой секс-клуб, в котором у меня была отдельная комната в Лондоне, но он сам по себе роскошный. Джейкобу удалось получить эксклюзивный доступ через некоторые связи Виктора, и когда мы входим в клуб под названием "Черная лилия", я более чем впечатлен.
Все заведение соответствует своему названию, оформлено в элегантных черно-белых тонах, от блестящих черных полов до черной бархатной мебели и отделанных мрамором баров и столов с непрозрачными черными вазами, наполненными белыми лилиями, черными бра на стенах с белыми свечами и черными железными канделябрами. Даже черные лакированные сцены покрыты сверкающим белым верхом с черными опорами для девочек, и каждая девушка, которую я вижу, одета либо в черное, либо в белое нижнее белье.
— Что ж, они получают баллы за то, что придерживаются своего места, — бормочет Джейкоб, когда нас провожает внутрь великолепная блондинка в приталенном черном блейзере, черном кружевном боди под ним и кожаных сапогах до бедра на заоблачных каблуках в тон. Я ухмыляюсь, замечая Виктора и Луку, уже расположившихся на одном из диванов с напитками, пока Левин, правая рука Виктора, болтает с одной из официанток.
Этот клуб предназначен только для самой элиты, и даже для членства в нем требуется бай-ин, который заставил бы побледнеть большинство мужчин. На сегодняшний вечер он был арендован исключительно для нас, с оплаченным счетом в баре и женщинами на аванс для нашего удовольствия сегодня вечером.
— Очевидно, они делают больше, чем просто танцуют, за правильные чаевые, — бормочет Джейкоб себе под нос. — По крайней мере, так мне сказали.
— Что ж, сегодня вечером ты играешь на чужие деньги, так что наслаждайся, — говорю я ему, подмигивая. — Я, конечно, планирую.
Я еще ничего не слышал относительно информации, которую я велел Виктору донести до всех присутствующих. Когда я подхожу к его дивану, он плавно встает и направляется ко мне, в то время как Лука многозначительно смотрит на сцену, как будто на ней действительно кто-то есть.
— Ты передал информацию? — Спрашиваю я, когда музыка усиливается и на сцену выходит первая танцовщица, потрясающая, стройная девушка с блестящими черными волосами почти до талии и в белом белье.
Виктор протягивает мне стакан виски с круглым кубиком льда.
— Я передал это Денису Махони, — говорит он. — И еще нескольким людям, которые больше всего хотят, чтобы Лиам не занимал свое место. Они сказали, что донесут это Лиаму через несколько дней, когда они снова встретятся. Они предложат ему выбор: оставить Ану в стороне и жениться на Сирше, сохранив свое кресло и сохранив родословную, или признать, что брак делает его непригодным для руководства, и уйти в отставку.
— А если он просто благословит брак и откажется уйти в отставку?
— Я сказал им, что ты хотел бы, чтобы ему больше не причиняли вреда, не говоря уже об убийстве. Я также передал, что человек, который убьет его, если его убьют, ответит тебе своей жизнью. Они, казалось, были склонны согласиться. Но они злы, Коннор, — предостерегает Виктор. — В случае с Лиамом я бы приготовился к худшему. Если он действительно отказывается видеть смысл, ситуация может обостриться прежде, чем ее удастся остановить. Или кто-то возьмет дело в свои руки, в свое время. Лиаму нужно уехать из Бостона, и скорее раньше, чем позже.
— Можно подумать, он это поймет. — Я бросаю взгляд туда, где сидит Лука, наблюдая, как он отмахивается от двух разных девушек, пытающихся пригласить его на танец. — Иисус, Мария и Иосиф, София действительно отхлестала его по яйцам, не так ли?
Виктор ухмыляется, пожимая плечами.
— Я тоже не собираюсь принимать участие сегодня вечером, хотя я, конечно, не виню тебя, если ты это сделаешь, — быстро добавляет он. — В конце концов, ты еще даже не женат.
— Ты это несерьезно. — Я допиваю свой стакан виски, жестом показывая грудастой официантке, чтобы она налила еще. — Ты женат, а не мертв.
— Я не хочу никакой другой женщины, кроме Катерины, — просто говорит Виктор. — Больше нет. И Лука чувствует то же самое к Софии. Я всегда был довольно невосприимчив к женскому обаянию, учитывая бизнес, которым я когда-то управлял. Знаешь, неразумно позволять себе соблазняться товаром, и немало людей пытались соблазнить меня, торгуясь. Я тоже не скажу, что всегда был верен своей первой жене… и Лука, ну, у всего Манхэттена есть истории о его подвигах в холостяцкие дни. — Он смеется, ухмыляясь. — Но все меняется. У нас было достаточно женщин, и внезапно захотелось большего. Не просто красоты и мастерства в постели, не просто технически хорошего секса, а настоящей страсти и связи. Женщину, которая соблазняет каждую частичку тебя, разум, тело и душу. Иногда ты даже не знаешь, чего хочешь, а потом появляется она, которая удивляет тебя, которая бросает тебе вызов способами, которые ты никогда не считал возможными, и все остальные терпят неудачу по сравнению с ней, и мир сужается до нее одной.
— Я не думаю, что это для меня. — Я наклоняю свой бокал к нему, постукивая краем о его бокал. — Я еще никогда не встречал женщину, которая могла бы заставить меня захотеть оставить всех остальных, так сказать. Она должна быть чертовски охуенной женщиной, и, если честно, я не думаю, что такая существует.
Виктор поднимает бровь.
— Ты можешь быть удивлен, — говорит он, пожимая плечами. — Но в любом случае, наслаждайся своим мальчишником, Коннор. Твои мужчины,
