— Ты же не против, если у нас будут еще дети, правда, Вячек? — вдруг спросила она, откуда-то взяв храбрость озвучить все свои тайные мечты и страхи этим вопросом. — Или после всего считаешь, что…
Вячеслав хмыкнул и коснулся губами ее лба, погладил по волосам:
— Ты же умная у меня, Бусинка. Сама знаешь — все будет, чего ты только не захочешь.
— А ты, Вячек? — нахмурилась она. — Ты хочешь ребенка?
Он ощутил, как малышка нахмурила свои бровки, как свела их к переносице. Ощущал, как затихала в ее теле дрожь, вызванная сном, о котором она ему так ничего толком и не сказала. Хотя, разве произнесенных слов мало?
— Че за вопросы, Бусинка? — хмыкнул Вячеслав, разглаживая пальцами ее лоб и переносицу. — Или ты все предыдущие разы не поняла, чего я хочу? Так мы сейчас предметно все обсудим, — весело «пригрозил» он, начав покрывать ее скулы и веки горячими поцелуями. Стараясь отвлечь. Вселить уверенность, забрать любые страхи.
А потом добрался до мочки уха и тихо прошептал, ненароком щекоча свою девочку дыханием:
— Хочу, малышка. Очень, — честно признал Вячеслав.
Многое изменилось в их жизнях за эти месяцы. Вячеслав на многое изменил точку зрения. Да и свыкся уже как-то с мыслью, что у него вполне может быть дитенок. Их ребенок, подаренный Вячеславу самой дорогой и бесценной для него девочкой. И потом, давно закончив безуспешные розыски возможной родни, он как-то подумал, что, не имея кому доверить свое сокровище тогда, когда его самого уже не будет рядом, он вполне может оставить Бусинке частичку себя. Их общее продолжение.
Однако принять это решение, озвучить его, несмотря на все страхи, оказалось куда проще, чем достигнуть желаемой цели. Возможно, если бы Агния знала, насколько оправданы ее опасения — то даже не вспоминала бы о новой беременности. Не заговаривала об этом с Вячеком и не стремилась бы так узнать, хочет ли и муж этого.
Первый же врач, к которому их направил Алексей, когда Агния озвучила доктору свои опасения, после осмотра тяжело вздохнул, покачал головой и задумчиво признал: «что беременность весьма сомнительна». И занялся перечислением всех обнаруженных проблем в ее здоровье…
Это он просто совсем ничего не знал о Вячеславе Боруцком, наверное. Но Агния, к счастью, успела ухватить и сжать руку мужа до того, как он бы начал красочно излагать свое мнение о словах врача. Вячек глянул на нее, игнорируя доктора, продолжающего разговаривать. Взглядом показал Агнии, что он думает по поводу всего этого. А потом поднялся, потянув и ее за собой, и так же молча покинул кабинет растерявшегося врача. Ясное дело, Агнии пришлось последовать за мужем, ограничившись извиняющимся взглядом в сторону гинеколога.
И, тем не менее, последующие консультации у многочисленных врачей были не особо оптимистичней. Хотя, возможно, предупрежденные Алексеем, другие консультанты не делали категоричных заявлений.
Впрочем, Вячеслава никакие намеки и предупреждения о маловероятном результате не останавливали. Наверное, без него Агнии и в голову не пришло бы спорить с врачами, практически убежденными в ее приобретенном бесплодии. Не с Вячеславом, однако. Каждый раз, когда на нее обрушивалось отчаяние и апатия, каждый раз, когда Агния готова была забиться в самый дальний угол и просто заплакать, жалея себя и оплакивая свои мечты — муж оставался ее незыблемой и твердой опорой. Нет, он не давил на Агнию и не пытался замаскировать проблему ложными убеждениями или оптимизмом. Вячеслав просто на сто процентов был уверен, что они сумеют со всем этим справиться, и позволял Агнии черпать такую уверенность в нем. Независимо от того, сколько анализов ей назначали; несмотря на то, какие манипуляции и процедуры Агнии приходилось терпеть; игнорируя то, что они стали узнавать лица людей, сидящих в очереди под кабинетами в репродуктивном центре, который посещали — Вячеслав всегда был рядом. Ежеминутно. И при этом — он не позволял ей на этом зацикливаться. Так что у Агнии просто не оставалась оправданий для пораженческих мыслей.
А еще Вячеслав всегда умудрялся как-то предощутить те моменты, когда у Агнии начинали опускаться руки, и он с успехом делал все, чтобы ее отвлечь. С самого начала.
То уговаривал ее пропустить одно из посещений врача, а вместо этого вез Агнию в совершено неожиданное место — в цирк, к примеру, в котором она не бывала с глубокого детства. И потом с чуть покровительственной усмешкой следил за тем, как она проигрывает борьбу с самой собой и своей серьезностью, начиная улыбаться. Не столько даже из-за представления, а из-за моря смеющихся и радующихся мордашек детворы вокруг. Этими «наглядными демонстрациями» Вячеслав словно бы показывал ей, напоминал о том, что все их действия стоят того, что приходится делать.
Или он мог просто зайти в комнату, в которой Агния теперь проводила много времени с красками и холстами (а так же с еще тысячей всевозможных мелочей, из которых мастерила какие-то невероятные поделки), и предложить прогуляться. А в результате они оказывались в ресторане, потому что он приготовил ей сюрприз к годовщине венчания, о которой и не думал забывать. Вообще, они и раньше всегда праздновали эту дату. Правда, в своем тесном кругу: Вячек, Агния, Федот и Вова.
Теперь же отмечать поехали втроем. И Агния вдруг начала безумно нервничать, когда Вячеслав завел ее в зал такого знакомого и родного ресторана. Федот, да и сам Вячеслав, прятали усмешки, глядя на ее мандраж. А Агния справиться с собой не могла: так нахлынуло все — и все те чувства, которые она испытывала, когда на этой сцене когда-то пела. И то, чуть ли не в кровь впитавшееся убеждение, что она не имеет права даже жестом выдать своего любимого. А оттого еще невероятней казалось то, что сейчас он открыто привел ее сюда, как свою жену, ни от кого не тая и не пряча. Конечно, очень много людей из персонала давно поменялись. Но Семен остался, и Агния искренне обрадовалась, когда увидела, как он ей улыбнулся.
Осталась в ресторане и Светлана, как раз выступающая сейчас. У Агнии в душе не осталось обиды на эту певицу, тем более что та и не особо ее третировала в прошлом, если трезво оценивать. И ее выступление добавило приятных ноток в атмосферу вечера. Но сама Агния отрицательно покачала головой в ответ на предложение мужа выступить. Она так и не могла заставить себя петь, несмотря на общее улучшение самочувствия. И ни разу за те полгода, что прошли с ее возвращения не пела. Даже дома или наедине с самой собой.
Но совсем развеселилась Агния тогда, когда в конце их обеда Федот с видом фокусника открыл огромную коробку, все это время простоявшую на столике рядом. А там оказался торт с огромной надписью: «С восьмой годовщиной свадьбы!» и восемь церковных крестов, вылепленных из марципана. То ли как намек на венчание, то ли на эпизод с ее непонимание значения наколки Вячеслава, который ее мужчины до сих пор иногда со смехом вспоминали Агнии.
