Я готова опуститься на колени
Она начинает покачивать бедрами в такт музыке, а я представляю, как бы прекрасна она была, стоя на коленях. Не могу отвести от нее взгляда. Она завораживает… гипнотизирует.
И я меняюсь, никогда бы не подумала,
Что могу быть такой
Но ты показал мне, что бывает лучше
Я сделаю все за твой поцелуй
Никогда я еще не встречала человека,
Который бы значил для меня все
Я могу бросить все
Но только тебя не смогу предать
Все внимание людей было на ней. Но ее глаза… эти ониксовые глаза… смотрят прямо на меня!
И от этого я чувствую себя богом.
Никогда и никого я не подпускала
к себе так близко
Расстояние заставляет чувствовать меня в безопасности
и здравом уме
Но сейчас ты сплел мое сердце со своим
Все намного лучше, чем было,
Но есть что терять
Но столько много можно выиграть,
Малыш …
Она откидывает волосы назад, а я представляю, как она делает тоже самое, когда оседлает меня сверху во время долгого и жесткого секса. Господи. Одна из лучших стриптизерш в городе давала мне приватный танец, и я никогда не кончал себе в штаны — ни разу. Но со мной произойдет именно это, если это песня не закончится в ближайшее время.
Я чувствую себя беспомощной
Когда ты так на меня смотришь
Сделаю все для тебя
Только для тебя
Бар взрывается свистом, криками и аплодисментами, когда Кейт сходит со сцены. Напоминает чертово родео. Она улыбается мне пока идет ко мне. Я встаю, а она останавливается в миллиметрах от меня.
Смотрит на меня и ведет одной бровью вверх.
— Я же говорила, что смогу их растормошить.
Я тихо говорю:
— Это было… ты… великолепна.
Мне хочется поцеловать ее. Сильнее, чем мне хочется дышать. В голове всплывают картинки прошлой ночи. Как чертовски хорошо было чувствовать ее в своих руках. Мне нужен этот поцелуй. Ее улыбка медленно сползает с ее лица, и я знаю, что ей это тоже нужно. Заправляю прядку ее волос ей за ухо и наклоняюсь…
И пронзительный крик ее телефона встает между нами.
Кейт моргает, как будто она только что вышла из транса и берет трубку.
— Д-да?
Она морщится и убирает телефон подальше от уха, чтобы было не так громко слышать крик на том конце.
— Нет… Билли, я не забыла. У меня просто был трудный вечер. Нет… да… я в баре Howie’s. Это на…
Она смотрит на свой телефон, а я думаю, этот придурок просто бросил трубку. Сейчас ее глаза абсолютно трезвые.
— Мне надо выйти на улицу. Билли меня подберет.
Ну не подарок ли? Я могу повстречать говорящую жопу на ножках. Прям какая то Ночь Фриков на карнавале.
* * *
Пока мы ждем снаружи на тротуаре, Кейт поворачивается ко мне:
— Что мы скажем твоему отцу?
А вот этот вопрос я старался не задавать даже самому себе на протяжении всего вечера. Старик — свой чувак. Благородный. Чтит традиции. Хочется думать, что он будет гордиться тем, что я защитил честь Кейт. Но он также бизнесмен. И, правда в том, что я мог защитить Кейт, и при этом подписаться с Андерсеном. И я бы так и поступил, будь за переговорным столом кто-то другой.
— Отца я возьму на себя.
— Что? Нет. Нет, мы — команда, помнишь? Мы оба потеряли клиента.
— Но это я кто нагрубил ему.
— А я не остановила тебя. Слушай, я, правда, ценю то, что ты сделал для меня, Дрю. По правде говоря, ты был великолепен.
Может, виновата водка, но ее слова сделали меня теплым и мягким внутри.
— Но мне не нужен «белый рыцарь», — продолжает она. — Я уже большая девочка и уж точно могу справиться с тем, что твой отец мне скажет. Мы поговорим с ним в понедельник утром. Согласен?
Все, решено: Кейт Брукс просто невероятная женщина.
— Согласен.
Вот когда я услышал рев черного Тандерберда,[11] который остановился перед нами. Да, я сказал Тандерберд. Скажите Уик-энд в стиле 80-х? Из машины выбирается русоволосый парень с заурядной внешностью.
Дело во мне, или вам тоже кажется, что он похож на спринцовку с дерьмом? Такая старинная. Как у вашей бабушки, с раствором уксуса и воды.
Хмурясь, он уставился на Кейт, а потом смерил взглядом меня. И сразу стал еще более раздражительным. Может этот кретин не такой уж тупой, как я думал, он видит во мне соперника.
Он обходит машину и открывает пассажирскую дверь для Кейт. Она вздыхает и натянуто улыбается мне. Потом делает два шага к машине и спотыкается о трещину в асфальте. Я хочу поймать ее, но этот Недочлен находится ближе к ней, и опережает меня. Он держит ее на расстоянии вытянутой руки с выражением злости отвращения на лице.
— Ты нахерачилась что ли?
Мне не нравится его тон. Кто-то должен научить его чертовым манерам.
— Не начинай, Билли. У меня был плохой вечер, — говорит ему Кейт.
— Плохой вечер, правда? Это когда у тебя самый важный концерт в жизни, а твоя девушка на него не является? Такой же плохой, Кейт?
Концерт? Он, правда, только что сказал концерт. Она, правда, что ли, спит с этим идиотом? Должно быть, вы шутите.
Она высвобождается из его захвата:
— Знаешь что… — начинает она строго, а потом сдувается — Просто поехали домой.
Она забирается в машину, а этот сукин сын закрывает за ней дверь. Она смотрит на меня пока он идет к водительской двери.
Кейт опускает окно:
— Спокойной ночи, Дрю. И спасибо… за все.
Я улыбаюсь ей, несмотря на растущее желание расквасить морду ее жениху:
— Пожалуйста.
И Тандерберд с ревом уезжает. Оставляя меня, второй раз за вечер, с безумным желанием к Кейт Брукс. Я потираю руками свое лицо, когда слышу позади себя голос:
— Эй, красавчик. Я только что освободилась. Не хочешь поразвлечься со мной?
Это та девица из бара. Выглядит нормально — ничего особенного, — но зато она здесь. А после того, как Кейт уехала с этим бесхребетным слизняком, за которого собирается замуж, я отказываюсь проводить вечер в одиночестве.
— Конечно, малыш. Поймаю нам тачку.
* * *
Паршивая давалка. Вот вам совет: быть в постели бездвижной и немой как труп, когда вас трахают, никогда не запомнится как прекрасный секс.
Есть еще одна причина этого дерьма — не могу выкинуть Кейт из головы. Продолжаю сравнивать эту девицу с ней, и она, естественно, значительно проигрывает последней.
