Он ощутил, как ускоряется его пульс, усиливаясь в сотни раз и гулким эхом отдаваясь в каждом уголке тела. Он слышал, как, обезумев, бормочет ее имя, когда его губы отрывались от ее губ и принимались осыпать отчаянными поцелуями лицо и шею. И желание, захлестывавшее его, подобно безумному гневу, нисколько не было похоже на желание к другой женщине.
Он жаждал ее всю — ее ум, тело, душу. Он желал ее сейчас. Он желал ее на всю жизнь.
Именно эта мысль привела его в чувство. Не существовало никакого гарантированного срока у его жизни, особенно в игре, которую он для себя выбрал. Он научился жить сегодняшним днем. А будущее доступно всем желающим.
Что бы она там с ним ни делала, это необходимо прекратить, если он хочет получить свои сто тысяч.
Желание причиняло мучительную боль. Он мог бы возненавидеть ее за это, но лишь перекатился на бок с беспечным видом, от которого Джиллиан лишилась дара речи.
— Все чисто. — Он взял бокал и допил остатки вермута, жалея, что это не виски.
Джиллиан тяжело дышала, ноги подгибались. И она ничего не могла с этим поделать, как и с неутоленным желанием, переполнявшим все ее естество. Но она могла возненавидеть его. Возненавидеть всем сердцем и душой.
— Негодяй.
— Ты ведь сама просила, милая. — Он вытянул сигарету из пачки и сосредоточился на том, что предстояло сделать, а не на том, что только между ними. — У меня есть кое-какие дела. Почему бы тебе не вздремнуть?
Она медленно поднялась с кровати, и в ее глазах он заметил уже знакомое выражение. Ему пришло в голову, что, к счастью для них обоих, его оружие находится вне ее досягаемости.
Случалось, ее унижали раньше. Когда-то ее отвергали. Но она больше никогда не собиралась оказываться в его объятиях.
— Не смей больше ко мне прикасаться. Я готова смириться с твоими грубостями, потому что у меня нет выбора, но никогда больше не дотрагивайся до меня.
Он и сам не понял, зачем сделал это. Гнев часто подталкивает человека к неправильным и безрассудным поступкам. Он рванул ее к себе, наслаждаясь ее беспорядочным и яростным сопротивлением, и снова жадно приник к ее губам. Теперь она была подобна пожару — горячая, неуловимая и опасная. Он явственно представил, как увлекает ее в постель, где в жаркой плотской схватке насилие питает насилие. Но на этот раз он сумел вовремя остановиться и отпустил ее.
— Я не подчиняюсь приказам, Джиллиан. Запомни это.
Ее руки сжались в кулаки. И только понимание того, что силы не равны, заставило ее остановиться и не нанести ему удар.
— Придет время, и ты за это заплатишь.
— Возможно. Ну а пока мне надо идти. А ты жди меня здесь.
Когда дверь за ним закрылась, она нашла утешение, ругая его на чем свет стоит.
* * *
Он отсутствовал всего час. Касабланка осталась почти такой, как он ее запомнил. Маленькие магазинчики вдоль бульвара Хансали по-прежнему торговали сувенирами. На причале в порту стояли европейские суда. Он прошел через арабский квартал, который по-прежнему окружали старые крепостные стены. Но его интересовал вовсе не осмотр достопримечательностей. Его осведомитель из трущоб недалеко от оживленного торгового района был рад снова встретиться и после вознаграждения в несколько дирхамов любезно согласился распустить слух о похищении груза с американским оружием.
Трейс вернулся в отель, довольный проделанной работой и готовясь к следующим шагам. В комнатах никого не оказалось. Поначалу он был абсолютно спокоен. Его навыки стали естественным продолжением его воли, подобно тому, как рука была естественным продолжением его тела.
Отстегнув револьвер, он принялся осматривать обе комнаты и ванные. Балконные двери оказались заперты изнутри, хотя шторы были раздвинуты. Джиллиан достала свои вещи из чемодана. Трейс обнаружил их аккуратно разложенными в шкафах и комодах. Косметику, приобретенную взамен старой, она аккуратно расставила на полочке в ванной. Здесь были также соль для ванны цвета морской пены и короткий халатик темного цвета, висевший на двери.
Ее сумочка исчезла, а вместе с ней и записи. Пульс, поначалу медленный и спокойный, начинал понемногу ускоряться.
Он не видел следов борьбы. Он не мог представить, что такая женщина, как Джиллиан, сдастся без боя. И еще он не мог поверить в то, что их могли так быстро выследить.
Тогда где же она, черт подери, думал Трейс, ощутив легкую панику. Он провел рукой по волосам, пытаясь успокоиться. Если они схватили ее… Если они ее схватили, тогда ему необходимо…
Он не мог сосредоточиться и спокойно подумать, что делать дальше, вспоминая, как Абдул тащил ее за волосы. Он не мог ни о чем думать спокойно, вспоминая ее кровь на своих руках.
Услышав звук поворачивающегося в замке ключа, он резко обернулся. Потребовалась минута, чтобы самообладание вернулось. Прежде чем дверная ручка повернулась, он подскочил к двери, подняв пистолет, и весь напрягся. Дверь открылась, и он резко схватил Джиллиан за руку и втащил в комнату. Оба испытали одинаковое изумление, когда он заключил ее в объятия.
— Черт возьми, где тебя носило? С тобой все в порядке?
Она набрала полные легкие воздуха, чтобы закричать, но столкновение с Трейсом снова лишило ее воздуха. Она осторожно кивнула, а затем, чувствуя, как напряжено его тело, машинально погладила его, пытаясь успокоить.
— Со мной все в порядке. — Она ласково провела рукой по его спине. — Что-нибудь произошло? Я вышла всего на несколько минут.
И в эти несколько минут его воображение работало на полную мощность. Трейс обругал себя, потом ее.
— Я ведь сказал тебе никуда не выходить. Что, черт возьми, с тобой такое? — Разозлившись на самого себя, он оттолкнул ее. — У меня нет времени нянчиться с тобой. Когда я отдаю приказ, ты должна выполнять его.
А она возомнила, что это забота, подумала Джиллиан, ругая себя на чем свет стоит. Она даже ощутила нежность к этому человеку, решив, что он беспокоится о ней. Оба чувства мгновенно испарились.
— Я наняла тебя, чтобы найти моего брата, а не для того, чтобы ты орал на меня при первом удобном случае.
— Если ты проявишь хоть каплю благоразумия, мне не придется на тебя орать. Однажды тебя уже ранили, милая. — Он мог только надеяться, что воспоминание об этом потрясет ее так же сильно, как и его. — Продолжай в том же духе, но в следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы помочь тебе.
— Ты не мой телохранитель. И в любом случае это ты ушел, не сказав, куда идешь и когда вернешься.
Ему было наплевать, что ему напоминают, почему он так внезапно ушел.
— Послушай, сестричка, ты здесь вместе со мной лишь потому, что я могу использовать тебя в поисках твоего брата. От тебя было бы мало толку, если бы они схватили тебя сейчас.
