В марте весь дом стоял в лесах, повсюду работали мастера, и Мари-Анж с мужем проводили большую часть времени в Париже. Но, несмотря на великолепие парижской квартиры Бернара, оба предпочитали Мармутон.
Летом Бернар заявил, что им лучше уехать на время из перестраиваемого дома: в их отсутствие работы будут вестись быстрее. На июль он снял виллу в Сен-Жан-Кап-Ферра с двухсотфутовой моторной яхтой в придачу и пригласил на виллу своих друзей.
– Бог мой, Бернар, как ты меня балуешь! – со смехом воскликнула Мари-Анж, увидев виллу и яхту.
В августе они планировали вернуться в Мармутон. К тому времени Мари-Анж была на девятом месяце, и ей хотелось несколько сбавить темп жизни. Рожать она собиралась в больнице в Пуатье.
Месяц, проведенный на юге Франции, казался Мари-Анж похожим на волшебную 'сказку. Они ходили в рестораны, бывали в гостях, сами принимали гостей. На вилле постоянно жили друзья Бернара не только из Парижа, но и из Рима, Мюнхена, Лондона. Любой, кто появлялся на вилле, видел, как счастливы граф и графиня де Бошан.
Эти девять месяцев были для Мари-Анж самыми счастливыми в жизни. И она, и Бернар с нетерпением ждали появления младенца. К их возвращению в Мармутон детская была готова, муж даже нашел няню из местных девушек. К концу августа была закончена отделка роскошных хозяйских покоев, но в остальной части дома работы еще продолжались. Однако, несмотря на их огромный объем, до сих пор все шло строго по плану.
Как-то сентябрьским утром, когда Мари-Анж сидела в детской, складывая крошечные простыни, к ней пришел подрядчик. Он сказал, что у него возникли вопросы, связанные с продолжающимся ремонтом водопровода и канализации. Бернар заказал для дома роскошные мраморные ванны с джакузи и несколько саун.
Обсудив все проблемы, Мари-Анж с удивлением заметила, что подрядчик, кажется, не спешит уходить и почему-то чувствует себя неловко. Она спросила напрямик, в чем дело, и его ответ ее ошеломил.
Как выяснилось, с самого начала работ ни один счет не был оплачен, хотя граф обещал заплатить частично еще в марте, а оставшуюся часть в августе. С такой же проблемой столкнулись и другие поставщики. Первой мыслью Мари-Анж было, что Бернар просто не успел это сделать или забыл, пока они были на Ривьере. Но, расспросив подрядчика, она узнала, что с начала ремонта вообще никому ничего не было заплачено. Мари-Анж спросила, какова текущая сумма задолженности. Подрядчик помялся и сказал, что точно не знает, но речь идет о сумме, превышающей миллион долларов.
Она опешила. До сих пор ей не приходило в голову поинтересоваться у Бернара, во что обходится реставрация замка. Они говорили только о том, что Мармутон должен быть безупречен снаружи, а внутри стать настоящим произведением искусства, а сколько это будет стоить – об этом Мари-Анж не задумывалась.
– Вы уверены? – с сомнением переспросила она. – Неужели так дорого?
Мари-Анж не могла поверить, что ремонт замка обходится в такую баснословную сумму. Ей было неловко, что Бернар тратит огромные деньги на то, чтобы восстановить ее родовое поместье, она даже почувствовала себя виноватой, поскольку одобряла все эти изменения. Прощаясь с подрядчиком, она обещала во всем разобраться, как только муж вернется из деловой поездки в Париж. Весь этот год Бернар не работал. Он, правда, по нескольку раз в месяц ездил в Париж на деловые встречи, но Мари-Анж знала, что он встречается с консультантами по поводу своих собственных инвестиций. Он говорил, что не спешит возвращаться на работу в банк, потому что хочет проводить с ней как можно больше времени и сосредоточиться на ремонте дома. Мари-Анж его слова не встревожили, наоборот, она была обрадовала этим.
Вечером, когда муж вернулся домой, она пересказала свой разговор с подрядчиком. Стесняясь досаждать Бернару своими расспросами, она просто сказала, что некоторым поставщикам не заплатили и, вероятно, это произошло по недосмотру его парижского секретаря. К ее облегчению, Бернара это известие нисколько не встревожило. Когда Мари-Анж посетовала, что ремонт обходится ему так дорого, он заверил:
– Любовь моя, дом стоит каждого вложенного в него франка.
Нежность в его голосе глубоко тронула Мари-Анж. Она подумала, что Бернар ради нее не жалеет ничего, он постоянно ее балует. Так, в июне он купил себе «бентли», а ей – «ягуар». Отвечая на ее вопрос, он сказал, что ему пришлось ждать, пока некоторые из его инвестиций дадут прибыль, и поэтому он задержал крупную выплату подрядчикам. Муж рассказал, что вложил много денег в нефтяные месторождения на Ближнем Востоке и в другие проекты в некоторых странах, и пояснил, что не хотел бы терять деньги, продавая акции своих предприятий в период, когда рынок так неустойчив. Его доводы показались Мари-Анж – да и, вероятно, показались бы любому другому – вполне разумными. Бернар с некоторым смущением признался, что подумывал о том, чтобы попросить ее временно финансировать ремонт из своих средств, так как они свободны. Как только его инвестиции начнут приносить прибыль, а это должно произойти в начале октября, он компенсирует расходы. Речь шла о месяце, самое большее о шести неделях, но это удовлетворило бы кредиторов. Не видя в этом ничего необычного, Мари-Анж заверила мужа, что всецело доверяет ему и готова сделать для него все, что угодно. Бернар обещал решить вопрос с банком и привезти ей все документы, которые, возможно, придется подписать, чтобы перевести деньги. По-прежнему чувствуя себя виноватой, что ремонт обходитсямужу так дорого, Мари-Анж предложила немного изменить планы, с тем чтобы сократить расходы.
– Дорогая, не забивай этими заботами свою хорошенькую головку. Я желаю для тебя только самого лучшего. А тебе сейчас нужно думать о ребенке.
Она так и поступила. На две неделиона совершенно забыла о счетах, особенно После того, как Бернар привез ей документы на подпись. С ее счета были переведены деньги в оплату расходов, и подрядчик при следующей встрече заверил ее, что вопрос улажен. Ее даже не тревожило то обстоятельство, что она заплатила полтора миллиона долларов – ведь муж обещал в скором времени возместить затраты. Мари-Анж было все еще непривычно оперировать столь крупными суммами. Когда представитель банка, осуществляющий доверительное управление ее наследством, поинтересовался назначением столь крупного платежа, она ответила, что деньги переведены временно.
Следующие две недели она подолгу гуляла с Бер-наром по знакомым, любимым с детства местам, ходила с ним в уютные местные ресторанчики. В доме к появлению младенца все было готово, ' но остальные работы шли полным ходом.
Ребенок родился точно в срок. Схватки начались поздно вечером. Бернар отвез жену в Пуатье на своем новеньком «бентли». Она прибыла в больницу как королева. Роды прошли легко и быстро, Мари-Анж родила здоровую девочку. Очаровательной новорожденной, точной копии своей матери, дали имя Элоиза.
Через два дня Элоизу Франсуазу Хокинс де Бошан привезли домой.
Мари-Анж была очарована своей дочерью. Бернар был страшно горд, он радостно суетился над дочерью и молодой мамой. Дома их встретили шампанским и черной икрой, Мари-Анж получила в подарок браслет с бриллиантами – как сказал Бернар, за храбрость. Однако он по-прежнему мечтал о сыне, наследнике титула, и выразил надежду, что у Элоизы скоро появится братик. Хотя он не сказал об этом прямо, Мари-Анж не покидало ощущение, что она подвела мужа, подарив ему не сына, а дочь.
Элоизе исполнился месяц, когда подрядчик снова попросил Мари-Анж о встрече. Он сообщил, что за последние шесть недель снова накопилось много неоплаченных счетов. На этот раз сумма задолженности составила около двухсот пятидесяти тысяч долларов.
Разговор с подрядчиком напомнил Мари-Анж о том, что инвестиции Бернара уже должны были начать приносить доход. Она робко напомнила об этом мужу, не сомневаясь, что он оплатит работы в Мармутоне, которые должны были завершиться к Рождеству. Он заверил ее, что это не проблема, хотя проценты по его капиталовложениям пока задерживаются, и попросил еще раз оплатить счета, обещая возместить затраты в ноябре. Мари-Анж объяснила ситуацию своим поверенным, и на следующий день деньги были переведены. Таким образом, Мари-Анж заплатила в общей сложности около двух миллионовдолларов, но ремонт явно пошел на пользу Мармутону. Никогда еще дом не был столь великолепен.
В ноябре, когда Элоизе исполнилось шесть недель, Мари-Анж решила сделать мужу сюрприз и без предупреждения приехала к нему в Париж. Но когда она вошла в квартиру, оказалось, что Бернара там нет. Приходящая горничная сказала, что он на улице Варенн, наблюдает за работами на стройке.
– За какими работами? И что это за стройка на улице Варенн?
Видя изумление Мари-Анж, женщина встревожилась и поспешила сказать, что граф, вероятно, хотел сделать супруге сюрприз и что строительные работы начались только неделю назад. Она предложила Мари-Анж не говорить Бернару, что ей известно о его сюрпризе, но она не удержалась и поехала по названному адресу, чтобы узнать, что происходит. И что же она увидела, приехав с ребенком на улицу Варенн? Огромный особняк восемнадцатого века с обширным прилегающим садом, конюшнями и внутренним двором. Бернар, держа кипу чертежей в руках, беседовал с каким-то человеком, по-видимому, архитектором. Мари-Анж хотела было проехать мимо, но муж ее уже заметил.
