– Иди и сейчас же позвони ему, – продолжала София. – Сейчас в Австралии, наверное, полдень, да? И не беспокойся больше обо мне. Когда я хорошо высплюсь, то почувствую себя гораздо лучше, вот увидишь.
– Надеюсь, что так и будет. Спокойной ночи, бабуля.
– Спокойной ночи, Джулиет. Да благословит тебя Бог.
Какое-то острое сладкое чувство кольнуло Джулиет. Почти забытые воспоминания. «Спокойной ночи, да благословит тебя Бог» – с этими словами маленькую девчушку укладывали спать.
– И тебя, бабуля.
Телефонная связь с Сиднеем была настолько отчетливой и совершенной, что Джулиет подумала, что если бы не было небольших, в доли секунды разрывов между вопросами и ответами, то было бы невозможно поверить, что она находится на другом полушарии.
– Как ты? – спросила она Сина. – Как там Австралия?
– В основном такая же, как ты ее оставила. Я уже было начал думать, что ты покинула ее навсегда.
– Конечно нет! Просто сейчас не самый подходящий момент, чтобы вернуться! – Лгунья, подумала она. – Я едва выбрала время позвонить по телефону.
– Значит, ты наслаждаешься отпуском?
– Да, это фантастика. Видел бы ты эти отели, Син. А дом бабушки! Настоящая, неподдельная роскошь!
– Я вижу, тебе не очень-то хочется домой.
Именно это она чуть раньше сказала себе, но услышать это от Сина! Она опять почувствовала себя ужасно виноватой.
– Что за глупости ты говоришь!
– Правда? – Он помолчал. – А как насчет семейной тайны? – спросил он намеренно непринужденным тоном. – Ты уже ее разрешила?
– Нет еще. Но собираюсь.
– Ах, да. Но как?
– У меня есть одна-две идеи. Но не бери в голову. Расскажи мне о себе. Как дела на работе?
Они поболтали еще немного, а потом Джулиет сказала:
– Пожалуй, я пойду. Я тебе еще позвоню.
– Обещаешь?
– Обещаю. Доброй ночи, Син.
– Добрый день, леди. Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя.
Она положила трубку, с удивлением подумав, что вдруг немного затосковала по дому. Вот видишь, ты и в самом деле соскучилась по Сину, чуть ли не агрессивно сказала она себе. Его голос напомнил ей, как хорошо они проводили друг с другом время; она подумала, как ей приятно было влезть в постель и улечься рядом с ним, ощутить его руки, обнимающие ее тело, ласкавшие ее, его губы, все его сильное жаркое тело, плоть, что вжималась в нежный чувственный бугорок меж ее ног. Сама мысль об этом всколыхнула в ней волну возбуждения, которое всегда возникало в начале любовного свидания, и она совсем забыла о разочаровании, которое неизбежно наступало потом.
– Нормально дозвонилась? – спросила Дебора, выходя из гостиной.
– Да, спасибо.
– Не выпьешь ли чего-нибудь на ночь? Джулиет замялась, но только на миг.
– Да, пожалуй. Все равно уже поздно, так или иначе! Дебора невозмутимо улыбнулась и промолчала.
Ее вообще что-нибудь трогает? – подумала Джулиет. Она стояла возле бара, потрясающе красивая в своем лилово-розовом шелке, мягкий приглушенный свет ламп отбрасывал блики на ее волосы, и они казались серебристыми.
– Что бы ты хотела? Бренди, виски, ликер?
– У вас есть «куантро»?
– Должен быть. Со льдом?
– Пожалуй.
– Дэвид, будешь?..
– Конечно. – Дэвид, сидевший, вытянув перед собой ноги, в глубоком кресле, встал и взял напиток.
– У бабушки часто бывают такие приступы? – спросила Джулиет, опускаясь в уютное кресло.
– Чаще, чем хотелось бы. Предположительно, таблетки должны поддерживать ее в нормальном состоянии, но они не всегда срабатывают как надо. Откровенно говоря, она очень беспокоит нас, да, любимая?
Дэвид вручил Джулиет «куантро».
– Похоже, дела ее скорее хуже, чем лучше. Поэтому я так рад, что ты приехала, Джулиет. Мы живем в страхе, что когда-нибудь сердечный приступ одолеет ее. Было бы так печально, если бы ей не довелось снова увидеть тебя.
Джулиет почувствовала легкую тошноту.
– Какая ужасная мысль! Я только что заходила к ней, и она не была так уж плоха. Уставшая и немного бледная, но веселая.
– Она почти всегда веселая, – сказал Дэвид, снова усаживаясь в свое удобное кресло. – По-моему, это чудо, если учесть жизнь, что у нее была.
Возникла небольшая пауза, Джулиет потягивала вино, раздумывая, уместно ли сейчас поднять вопрос о Луи. В конце концов, это самая лучшая возможность из тех, что у нее были до сих пор. Практически Дэвид сам поднял эту тему.
– В ее комнате стоит фотография. Прямо возле кровати. Я думаю, это, должно быть… – Голос ее прервался. Все вокруг как-то застыло. Джулиет неловко переводила взгляд с одной на другого – на Дэвида, выпрямившегося в своем кресле, на Дебору, чересчур крепко сжавшую пальцами бокал с бренди.
– Прошу прощения – начала она, но Дебора прервала ее.
– Луи, – сказала она. – Да, это фотография Луи. – Голос ее звучал напряженно, слишком звонко, но Джулиет поняла, что в первый раз с момента своего прибытия сюда она видит, как Дебора почти потеряла самообладание.
– Я не собиралась совать нос в чужие дела, – поспешно сказала Джулиет.
– Не глупи, ты, конечно же, не суешь нос в чужие дела. Это естественное любопытство. В конце концов, он твой дядя.
– Да, верно. Но он как бы никогда не существовал.
– Да нет, он еще как существовал! – горько произнес Дэвид. – Дело в том, что мой брат всегда создавал для всех проблемы. Он был странной личностью – безжалостным, эгоистичным, твердым, как гвоздь.
– И при этом очаровательным.
Джулиет заметила взгляд, которым они обменялись: сказав это, Дебора приподняла подбородок, словно защищаясь, в глазах Дэвида появилось настороженное выражение, и вновь Джулиет ощутила поток сильных чувств, которые возбуждал во всех Луи почти двадцать лет спустя со дня своей смерти. В какой-то миг ей показалось, что в комнате присутствует его дыхание, потом Дэвид нетерпеливо отодвинул свой бокал.
– Мы и вправду не хотим говорить о Луи! Что это за тема? – Он встал и развязал галстук. – Я иду спать. У меня завтра тяжелый день. Грег должен проверить вместе со мной бухгалтерию, а это достаточно сложно даже для ясной головы. А вы оставайтесь внизу, если хотите.
– Нет, я, пожалуй, тоже пойду спать. А ты, Джулиет?
Джулиет согласно кивнула. Но она была разочарована, что разговор о Луи прервали так бесцеремонно, и хотя она поднялась в свою комнату, прошло немало времени, прежде чем она заснула. Картины событий вечера кружились в ее сознании. Син… на другом конце света, в Австралии, он любит ее, хочет, чтобы она вернулась. Бабушка… она вдруг показалась ей такой хрупкой; Вив и ее ядовитый язык, Дебора и Дэвид, обменивающиеся взглядами, которые полностью исключили возможность Джулиет бросить им вызов, и даже ее родители, осторожные, скрытные, какими они были, когда она сообщила им о своем желании посетить Джерси. И, конечно, больше всего Луи… Луи, чья жизнь оказала столь драматическое воздействие на всех, кто его знал, и чья смерть до сих пор была окутана тайной.
