— Минутку. — Шелли взмахом руки задержала официантку и обернулась к Джил: — Ты ведь терпеть не можешь гороховый суп. Никогда не берешь его. — Смерив ее подозрительным взглядом, она обернулась к официантке: — Принесите ей похлебку из моллюсков со свининой.
— Шелли!
Официантка поспешила записать заказ, точно боясь, что начнется спор.
— Я не представляла, до какой степени ты не в себе, — сказала Шелли, когда они остались одни. — Заказать гороховый суп… трудно поверить!
— Это только суп, Шелли, а не ядерные отходы. — Ее любимая подруга вечно все преувеличивает. Слишком близко принимает к сердцу. Это бесило Джил, но и подкупало.
— Я сама позвоню Джордану Уилкоксу, — вдруг заявила Шелли.
— Что?! — Джил с трудом усидела на месте.
— То, что слышала.
— Не вздумай! Я категорически запрещаю тебе обсуждать меня с Джорданом. Как бы тебе понравилось, если бы я тогда позвонила Марку?!
Шелли еще больше нахмурилась.
— Я бы пришла в бешенство.
— То же будет со мной, если ты скажешь обо мне Джордану хоть слово.
Шелли ответила не сразу, в глазах ее отражалась тревога.
— Я боюсь, что ты все испортишь.
Нечего бояться, Джил уже успела это сделать. Она протянула руку к ржаным сухарикам, лежавшим в хлебнице посредине стола. Шелли снова нахмурилась. Только тут Джил вспомнила, что любит их не больше, чем гороховый суп.
— Обещай, что не будешь вмешиваться, — просительно сказала Джил. — Умоляю тебя, — добавила она в качестве экстренной меры.
— Хорошо, — пробурчала Шелли. — Только не валяй дурака.
— Вот так сюрприз! — открывая дверь, воскликнула Элайн Моррисон, привлекательная женщина лет пятидесяти пяти.
— Решила занести тебе свой подарок с Гавайев, — сказала Джил, следуя за матерью в кухню, где та, как всегда, налила им в высокие бокалы чаю со льдом. Джил положила на стол коробку орехов в шоколаде.
— Рада, что у тебя была такая удачная поездка.
Джил пододвинула табурет и села за стол, стараясь выглядеть спокойной, что никак не соответствовало действительности.
— Я познакомилась на Гавайях с одним человеком.
— Так я и думала, — немного помолчав, сказала с улыбкой мать.
— Почему?
— Ну, это сразу видно. Расскажи, как вы встретились, какой он, откуда и чем зарабатывает деньги?
Вопросы следовали один за другим, как пулеметная очередь. Джил невольно рассмеялась.
Элайн кинула в чай ломтики лимона и прошла в другой конец кухни непривычной для нее пружинистой походкой. Новость взбудоражила ее. Наконец-то, подумала Джил, спустя пятнадцать лет мать начинает преодолевать ожесточение и подавленность. Наконец-то начинает примиряться со своей утратой, которую она переживала задолго до смерти отца. У Джил стало легче на сердце, она была рада за мать, видя, что та исцеляется, но была вынуждена сказать:
— Если честно, мамочка, боюсь, он тебе не понравится.
Мать удивленно взглянула на Джил.
— Почему?
Собравшись с духом, Джил выпалила:
— Потому что он похож на отца.
Глаза матери изумленно раскрылись и заблестели от выступивших слез.
— Нет, Джил, ради всего святого, нет!
— Я думала о твоем предложении, — несколько часов спустя сказала Джил Ральфу. Она была в совершенно жалком состоянии. Суп из моллюсков давил на желудок, а на душе было тяжело от зловещих предсказаний матери.
Ральф не был так высок и красив, как Джордан, но с ним она чувствовала себя легко и свободно. Сплошное отдохновение после нескольких часов — всего-то! — проведенных с Джорданом, когда она ощущала себя словно под током высокого напряжения. Непринужденные манеры Ральфа были как бальзам для сердца. Джордан Уилкокс мог заключить контракт на строительство жилого комплекса быстрее, чем Ральф примет душ, а для Ральфа не было ничего увлекательнее, чем просидеть вечер дома, решая кроссворды.
Все касавшееся Джордана было сложным. Все касавшееся Ральфа — простым: простой, честный человек, который будет хорошим мужем и любящим отцом.
— Ты имеешь в виду то, что, по-моему, имеешь в виду? — заковыристо подсказал Ральф, не дождавшись от Джил продолжения.
Джил обхватила ладонями стакан воды.
— Ты недавно говорил, что нам обоим надо серьезно подумать о том, чтобы упрочить наши отношения… и я… в последнее время призадумалась о твоих словах.
На лице Ральфа не отразилось никаких чувств. Он положил на тарелку булочку с рубленым бифштексом, посмотрел на Джил и спросил словно между прочим:
— Почему именно сейчас?
— Ну, мне скоро двадцать девять. — Внешне Джил была спокойна, но сердце стучало в груди, как кузнечный молот.
Таких трусих, как она, еще не видывал свет. Но что было делать? Мать чуть не впала в истерику, когда Джил рассказала ей о Джордане. В ней и самой все трепетало от страха! С одной стороны Шелли, уверенная в том, что Джордан предназначен ей судьбой. С другой — мать, непреклонная в своем мнении, что Джил горько пожалеет, если выйдет за человека, одержимого работой.
Джил совсем растерялась, оказавшись между двух огней.
Ральф снова откинулся на спинку кресла, обитого красным винилом. Он предпочитал этот дешевый ресторан-закусочную всем остальным местам и водил туда Джил всякий раз, когда они ужинали не дома.
— Значит, по-твоему, нам надо серьезно подумать о браке?
Весь вечер Джил подводила Ральфа к этому разговору, но, когда он так поставил вопрос, она заколебалась.
Если бы Джордан не целовал ее! Если бы не держал ее в объятиях! И если бы она не рассказала о нем матери!
— Мне недоставало тебя, — произнес Ральф, не сводя с нее глаз.
Джил знала, что для Ральфа эти слова равносильны признанию в любви. Страстным любовником он не будет, зато из него получится надежный и верный муж. Всегда будет рядом с женой. Из него выйдет отец, который играет с сыном на заднем дворе в мяч, приносит в пасхальное утро жене и дочке букетики цветов. Он — утес, цитадель постоянства. Если бы только она могла его полюбить…
Пусть у Джордана талант делать деньги, но ни за какие миллионы на свете не купить счастья.
— Я тоже по тебе скучала, — мягко сказала Джил. Ведь она и правда вспоминала о Ральфе, думала, как он там. Во всяком случае, раз или два. Разве она не послала ему с Гавайев открытку? Разве не привезла оттуда книгу о вулканах?
— Приятно слышать, — сказал Ральф и, кашлянув, добавил: — Джил Моррисон, не окажете ли вы мне честь стать моей женой?
Вопрос задан, надо отвечать. Весь вечер Джил намекала Ральфу на то, чтобы он сделал ей предложение. А теперь, когда он задал этот вопрос, не могла с уверенностью сказать, что она чувствует. Облегчение? Ничуть. Радость? Да, в каком-то смысле. Но ничего похожего на то блаженное чувство, когда хочется распахнуть окно и кричать о нем на весь свет.
