Но тут есть и другая часть меня... часть, которая хочет защитить ее. И эта часть сперва удовлетворит ее эмоциональные потребности, а затем уже физические. Прямо сейчас две эти стороны ведут бой внутри меня. Когда я прижимаю ее к стене, эти стороны смешиваются во мне, и руки не знают, должны ли они ущипнуть и сжать, или погладить и приласкать. Мой язык приходит в замешательство, не зная, что делать.
И тут же у меня возникает еще один приступ гребаного озарения, после чего мой самоконтроль берет на себя бразды правления. Его появлению сейчас не рады, но это не мешает ему стучаться в лоб, требуя, чтобы его выслушали. Он просит меня прислушаться к себе изнутри.
И я прислушиваюсь.
Звук каждой падающей капли воды отчетливо воспринимается моими ушами, и чья-то беседа достаточно близка, чтобы ее расслышать. Сейчас не время и место. Я помню то, что однажды сказал мой отец: «Женщина прекрасна. Женщина особенна. Никогда не относись к ней так, как ты не хотел бы, чтобы мужчина относился к твоей дочери». Он сказал мне это, когда поймал за чтением порножурнала после моего пятнадцатого дня рождения. Разговаривать о сексе было неловко. Я всегда винил в этом Джоэла. Именно он впервые дал мне журнал. Короче, как бы сильно мне ни хотелось похоронить себя глубоко в киске Эмили и вдалбливаться в нее, пока она не кончит, я не должен так поступать. Для меня она особенная. Даже не зная собственных родителей, она все еще остается чьей-то маленькой девочкой.
Однажды я уже сделал это: трахал возле этой самой стены до тех пор, пока ее ноги не подкосились. Но тогда я был пьян… и понятно, что в таком состоянии принимаю не самые лучшие решения. Когда все это закончится — либо смертью Черепа, либо нашей — я не хочу, чтобы она, оглянувшись назад, увидела во мне просто парня, трахнувшего ее у стены. Я хочу, чтобы она уважала и видела во мне парня, который сначала разрушил ее жизнь, притащив сюда, а затем спас, сделав эту жизнь еще лучше, чем прежде. Этого будет достаточно, чтобы простить меня. Если она выберется отсюда свободной и уверенной в себе, а не использованной и изнасилованной, то я буду счастлив.
Когда я замедляю поцелуй и оттягиваю зубами ее нижнюю губу, окончательно останавливаясь, пальцами Эмили впивается мне в спину. Котенок стонет и прислоняется головой к стене.
— Ух. Ты не можешь сделать этого.
Изображая невинность, я поворачиваю голову.
— Что?
— Целовать меня… — она закрывает глаза и выдыхает. Большими пальцами она цепляется за край моей майки и притягивает меня ближе. — Целовать меня так, а потом взять и остановиться. Ты не можешь.
Эмили делает небольшой шаг вправо, и моя нога оказывается между ее бедер. У нее перехватывает дыхание, она зажимает мою ногу между своими гладкими, стройными бедрами. Черт, да она просто горит. Ее тепло проходит сквозь крошечные черные шортики и греет мою кожу через штаны. Могу только представить, насколько она мокрая. Мой ствол твердый, яйца болят, и я уверен, что кончик члена истекает от предвкушения, но принятое мной решение сильнее.
— Джай… пожалуйста.
Не в силах сдержаться, я провожу кончиком носа вдоль ее челюсти, пока не достигаю мочки уха. Эмили дрожит, поглаживая ладонями мои руки, и слегка трется своей киской о мое бедро.
— Чего ты хочешь, Котенок?
Сдержаться и не трахнуть ее — это одно, но оставить возбужденной и жаждущей — совсем другое. По моему опыту, женщины слишком много думают. Если касаешься их слишком много, они думают, что ты используешь их. Если же касаешься слишком мало — они думают, что ты не увлечен ими. Я увлечен Эмили. Чертовски увлечен.
Я сжимаю челюсть, ощущая мучительную пульсацию в члене.
— Тебя. Я хочу тебя, — она почти умоляет.
Чеееерт. Я зажмуриваюсь и вдыхаю ягодный аромат ее шампуня, пока она продолжает тереться о мое бедро. Легкий стон слетает с ее губ и посылает мурашки по коже, каскадом спускающиеся по моей спине.
Мне нужно прикоснуться к ней. Мне нужно попробовать ее.
Господи, дай мне сил вынести это, потому что я в секунде от взрыва.
Эмили
Перед глазами словно мелькают звезды. Огромные, вращающиеся в одной Галактике и готовые взорваться в любую секунду.
Когда он целует меня, Вселенная вокруг приходит в движение, и я чувствую головокружение. В момент соприкосновения наших губ пол уходит из-под ног, и мы бросаем вызов гравитации. Он так гипнотизирует, словно закручивающийся центр Млечного пути, и ошеломляет, словно Вселенная… в хорошем смысле.
Я прислоняюсь к стене, сдаваясь под натиском ощущений. Электрические разряды, которые начали проскакивать между нами мгновением раньше, сейчас уже потрескивают и искрят по всему тоннелю, возбуждая меня, словно ребенка, получившего шипучие конфеты.
В наш прошлый раз я была слишком пьяной, чтобы что-то запомнить, но в этот раз каждое ощущение, каждое прикосновение и каждая эмоция навсегда отпечатаются в моей голове.
А сейчас его рот и руки погружают меня в состояние долбаного безумства. Но он не делает никаких попыток сорвать c меня одежду, словно обложку с книги, и оказаться между моих ног. В один момент он решителен, а в следующий — равнодушен. Словно его разум борется с телом. Я знаю, он хочет этого, но сдерживается. Не представляю, как долго он сможет сопротивляться этим магнитным волнам, притягивающим нас друг к другу.
Я задыхаюсь, а он целует меня жестче, его бедро напрягается напротив моей невероятно влажной и набухшей киски, прерывая мои размышления. Толстый твердый член прижимается к моему животу, а крепкие руки скользят к моей попке. Джай снова напрягает бедро, и интенсивная дрожь проносится по моему телу, отчего ноги становятся практически ватными.
— Так нравится, да? — спрашивает он, разрывая поцелуй.
Его голос чертовски низкий и похотливый, и я киваю.
— Тебе это нужно? Тебе нужен я?
О, черт возьми.
— Да... пожалуйста. Пожалуйста.
Я кажусь жалкой. Мой голос едва слышен из-за рваного дыхания.
— Ты не сможешь получить меня, Котенок. Не сегодня.
Я открываю рот, чтобы запротестовать, но он быстро оставляет влажный поцелуй на моих губах, заставляя замолчать.
— Но я могу дать то, в чем ты нуждаешься, — шепчет он мне в рот перед тем, как отстраниться.
Кончики наших носов соприкасаются, когда он медленно и умело скользит рукой по моему животу, потом немного отодвигается и проникает пальцами под резинку моих шортиков. Кровь гудит в ушах, грудь вздымается в предвкушении, а я не могу отвести взгляда от его глаз. Я хочу видеть, как они потемнеют, когда он погрузит пальцы в мою киску и почувствует, насколько я мокрая для него.
