— Так вот в чем дело? Ты рассталась с парнем и хочешь, чтобы я составила тебе компанию?
— Когда же ты повзрослеешь? — с отвращением произнесла Кэти. — За кого ты меня принимаешь?
— Я уже сама не знаю, — честно ответила я. — Знаю одно: я тебе не верю.
Я пошла к двери и услышала слова Кэти:
— Я не хотела причинять тебе боль, Миа. Поэтому ничего и не сказала.
Я открыла входную дверь.
— Если ты вернешься к нему, я…
Я обернулась.
— Что ты сделаешь?
— Я не смогу поддерживать с тобой отношения. Не хочу видеть, как ты страдаешь.
— Выходит, мне нужно выбирать, ты или он? Кто из нас до сих пор не повзрослел? — Я рассмеялась. — Держись подальше от меня и от Пита. От тебя одни неприятности, я не хочу больше с тобой встречаться. Поняла? Никогда!
Я хлопнула дверью и побежала к машине. По щекам ручьем текли слезы. Мне почти хотелось, чтобы Кэти помчалась за мной прямо в халате.
Мы увидели друг друга только через год, да и то через улицу. Кэти шла, глядя перед собой, но я знала, что она меня заметила. Ее волосы стали намного короче, и стрижка делала ее похожей на очаровательного эльфа, нежного и хрупкого. Интересно, кто подсказал ей такую прическу. Я прошла мимо, притворившись, будто не узнаю ее. Мы не были готовы к разговору.
Прохожие не догадались бы, что когда-то мы были лучшими подругами.
Если я смогла проявить характер, когда дело коснулось Кэти, то смогу сделать то же и с Лиз.
Мне просто нужно найти ее и приказать убраться из моей жизни. Я ее не боюсь. Я справилась с первоначальным потрясением. За прошедшие сутки я разрушила собственный дом, наврала полиции, сделала уборку, посмотрела видеозапись, прочитала пять CMC, и все это разозлило меня еще больше. Я разбила мобильник Пита и постаралась выбросить из головы надоедливый образ Кэти, глядевшей на меня с немым вопросом.
Если я смогла сделать все это — неужели не справлюсь с какой-то девицей? Если Пит совсем меня не любит, почему он до сих пор не ушел? Почему не отправился к ней?
Все, из-за чего я страдала, лишилась сна, лила слезы и бушевала, соединилось и превратилось в кристально чистый поток сознания. Я убрала кастрюльку в кухонный буфет и вытерла руки столовым полотенцем.
Мне есть за что бороться.
Есть только один план действий.
Я знаю, что делать.
Надо подняться наверх, в спальню, лечь в постель и притвориться, что я спала всю ночь. Через двадцать минут зазвонит будильник Пита.
Когда он разрезал пространство пронзительным визгом, я притворялась, что крепко сплю, а на самом деле сдерживала дыхание. Пит встал и направился в ванную. Через несколько секунд я услышала шум воды в душе, затем шум воды в туалете, свист вдернутых занавесок в ванной.
Минуты через две лязг металла заставил меня подпрыгнуть. Это отвалилась и упала на дно ванной душевая розетка. Рукоятка, на которой висел душ, болталась несколько месяцев, и конец наступил, когда меньше всего его ожидаешь. Я слышала, как Пит выругался, когда неконтролируемая струя воды окатила маленькое помещение. Это еще ничего — представляю, какой поток слов прольется, когда через минуту он сойдет вниз и увидит свой драгоценный разбитый мобильник.
Когда он поймет, что не может прочитать первое сообщение от Лиз, настроение у него будет как у курильщика, выбросившего пачку сигарет.
Я ждала, навострив уши.
Услышала, как Пит спустился по ступенькам, вошел в кухню. Затаила дыхание… В любую минуту он обнаружит, что…
Я услышала крик и начала обратный отсчет, дожидаясь, пока он поднимется наверх и ворвется в спальню. Лежала в нервном ожидании. Мне надо будет выразить удивление и гнев из-за такого его поведения…
Все так: дверь с шумом распахнулась, задрожала стена.
— Посмотри, что наделала эта проклятая собака! — завопил он, держа в руках половинки телефона.
— Не может быть! — Я притворилась страшно удивленной и села на кровати. — Она его сломала?
— Он лежал в луже мочи, батарейку я нашел в корзинке, а сим-карту она, похоже, съела. — Пит в ярости бросил телефон на пол.
— Фу! — Я сморщила нос. — Если она описала ковер, нам не избавиться от запаха.
— Чертова собака! — закричал Пит, поднял разбитый телефон и вышел.
Но через несколько секунд снова явился.
— Вот чего понять не могу. Как она попала в гостиную? Мы ведь ее вчера закрыли.
— Ох, прости, пожалуйста. Возможно, это я виновата: вставала ночью попить и оставила дверь кухни открытой. Ограбление выбило меня из колеи, и я, должно быть, забыла затворить дверь.
Пит колебался. Он страшно злился, но понимал, что кричать нельзя: ведь это недоразумение. К тому же я до сих пор не пришла в себя после ограбления.
Он вздохнул и, пересилив себя, сказал:
— Ничего страшного. Не волнуйся. Куплю новый мобильник и новую сим-карту. А сейчас поеду в офис, перепишу все номера. Не так уж я и расстроен. Я тебе позвоню, но…
Он сердито поцеловал меня в макушку и вышел из спальни, хлопнув дверью. Через пять минут громыхнула входная дверь. Завибрировал весь дом. Я услышала, как отъехала машина.
Моя победа оказалась краткосрочной. Ненадолго мне удалось его задержать. Его реакция на разбитый телефон могла показаться иррациональной и чрезвычайной, но я-то знала, в чем дело: ему страшно хотелось поговорить с Лиз, и она должна была в любой момент иметь возможность до него дозвониться. Именно эта мысль была для Пита непереносима.
Да и я пострадала: теперь не узнаю, где он находится.
Я зарылась в подушки. Пора менять постельное белье. Кроме меня, этим некому заняться. Куда он направился? Может, сразу к Лиз?
Я страшно устала, что неудивительно после бессонной ночи. Несмотря на беспокойные мысли, глаза слипались. Мне не хотелось подниматься.
Но нужно. У меня неотложное дело. Надо встать и найти ее.
При мысли об этом мое тело напряглось, руки сжались в кулаки, скрипнули зубы. Как я ее ненавижу! Я точно знаю, что она за женщина. Она из тех, кому не важно, есть ли у ее избранника подруга. Я представила себе Лиз: она перебросила волосы через плечо, взяла с барной стойки бокал с коктейлем, а рядом с ней сидела такая же разгульная и легкомысленная бесполезная актрисулька, не имеющая ни малейшего представления о морали.
Обе заговорщицки хихикают. «Что ты собираешься делать с его подружкой?» — спрашивает приятельница. Лиз пожимает плечами, сосет через соломинку свой коктейль и отвечает с усмешкой: «Он бросит ее ради меня, стоит мне только захотеть». Потом они смеются. Думают, небось, что забрали власть над мужчинами.
