Барбара Делински - Созданные для любви

На втором этаже дома было шесть спален, в башенке располагалась библиотека, на первом этаже — две большие гостиные и, к восхищению Лиа, просторная современная кухня, выходящая в общую комнату, обставленную глубокой мягкой мебелью. Как и ее спальня, эта комната выходила окнами на океан, и Лиа подумала, что днем вид из окон здесь будет особенно эффектным.

Из кухни стеклянные двери вели на широкую веранду, замыкающую галерею, опоясывающую дом. Веранда эта, в свою очередь, выходила на бассейн с морской водой, о котором Вирджиния упоминала в письме. Лиа остановилась перед лужайкой. Слева росли деревья, справа в отдалении скалистый берег заканчивался обрывом.

Зачарованная пейзажем, Лиа подошла к краю обрыва и немного постояла, вновь охваченная теми же ощущениями, которые она испытала раньше, выйдя из машины и вдохнув аромат моря и свежей травы. Соленый ветер придал ей сил, и он же унес из ее головы какую-то важную мысль, так и не успевшую сформироваться до конца. Лиа даже не пыталась осмыслить это обстоятельство. Ей было достаточно ощущений удовольствия и покоя.

Через некоторое время она вернулась к бассейну, но идти в дом не хотелось, куда приятнее было оставаться снаружи. Поэтому Лиа села на мягкое сиденье качелей, подвешенных к толстой ветке одинокого дуба. Здесь, под дубом, к вездесущему аромату моря и растений добавился запах дерева. Изысканная смесь. Напряжение, накопившееся за день, исчезло. Она больше не чувствовала усталости после долгого и временами волнительного путешествия или разочарования от того, что она не застала Вирджинию. На душе стало легко, тело тоже сделалось легким, словно невесомым. Лиа вытянулась на качелях, положила голову на мягкий подлокотник, но через несколько секунд снова встала, чтобы вынуть из волос шпильки. Она провела пальцами по волосам, чувствуя, как пряди начинают виться, но сейчас это ее не волновало. Она снова легла, на этот раз ее голова покоилась на пышных кудрях, словно на подушке. Ветерок слегка раскачивал качели, Лиа глубоко-глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Проснувшись, Лиа обнаружила, что наступило утро, а она по-прежнему лежит на качелях. Она проспала здесь всю ночь, но, как ни странно, тело у нее не затекло, ничего не болело от неудобной постели, наоборот, давно уже она не чувствовала себя такой отдохнувшей и посвежевшей. Едва открыв глаза, она сразу поняла, где находится. Ей попрежнему было хорошо и спокойно, казалось даже, будто это место давно знакомо и привычно.

Воздух холодил лицо — стало прохладнее, чем ночью. Она была укрыта толстым вязаным пледом, под которым ей было тепло и уютно. Лиа не помнила, чтобы видела этот плед раньше, хотя вполне возможно, что Вирджиния когда-то получила его в подарок. Если так, она вовремя извлекла его на свет Божий. Рисунок пледа, имитирующий лоскутную технику, прекрасно подходил к обстановке.

Лиа натянула плед до самого подбородка и еще несколько минут понежилась в тепле. Плед пах шерстью и еще чем-то незнакомым, но приятным. «Интересно, когда Гвен накрыла меня пледом?» — подумала она, поднимаясь с качелей и направляясь в дом

Гвен не было видно, но повсюду можно было заметить следы ее деятельности. Чемоданы Лиа были распакованы, одежда аккуратно развешана на плечиках, книги сложены стопкой на столе, косметика и туалетные принадлежности расставлены на полочке над бледно-зеленой мраморной раковиной в ванной.

Лиа приняла душ и надела свитер и белые джинсы — самые простые из всех брюк, которые она привезла с собой, но и они казались слишком нарядными. Аккуратно свернув плед, она положила его на спинку дивана в своей комнате и спустилась вниз.

На кухонном столе стояла корзинка со свежими булочками, к корзинке была приколота записка от Гвен. Экономка сообщала, что отправилась за покупками. Лиа взяла булочку, повернулась к окну и ахнула. За высокими окнами между стенами дома и морем пестрели клумбы с самыми разными цветами: астрами, лиловыми ирисами, лилейником, белыми флоксами, высокими свечками люпина. Рядом с подмаренником желтели звездочки золотоцвета, а чуть дальше полыхали огнем неправдоподобно яркие алые маки.

Лиа распахнула стеклянные двери и прошла по галерее к фасаду дома. Цветы росли и здесь, обрамляя с двух сторон кольцеобразную подъездную дорогу. Розовые, белые, голубые, желтые — казалось, они появились здесь сами по себе. Лиа увидела пионы «Разбитое сердце», ранние штокрозы и поздний водосбор, недавно высаженные георгины, чьи пурпурные цветы были пока лишь чуть больше бутонов.

Лиа дошла до парадного входа. Здесь на фоне серовато-зеленой листвы живых изгородей ярко выделялись густые кисти белоснежных цветков низкорослого каменника. Но запах вел ее еще дальше. Она спустилась по ступеням парадного входа, пересекла лужайку и двинулась в сторону моря, где начинались скалы. Здесь-то она и увидела береговые розы. Они были в полном цвету и источали на солнце изумительный аромат, который Лиа знала так же хорошо, как свой собственный.

Мечтательно глядя вдаль, она сорвала цветок с куста и поднесла его к лицу, наслаждаясь ароматом, и в это время краем глаза заметила какое-то движение. Ее пульс забился чаще. Темноволосый мужчина в рубашке и джинсах работал среди цветов, удаляя отцветшие ирисы. Лиа предположила, что это садовник, но с большого расстояния не смогла рассмотреть его как следует. Она видела только, что он высокий и, судя по тому, как легко он наклонялся и выпрямлялся, гибкий.

Ей захотелось подойти ближе и похвалить его работу, но что-то ее удержало. Она еще немного постояла среди роз и повернула обратно, к дому.

Переходя подъездную дорогу, Лиа снова заметила садовника, и ее пульс опять зачастил. На этот раз мужчина работал ближе: отвинчивал шланг, присоединенный к водопроводному крану. Рукава его джинсовой рубашки были закатаны по локоть, обнажая загорелые предплечья. Лиа отметила, что загар у него совсем свежий, скорее красноватый, чем коричневый. Его волосы растрепал ветер, на щеках темнела щетина, крупные руки были испачканы. Лиа еще не доводилось видеть мужчину с такой хорошо развитой мускулатурой, и она не смогла отвести от него взгляд. На вид ему было лет сорок. Наверное, они вполне могли бы подружиться, будь она в состоянии произнести хотя бы слово, но у нее пересохло во рту.

Лиа не знала, пройти мимо него или вернуться обратно. Пока она раздумывала, садовник прервал свое занятие и вдруг увидел ее. Она глуповато улыбнулась и помахала ему рукой. С минуту он просто смотрел на Лиа, казалось, опешив от неожиданности, потом кивнул, поднял руку в ответном приветствии и зашагал через лужайку.

Лиа словно на крыльях облетела вокруг дома и вошла в кухню. Сердце ее билось, как бешеное. В кухне Гвен складывала продукты в холодильник. По-видимому, она вернулась, пока Лиа выходила на берег. Лиа улыбнулась экономке.