Она никогда не осмелится сказать ему, что теперь ничто уже не будет так, как раньше. Не может ведь она рассказать, как на самом деле все происходило и какую преграду возвела между ними судьба.
Нет, теперь она всю жизнь будет притворяться ради своей дочери, потому что назад дороги нет.
Но она уже начала приводить в действие вторую часть своего плана.
Сирена взглянула на табло в третьем зале аэропорта Хитроу.
Светящаяся надпись подсказала ей, что самолет из Кингстона уже приземлился.
Хотя Сирена стояла особняком, в стороне от шумной толпы таксистов и встречающих, заполнивших пространство от таможенного контроля до выхода, ей повезло: ее заслонил необычайно рослый мужчина.
Сирена заметила Ройоля раньше, чем он увидел ее.
Она смотрела на него не отрываясь, видя, как он переводит взгляд с одного лица на другое, ища ее. Ройоль выглядел не так, как при их последней встрече. Возможно, дело было в темном, нескладно сидевшем на нем костюме, а может, в неуверенных движениях.
Сирена выступила вперед, выйдя из-за широкой спины незнакомца. Смущенно стоя на открытом месте, среди всеобщего гвалта, она чувствовала себя почти голой. Она уже подняла руку, чтобы помахать Ройолю, но тут он сам заметил ее.
Его лицо расплылось в широкой теплой улыбке.
– Сирена, как приятно видеть тебя опять!
Сирена не узнала своего голоса, когда еле слышно прошептала:
– И я очень рада, Ройоль. Спасибо, что ты откликнулся так быстро.
Его улыбка погасла, и он стал очень серьезен.
– Это было несложно.
Возникла неловкая пауза. Сирена взглянула на небольшой кожаный чемоданчик в его руках и спросила:
– Это и весь твой багаж?
– Да, я предпочитаю путешествовать налегке. К тому же, я надеюсь, что на обратном пути я буду иметь больше багажа.
Ее губы скривились, она попыталась улыбнуться, но не смогла.
– Пойдем. Машина ждет нас.
Было утро, и шоссе, ведущее в Лондон, еще не заполнилось автомобилями.
Они уже миновали Хаммерсмит, когда Ройоль нарушил молчание.
– Когда я узнал обо всем, то был просто потрясен. – Его голос дрогнул, и он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: – Ты одновременно родила мою дочь и дочь своего мужа… Но это невозможно! В это трудно поверить, и всю дорогу в Лондон я пытался убедить себя в том, что это правда…
Вместо ответа Сирена спросила его дрожащим голосом:
– И что же заставило тебя изменить первоначальное решение?
Ройоль нерешительно взглянул на нее:
– Когда я позвонил, ты сказала, что у нашей дочери прекрасные зеленые глаза и кожа цвета кофе с молоком. И тогда я понял, что, если не увижу ее, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. – Голос его дрогнул, он почти перешел на шепот: – Еще я боялся, что ее отдадут в чужую семью или она попадет в сиротский дом. Признаюсь, такая мысль приводила меня в ужас.
Сирена не смогла удержаться от гневного восклицания.
– Она никогда не попала бы в сиротский дом. За кого ты, черт возьми, принимаешь меня?
– Я почти не знаю тебя, Сирена. Мы провели вместе всего один день. Как я мог быть в чем-то уверен?
Сирена понимала, что он совершенно прав. За один день трудно узнать человека, трудно представить, как он поведет себя в той или иной ситуации. И все же ей казалось, что она знает его всю жизнь и даже… больше. Может, это знание шло из другой жизни?
Ройоль заметил, как дрожат у нее губы. Сирена уже покусывала нижнюю. Именно такой он запомнил ее на вилле «Коралита», незадолго до того, как они стали близки.
– Решение уже принято: если ты не возьмешь нашу дочь, я оставлю ее у себя. – Сирена нервно сглотнула, боясь взглянуть Ройолю в глаза.
Ей хотелось сказать ему, что она отдала бы все на свете, только быть жить с ним и их дочерью. Она рассталась бы с Люсиндой и отказалась от благополучного и надежного брака с Николасом, только бы получить Ройоля. Его она хотела больше всего на свете. Это чувство было похоже на болезнь, оно делало ее слабой и незащищенной.
– Куда ты меня привезла? – спросил Ройоль, когда Сирена, затормозив, открыла дверцу автомобиля у дома Рейчел в Найтсбридже.
– Здесь живет моя лучшая подруга.
У нее вновь задрожали губы – еще сильнее, чем раньше. Ройоль хотел было взять ее руку, но Сирена отдернула ее и, что-то пробормотав, быстро вышла из машины. Ему послышалось, что она сказала:
– Лавдэй – здесь.
Ройоль последовал за ней. Рейчел Сойер уже открывала дверь своего дома.
– Привет, – весело поздоровалась с подругой Сирена, расцеловав ее в обе щеки, а затем уже представила Ройоля.
– Рейчел, это Ройоль Фергюссон.
Рейчел сделала шаг вперед, протягивая руку. На ней были черное мини-платье и черные чулки.
Ее длинные красивые ноги росли, казалось, от самой шеи. Ройоль нашел Рейчел очень привлекательной, хотя в ее красоте было что-то мальчишеское. От него не укрылось, что приветливая улыбка, подаренная ему при встрече, секундой позже сменилась холодной вежливостью.
– Рада познакомиться с вами, Ройоль. – Рейчел бросила взгляд в сторону Сирены. – Много о вас слышала.
– Надеюсь, хорошее. – Ройоль тоже посмотрел на Сирену.
– Слишком хорошее, чтобы быть правдой. – Рейчел явно присматривалась к нему – взгляд ее был оценивающим и внимательным.
Ройоль под этим взглядом почувствовал себя неловко.
Вслед за Рейчел они зашли в дом. Ройоль тихо прикрыл за собой дверь. В холле он помог Сирене снять пальто. Та вздрогнула, когда их руки встретились. Бледно-голубое платье хорошо сидело на ней – никаких следов былой беременности, разве что чуть более округлые живот и бедра.
Рейчел провела их по лестнице в просторную гостиную, где гостей уже ждал накрытый стол. Кофе, чашки, поднос с гренками, печенье и пирожные.
– Завтрак a la Сойер! Я даже заставила себя рано встать, чтобы купить свежие кондитерские изделия.
– Пахнет потрясающе, – вежливо заметил Ройоль.
Сев на мягкий диван, он взял из вазы печенье, остро ощущая, что, и разливая кофе, Рейчел продолжает его изучать. Свой интерес она не пыталась скрывать.
Ройоль ел жадно – на его рубашку сыпались крошки. Вот и предлог, чтобы дотронуться до него, подумала Сирена, у которой руки чесались смахнуть их. Она уже потянулась к Ройолю, но тут он сам со смехом смахнул крошки.
– Спасибо, я не голодна, – сказала она, когда Рейчел предложила ей пирожное, и налила себе только черный кофе.
– Ты все эти дни ничего не ешь, милая. Просто таешь на глазах. Ради всего святого, съешь что-нибудь.
Сирена покачала головой.
– Правда не могу, Рейчел.
Рейчел пожала плечами, с аппетитом уплетая печенье и тосты с толстыми слоями масла и джема из черемухи и поглядывая на Ройоля, медленно прихлебывающего кофе.
