Около половины одиннадцатого я ложусь, примерно в полночь просыпаюсь от того, что пришел муж. Когда он забирается в постель, мне кажется, что я улавливаю запах женских духов — ничего отчетливого, так, легкий намек. Неужели у него действительно роман? С чего бы он завел любовницу, которая душится, когда сам настаивает, чтобы я никогда не пользовалась парфюмом? Мне не верится, что он способен затеять любовную интрижку. Не такой он человек. Нет, это смешно, убеждаю я себя и снова предаюсь сну. Всему должно быть логическое объяснение, и оно будет найдено.
— Ты плащ положила? Кейс поставила? А свет и компьютер включила? — волнуюсь я, захлопывая дверь моего снайпермобиля. Смотрю на часы, сейчас почти восемь тридцать утра, и я говорю с Норой по мобильному телефону. Уже полчаса как мне нужно быть в офисе.
— Все уже сделано, — успокаивает подруга.
И я, и Нора держим в офисе по запасному плащу и дипломату как раз для подобных случаев. Обычно мне приходится ставить кейс и раскладывать на видном месте плащ в кабинете Норы, включать ее свет и ее компьютер, создавать видимость, чтобы со стороны казалось, что на самом деле опаздывающая Нора уже на работе. Но в этот раз проштрафилась я.
— Спасибо. Если Джил будет искать, скажи, что только что видела меня в туалете, — бегу по ободранным ступеням гаража. Пальто оставлено в багажнике, чтобы никто не видел меня в нем и не догадался, что я опоздала (этому трюку я тоже у Норы научилась), и, конечно же, я смертельно замерзла, пока добежала до офисного здания. Даже не знаю, как это я умудрилась пропустить трезвон будильника. Да и выспаться мне не удалось. Ночью, когда вернулся Джим, он разбудил меня шумом, и, по-моему, до меня донесся исходящий от него запах женских духов. Или это был сон? Мне приснилось, что от моего мужа пахло другой женщиной? Черт, теперь я сомневаюсь, просыпалась ли я вообще, когда Джим вернулся. Даже если и просыпалась, если посторонний запах реален, объяснение обязательно найдется. Может, он попал в лифт вместе с одной из тех дамочек, что поливаются духами, словно водой из душа. Встречаются люди, помешанные на парфюме, да так, что источаемые ими ароматы прилипают ко всем окружающим. Гретчен однажды ворвалась ко мне в офис, благоухая какими-то дешевыми духами, в результате я носила на себе это амбре весь день, хотя к сумасшедшей секретарше и не прикасалась.
От лифта к своему рабочему месту я направляюсь кружной дорогой, чтобы не проходить мимо двери, ведущей в кабинет Джил. Даже не знаю, с чего это я так разволновалась. Задержалась впервые за несколько месяцев. Вот Нора, она постоянно опаздывает и в половине случаев даже не считает нужным оправдываться. Хотя я не такая, как она. Мне нравится быть пунктуальной, а в остальном… не думаю, что мне удастся в жизни то, что подвластно Норе. Мужчины не обращают внимания на профессиональные недостатки нашей красавицы уже только потому, что она сексуальна, а женщины… что ж, думаю, женщины ее боятся.
Войдя в офис, я обнаруживаю за моим столом подругу, царапающую записку на желтом клейком листочке.
— Привет.
— Чика, — говорит она, подняв глаза, — а я как раз тебе пишу.
— О чем?
— Хотела предупредить тебя, что в нашем отделе новенькая. Я видела, как Джил возится с нею, ходит и представляет ее всем и каждому. Новенькую я видела лишь мельком… какая-то черная телка. Мне она, скорее всего, не понравится.
— Нора, нельзя в офисе называть людей «черными телками». Честно сказать, вообще нельзя так людей называть.
— Извини… какая-то афро-американская телка.
— Ты видела ее лишь мельком и уверена, что она тебе не понравится? Почему?
— Не знаю… так, ощущение.
— И как она выглядела? — спрашиваю я, хотя уже наверняка знаю, что раз уж Нора невзлюбила новенькую, едва увидев мельком, та уж точно моложе и/или красивее ее.
— Ну, не знаю. Неудачная прическа, искусственный бюст, слишком много косметики, не очень высокая…
Прежде, чем Нора успевает закончить со списком недостатков новенькой, звонит мой телефон.
— Бренда Харрисон.
— Привет, Бренда. Это Джил. Ты не могла бы зайти ко мне? У нас новенькая, хочу вас друг другу представить.
— Конечно, зайду. Буду через минуту. Тут у меня Нора сидит. Попросить ее тоже зайти?
— Да, будь добра, — говорит Джил и кладет трубку.
— Джил хочет, чтобы мы зашли к ней. Собралась представлять нам новенькую, — сообщаю я Норе.
— Радость-то какая! — саркастически восклицает Нора, мы выходим в коридор и направляемся к кабинету Джил.
— О боже! — разинув рот, я уставилась в угол кабинета, где в манеже тихо лежит новорожденный ребенок Джил.
— Няня заболела, а мне было необходимо появиться в офисе сегодня, так что я решила, что забегу с ним вместе на пару часов, — объясняет Джил.
Обожаю младенцев. Я направляюсь к манежу, а Нора с сомнением на лице двигается вслед за мной:
— Как мило, у ребенка своя клетка.
— Это манеж, Нора, — раздражаюсь я и поворачиваюсь к Джил. — Можно, я его возьму на руки?
— Конечно, — светясь материнской гордостью, разрешает Джил.
— У него такая огромная голова, — замечает Нора, когда я наклоняюсь и поднимаю ребенка. — Так и должно быть? С ним все в порядке? Почему у него такая огромная голова?
— Нора! — закипаю я. — У всех младенцев большие головы. У них всех непропорционально огромные головы, если сравнивать с взрослыми. С малышом все в порядке.
Я бросаю виноватый взгляд на Джил.
— А-а, — протягивает Нора, и тут кто-то стучит в дверь кабинета.
— Камилла, — говорит Джил. — Пожалуйста, входи. Хочу представить тебя нашим дизайнерам, это Нора Перес и Бренда Харрисон.
Камилла улыбается и входит.
— Это наш новый директор по качеству труда, Камилла Купер, — говорит Джил мне и Норе.
— Привет, — произносит Камилла и протягивает руку Норе.
— Я не знала, что нам нужно повышать качество наших услуг, — скривилась Нора, пожимая руку Камиллы, но обращаясь к Джил. Она делает то, что ей удается лучше всего при любых обстоятельствах — играет суку, при этом, однако, не настолько откровенно, чтобы выглядеть грубой.
Прежде чем кто-либо успевает ответить на эти слова, я протягиваю свободную руку — другой я прижимаю к себе ребенка — и пытаюсь выдать самую доброжелательную улыбку в адрес Камиллы.
— Добро пожаловать, — я вкладываю весь свой энтузиазм в это рукопожатие. — Да, с этим коллективчиком работы будет завались, — тут я бросаю на Нору предостерегающий взгляд: «Будь милой!» У меня такое чувство, будто я снова в университете на церемонии посвящения новичков в «Зета Тау Альфа», и одна из сестер стервозничает, издеваясь над первокурсницей, и мне, как водится, приходится бегать кругами в попытке подсластить пилюлю, чтобы появление новых членов стало хоть насколько-то приятным событием. Не знаю даже, почему именно я всегда считаю необходимым быть «милой». Наверное, это у меня в крови или что-то в этом роде.
