— Думаешь? — задумчиво спросила я, нахмурив лоб.
Почему-то я всё время забывала, что можно пользоваться всякими женскими уловками. Просто привычки такой не было, хотя я комплексами по поводу внешности не страдала.
— Не хмурься! Морщины появятся,— бдительно заметила Роза. — А реакцию Сем Тема я тебе гарантирую. Тут он сам себя переиграл, Кирюнь. Хотел поставить в неловкое положение тебя, а поставит в очень-очень некомфортное себя.
Хм. А ведь Роза, скорее всего, права. Ведь понравилась я Темнову чем-то тогда, два года назад, думаю, и сейчас отвращения не вызываю… ну, чисто внешне.
В общем, костюм взрослой лисички я надела, дополнив его чёрными лодочками без каблука, а то босиком как-то образ не складывался, и спустилась вниз.
Сем Тем, разбиравший купленные продукты под весёлые рождественские песни, повернулся на звук моих шагов и, разинув рот, выронил из рук банку оливок, которая приветливо покатилась ко мне навстречу.
Какое же всё-таки наслаждение наблюдать за шоком, отобразившимся на его лице! Я, не сводя с босса глаз, грациозно присела, чтобы поднять свидетельство его конфуза, а Семён потянулся вперёд и наклонился сделать то же самое… и вышло так, что совершенно случайно наши губы встретились. Это было так неожиданно и остро, меня будто током ударило, а внезапно нахлынувшая жаркая волна парализовала волю и не позволила шарахнуться в сторону.
Сем Тем, воспользовавшись моей слабостью, провел языком по моим губам и только попытался просунуть его внутрь, заставив меня бессильно закрыть глаза, как от входной двери послышалось мужское:
— Кхе-кхе, простите, что не вовремя, но...
Глава 17
Семён
Ну и кто виноват в том, что я сам себе Буратино? Вот чем я думал, покупая, а главное, наряжая лису в этот во всех смыслах провокационный костюмчик? Чем, чем, так знамо дело чем — головой, но другой. Просто, когда из примерочной вышла обманчиво скромная Снегурочка, мне отчаянно захотелось посмотреть на неё в другом, более подходящем роскошной хищнице наряде, и я, потеряв голову, поддался порыву.
Что ж. Результат превзошёл все ожидания: стерва оказалась невероятно хороша, знала об этом и умело пользовалась. При виде неё у меня напряглись все нужные места, а здравые мысли улетучились. Конечно же, я не устоял и накинулся на неё, как малолетка… если бы не Леха, вообще не факт, что мы бы занялись готовкой. А так, благодаря навязчивому братцу, сидели теперь за большим кухонным столом втроём и резали кому что досталось. Почему втроём? Да потому что после того, как братела увидел то, что не предназначалось для его глаз, выгнать его не представлялось никакой возможности. Я пробовал.
— Свали по-хорошему, Лех, — любезно попросил я его после того как, обозвав Лисичкину «солнышком», отправил переодеваться в домашнее, ласково пожурив за то, что не вовремя продемонстрировала мне свой новогодний подарок, — не видишь, третий лишний.
— А вот хрен тебе, — так же любезно возразил родственник, — не дождёшься. Что я тебя не знаю? Не верю, что такая хорошая девочка как Кира добровольно решила встречаться с тобой, а не со мной.
Чи-иво-о? С фига ли это он решил, что лучше меня?!
Вскипел страшно, но зашёл с другой стороны.
— Уверен, что она хорошая девочка? — закинул пробный шар. А вдруг он готов меня выслушать?
— Ты меня за идиота держишь, Тёмныч? У тебя не получится устранить соперника таким дешёвым способом, как наговор на Киру.
Ну вот примерно такой реакции от брата я и ожидал. Лёха закусил удила, включив знаменитое Апполлионовское упрямство, но и у меня его хватает. Кровь-то не водица, как любит повторять бабуля.
— Да не держу я тебя не за кого. Че припёрся с утра пораньше?
— Помогать вам буду. Ну и погляжу заодно, не дуришь ли ты меня. Я от Киры отказываться не собираюсь, — заявил этот принц на белом коне, спаситель юных дев и победитель драконов в одном лице.
И я бы выставил его силой, если бы в это время не вернулась Лисичкина, наряженная в какую-то серую безразмерную пакость. Очень правильно наряженная, кстати, мне так спокойнее. Нечего посторонним мужикам ронять слюни на моё!
Моё? Задумался лишь на миг и сам себе ответил: однозначно — моё! Я за это двести штук заплатил! Почти заплатил...
Кстати, вовремя вспомнил. Надо ей деньги перевести, причём все сразу. Естественно, ничего вычитать из той суммы я не собирался, так, пугал, я же не мелочный жлоб какой-нибудь.
— Солнышко, представляешь, — я сгреб мявшуюся в нерешительности у стола и не понимающую что происходит Лисичкину, прижал к себе и с удовольствием чмокнул в губы, — Алексей решил нам помочь и просто мечтает почистить селёдку на шубу.
А, кстати, в случившемся можно найти плюсы: я ведь теперь на вполне законных основаниях имею право делать то, что делают парни со своими девушками в букетно-конфетный период, смущая тем самым лису и доводя до белого каления брата.
— Здорово, тогда приступим? — вырываться Лисичкина не посмела. Слабо трепыхнулась, но я не выпустил. — Алексей Александрович...
— Кир, ну ты чего? Какие отчества? Прошу тебя, давай общаться по-семейному, мы за эти праздничные дни все станем невероятно близки.
Размечтался! Близки они станут, щас! Я тут на что? Правильно. Не допустить подобного.
— Лёш, ты правда хочешь заняться селёдкой? — слишком быстро перестроилась хитрая аферистка. — Я там перчатки купила специально для этого.
— Отлично! — любвеобильный брат был готов на любые жертвы, лишь бы из дома не выперли. — Я могу и тесто на пельмени замесить, как раз новый рецепт вычитал…
Лисичкина растерянно посмотрела на меня, типа: палимся, спасай!
— А пельмени и холодец мы с Кирой ещё вчера сделали, чего, думаешь, пораньше с корпоратива ушли? — пришёл я ей на помощь.
Ну и понеслось…
Вот уже второй час мы втроем резали салаты и упражнялись с братом в остроумии, а Лисичкина только недоуменно переводила взгляд с Лехи на меня и периодически хихикала.
В общем, всё шло не по плану, и вместо того чтобы говорить «Лисичкина, мельче режь, ты что нож в руках никогда не держала?» я говорил «Солнышко, положи лук на место, его Леха обожает резать» или «не трогай свёклу, лапушка, а то потом руки не отмоешь». А ещё приходилось то по коленке её гладить, то запихивать в рот кусочек какой-нибудь вкусности, то на ухо что-то шептать, чтобы братец на говно изошёлся.
И все бы ничего, но внезапно я с удивлением понял, что мне самому делать всё это нравится. Вот вообще не напрягало, напротив, приносило ненормальное удовлетворение. Поэтому как только все основное мы порезали, а бульон для солянки томился на медленном огне, я решил лавочку прикрыть. А то ведь братца теперь из моего дома ногами не впихнуть.
— Устала, солнышко? — ласково обратился я к лисе, встав сзади и разминая ей шею, — пойдём, вздремнем, а то вчера легли поздно, сегодня встали рано, а ночь будет длинной...
Лёха — нахмурился. Она — вздрогнула. То ли от того, что массаж понравился, то ли потому что слова мои звучали двусмысленно. Я их специально с такой интонацией говорил.
— Да нет, я не устала, зай, — решила оказать сопротивление лиса, и я принялся разминать ей плечи, засунув руки в широкую горловину футболки, — нам же ещё ёлку...
— О, ёлку наряжать? Я с вами! — воодушевился Лёха, найдя причину остаться.
Спелись. Это надо решительно прекращать!
Подхватил Лисичкину на руки, она пискнула и от растерянности обвила мою шею руками.
— Лех, ну как тебе не стыдно? Кира у меня трудоголик. С ног будет падать, но все переделает. Я пытаюсь её поберечь, а ты подначиваешь, — я укоризненно покачал головой, заставив брата скрипнуть зубами от досады на самого себя. Правильно, глупо облажался, — в общем, ты как хочешь, можешь оставаться тут, а мы спать.
С этими словами я решительно вынес Лисичкину из кухни и отправился в спальню. В свою, естественно.
