- Понравилось? – осведомился он.
- А разве могло быть иначе? – удивилась Таня и сделала еще один глоток для убеждения. – Талантливый повар, престижная кулинарная школа, опыт работы в настоящем французском ресторане. Я ничего не упустила?
- Упустила. Самое главное. В свое дело я вкладываю душу. Даже если это просто сваренный кофе.
- Я тоже. Даже если это просто новое меню.
- Я изучаю.
- Уверена, ты справишься.
- Буду очень стараться. А теперь, если позволишь, я вернусь к работе, джаным.
- Я не держу, - удивленно отозвалась Таня.
- Держишь. В ежовых рукавицах, - хохотнул Реджеп и, сунув поднос под мышку, направился на выход, лишь задержавшись на пороге, чтобы сказать: - Легкой тебе работы!
- Спасибо за кофе, - буркнула Таня и откинулась на спинку своего кресла.
Что-то не сходилось в ее голове в образе этого странного рыжего турка, чистая речь которого напоминала рахат-лукум. Кофе, правда, подавал похожий на рапу. Зато от души и, вероятно, для контраста. И тут Таню осенило.
Она схватила трубку и уже через пару мгновений загадочно проговорила:
- Дядя Арсен, очень нужна ваша помощь! Узнайте, пожалуйста, все про Реджепа Четинкаю!
- Про кого-кого? – решил уточнить «дядя Арсен», бродивший по алкомаркету в поисках вина по заданию Ниночки Петровны.
- Про шефа из папиного ресторана.
- Про шефа? – навострил уши Коваль. – Он турок?
- Типа да.
- А с ним какие-то проблемы? – еще осторожнее уточнил Арсен. Отстраненно так. Чтоб не спугнуть.
- Вообще никаких, - уверенно прощебетала не поддающаяся на провокации Танюшка.
- То есть тебе в качестве справочной информации?
- Ну он прикольный! – для верности Таня еще и ресницами хлопнула, неважно что по телефону разговаривала. У дяди Арсена третий глаз имеется. Верняк!
- Роман Романович в курсе, что он прикольный? Одобряет? – ровно уточнил Коваль.
- Ну дядя Арсен! – проговорила Таня тоном, за которым точно угадывалось решительное «ачётакова».
- Да, понял, понял. Сделаю. Но когда у него день рождения, чтобы не забыть поздравить, вполне можешь справиться у менеджера по персоналу.
- А мне – чтобы точно знать, что именно подарить…
- Четки дари, не ошибешься.
- Но вы же узна́ете, да? – продолжила добиваться своего Таня.
- Да узнаю, узнаю. Займусь этим вопросом, - пообещал Арсен, который всего полчаса назад уже отзвонился своим человечкам. Нина ведь тоже ждет. К слову о Нине… – Как там брат?
- В прошлом месяце был нормально.
- Хоть бы раз матери позвонил. Она переживает.
- Он звонит иногда.
- Ага. Раз в пятилетку. Занятой, - сделал очередное оценочное суждение Арсен, но тут же исправился: - Ладно, прости, это не мое дело. Ну хорошего вечера, Татьяна Романовна!
Здесь авторы позволят себе ремарку: хороший вечер был не только у Татьяны Романовны. Реджепу Аязовичу тоже очень повезло. И в первую очередь с компанией. Выбор его был разнообразен.
Все еще не сброшенная со счетов Леночка из «Миндаля», большой специалист по кондитерским изделиям. В некотором смысле она начинала плесневеть, потому, вероятно, стоило напомнить о себе. Но «Миндаль» работал до восьми, а Реджеп – несколько дольше. Временна́я нестыковка была вполне себе поводом не заморачиваться.
Девчонка, которая каталась на электросамокате по набережной, налетевшая на него с бухты-барахты и едва не сделавшая инвалидом прямо посреди Реджепового кофепития после общения с принцессой Моджеевской. Имени он не запомнил, поскольку голова была занята исключительно Таней, но телефонами обменялись. И все бы ничего, если бы не жуткая лень – вот это обхаживай не пойми кого, тогда как обхоженных вполне хватало.
Анфиса, уверенно метившая в соусье и потому пока набиравшаяся опыта и навыков. Она по-прежнему не заморачивалась насчет отношений и по-прежнему оставалась веселой и готовой на все и сразу. А еще у них график совпадал. Но, честно говоря, у нее был и один жирный минус – как раз ее ему не особенно-то и хотелось.
Ведь, в конце концов, общество себя самого – тоже общество. Реджеп это очень хорошо понимал, даже слишком хорошо с некоторых пор, хотя и старался максимально забивать свои дни. Теперь уже скорее по привычке, чем раньше, когда по стенам ходил и типа… лечился.
Бабник поневоле. Так его иногда называл Лёха. Мать считала иначе и периодически заводила любимую песню на тему необходимости завести постоянные отношения, а не вот это все.
Реджеп, между тем, жил как умел. Если не вышло с одной-единственной бабой – приходится со всеми сразу.
Но в данном случае решил за него случай. Или судьба. Как сказать.
Ровно в 23:00, по окончании рабочей смены в ресторане, у самого выхода его подстерегла Анфиска, своим звонким, но вкрадчивым голоском выдавшая:
- А в «Мопассане» сегодня про гладиаторов фильм показывают в 23:20. У меня два билета. Пошли?
И почему бы не пойти, в самом деле? Ну подумаешь, устал, как собака. Но, в конце концов, киносеанс не требует больших усилий. В крайнем случае, под киношку можно и поспать.
Так они и оказались в начале двенадцатого ночи на третьем этаже торгово-развлекательного центра «Мопассан» среди закрытых витрин и одиноко бродящих охранников, глянца и запустения, тишины и гула редких шагов. Анфиска весело трещала ему на ухо, он не менее весело, хотя и слегка натужно, отвечал – чего девушку расстраивать. Они миновали стойку с воздушными шарами, будущая соусье (понятия не имеем, как это звучит в феминитиве) вдохновенно выдала в космос:
- А ночью, оказывается, в кино ходить – прямо романтика!
Реджеп подкатил глаза, радуясь, что в приглушенном свете спящего здания она этого не заметит. Как вдруг благодать, царившая вокруг, прервалась теперь уже резким визгом его подчиненной:
- И-и-и-и!!! Какая мерзость!!! Реджеп!!!
А сам Реджеп был разбужен тем, что девица одним скачком, вцепившись в него, спряталась за его спину.
- А? Что? – ошарашенно выпалил Четинкая, оглядываясь по сторонам в поисках «мерзости», но ничего, кроме самой Анфиски и работника службы охраны в десяти метрах от них, не заметил. Даже таракан нигде не пробегал.
- Мыши!!! – тут же разъяснила его удивленному взгляду Анфиса.
- Где?
- Да в витрине, Реджеп! Господи, какой ужас! Да посмотри, вот же!
«Усы, лапы, хвост» - гласила вывеска не забранного металлическими ролетами магазина, внутри которого едва-едва заметно мерцал ночничок. А прямо на уровне глаз Реджепа Четинкаи в стеклянной витрине и правда располагалась клетка с разнообразными представителями мелких грызунов.
- Так это ж декоративные… - не врубился он.
- Ну и что? Я их с детства боюсь! Нашли что выставлять. Гадость какая! Хуже только серые!
Шеф снова глянул на клетку. Один из мышат – маленький, беленький пирожочек – в это самое время грыз зернышко и выглядел просто очаровательно.
- И чего тогда стали? – уточнил Реджеп. – Пошли.
- Да я испугалась очень, - вздохнула Анфиса и еще сильнее прижалась к нему, почти что обнимаясь. Ему ничего не оставалось, кроме как прижать барышню к своему боку покрепче, превратив их контакт в фактическое объятие. И с проникновенной улыбкой поддержать эту идиотку:
- Ну ты же со мной, чего бояться, а? Идем, а то опоздаем.
И потащить ее прочь, мысленно костеря все на свете.
Уже потом, пока они сидели на широком диванчике последнего ряда кинозала, как известно, предназначенного для поцелуев (а судя по времени сеанса и ширине самого дивана – не только для них), Анфиса жевала попкорн (так и не дождавшись ни поцелуев, ни всего прочего), а он сам едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Конечно! Все ведь просто!
Соленый кофе ее не впечатлил.
Нуштош!
Тараканы, змеи, мыши!
Что вам, Татьяна Романовна, больше нравится, а?
- Скорпионы! – выкрикнула полуголая грудастая актриса с экрана во время очередной заварухи где-то посреди Римской империи, но в шефовой голове этот вопль отпечатался голосом Моджеевской.
