Все заседание прошло словно в тумане. Я помню события небольшими отрывками. Как только в комнату вывели Сергея мой мозг начал паниковать. Его появление всегда так на меня действует. Чувство паники накрывает даже от его фотографии. Я нервничала, как никогда. Впервые у меня была возможность расквитаться со своим мучителем, с этим чудовищем, что испортило мне жизнь и искалечило мое сознание. Я не могла упустить этот шанс. Старалась держаться и четко отвечать на вопросы. Адвокат не спускал с меня глаз. Защитник Сергея то и дело пытался повернуть ход процесса в другую сторону. Доказать отсутствие факта изнасилования, запутать меня и заставить признать, что секс происходил по обоюдному согласию. Пару раз защитник даже убеждал суд в том, что я сама будучи ребенком соблазнила Сергея, а потом заставила его развестись с мамой.
Все слова и вопросы увеличивали мое напряжение. Но я должна была держаться, несмотря ни на что. Я просто не могла больше бояться этого монстра. Его нужно наказать, если я сама не смогла это сделать, то пусть хоть закон встанет на мою сторону. Еще вчера адвокат заверил меня, что у Сергея нет шансов. Ту совокупность улик, что пришита к делу, просто невозможно опровргнуть.
В качестве свидетелей по делу проходило множество людей. Там были и сотрудники охраны отчима. Они до последнего стояли на своем, отказывались признавать факт насилия и моего похищения. Верные псы, несмотря ни на что, поддерживали своего хозяина. Они знали, что врали, но продолжали стоять на своем.
Настя также выступала перед судом. Она честно призналась, что предоставляла информацию на меня Сергею. Что докладывала о каждом моем шаге этому чудовищу за деньги. Также она пояснила, что не понимала истинных намерений Сергея и не собиралась навредить мне. Инцидент с похищением Влада умалчивался.
Соколов давал показания одним из последних. Он с уверенностью подтверждал мои показания и описывал события, свидетелем которых стал по стечению обстоятельств. Несколько раз парень упрекнул следователей в том, что они отказывались верить ему и открывать уголовное дело по факту моего похищения.
Влад практически не смотрел на меня в зале суда. Он отвечал на вопросы и давал развернутые ответы. Я же смотрела на него не отрываясь. Просто пыталась понять, есть ли у меня те чувства, что были раньше. Вот он сидит такой родной и в то же время такой чужой для меня. Знаю ли я вообще, кто он? Что за парень сидит здесь сейчас? Сколько еще неожиданных тайн мне откроется, если мы вновь станем общаться? Да и хочет ли продолжения отношений кто-то из нас? Пока конкретного ответа не было. Я просто благодарна Владу за то, что он уже сделал для меня.
Сергей также давал показания. Все время нахождения в комнате он смотрел на меня. Я физически ощущала его взгляд на своем теле. Противные мурашки без остановки покрывали меня и заставляли напрягаться. Было мерзко. Его взгляд доставал до глубины моей души, он заставлял сжиматься и вспоминать картинки прошлого. Я инстинктивно прикрывала живот. Хотелось уберечь и укрыть своего малыша от этого ужасного мира и чудовищного жестокого человека.
После трех часов слушания и бесконечных допросов начался перерыв. Точнее мы ждали, когда судья вынесет свой вердикт. Это последний этап перед моей победой. По крайней мере, я надеялась и свято верила в нашу победу над монстром. Добро всегда побеждает зло, жаль, что только в сказках. Но надежда еще оставалась.
Я вышла в кафе, находившееся в здании суда, и села за столик. Кофе и пара пирожных должны немного помочь и успокоить нервы. В последние дни я пыталась питаться правильно, чтобы у малыша было все необходимое для роста. Но, как и большинство дам в положении, периодически меня бросала на что-либо. То невыносимо хотелось стейк, то газировки с бургером, то сладкого. Удивительно, что каш и фруктов, то есть самого правильно и полезного, не хотелось совсем.
Примерно на середине моей чашки кофе в кафе также зашел Влад. Его появление я заметила сразу. Он также увидел меня. Ситуация неловкая, но, возможно, это и к лучшему. Если разговор состоится, то нам обоим станет немного легче. Вадим взял стакан кофе и направился в мою сторону.
— Можно? — спросил он, указывая на стул за моим столиком.
Я молча кивнула.
— Как ты? — осторожно начал разговор Соколов.
— Отлично, — соврала я, — а ты? Вижу раны уже затянулись, — на лице и руках больше не было кровавых царапин и синяков, которые я видела в прошлый раз.
— Да, в больнице творят чудеса, — с легкой улыбкой ответил он, — может поговорим?
Я снова кивнула. Начинать этот разговор не очень хотелось, но было необходимо. Я не могу всю жизнь просто игнорировать его или бегать и строить догадки относительно мотивов его поступков. Нам обоим нужны ответы.
— Я не устраивал собственное похищение, — начал Влад, — я видел, как ты смотрела на меня в том доме. Твои сомнения и метания легко понять. Но я не при чем. В тот день Настя предложила мне выпить, мы пошли в бар и там мне что-то подмешали. Помню только, как меня загружают в какую-то машину, потом бьют, а потом уже появилась ты. Я сразу понял, что произошло, хоть и голова была словно чугунная. Настя просто дура, если решила использовать меня для освобождения этого урода.
Я вопросительно подняла бровь. Настя дура, конечно, на с ее точки зрения поступок можно назвать вполне логичным. Она использовала мое слабое место для давления.
— Я бы лучше сдох прямо там, чем позволил тебе освободить этого урода. Все время, что ты находилась у него, я не мог ни спать, ни есть… Я не знал, что с тобой. Хотелось на стену лезть и волком выть от того, что не могу помочь тебе.
— Спасибо, что настоял на проверке дома. Я очень благодарна тебе за это, — мои слова абсолютно искренни.
Влад кивнул в знак того, что принимает мою благодарность. Но у меня осталось еще множество вопросов.
Задать я их не успела. В кафе влетел адвокат и объявил, что решение принято и пора объявлять приговор.
Глава 24
Слова адвоката заставили мои руки трястись. Весь процесс заседания не так выбил меня из калеи, как факт вынесенного решения. Мне стало страшно. Страшно по-настоящему. Что если его оправдают? Если освободят прямо в зале суда? Тогда мне легче сразу застрелиться… Выхватить оружие у охранника и пустить пулю себе в лоб.
Влад заметил мое волнение и то, как я пошатнулась, вставая из-за стола. Он тут же подлетел ко мне и подхватил за талию.
— Все в порядке? Может врача позвать? — затараторил он.
— Нет… нет, все в порядке, просто немного перенервничала.
— В твоем положении вообще нельзя нервничать, а эти уроды подвергают тебя такому. Нужно было отложить суд до рождения ребенка, — Влад начал возмущаться и через чур опекать меня. Мне такое его поведение не понравилось.
— Я сама решу, как лучше мне и моему ребенку, — огрызнулась я, убрав руки Соколова с моей талии.
— Твоему?
— Да, — намеренно сухо ответила я. Не собираюсь сейчас считаться с его мнением относительно малыша. Сам сбежал, ты сделал свой выбор Влад.
Я прошла мимо парня и, чеканя шаг, направилась к залу заседания. Мои слова наверняка задели его, но на то и был расчет. Я хотела уколоть.
Судья уже на своем месте. Приговор на нескольких листах в руках секретаря. Как только все усядутся на свои места, его огласят. Каждая секунда тянулась словно вечность. Время словно шло в обратную сторону. Это просто невыносимо. Внутреннее волнение буквально переливалось через край. Руки тряслись, а в висках пульсировала кровь. Я пыталась держать себя в руках и не переживать слишком сильно, чтобы не навредить моему малышу.
— Прошу секретаря зачитать текст решения, — громко на всю комнату оповестил нас судья.
И девушка начала читать. Сотни непонятных слов, три минуты вступления, миллион моих ерзаний на стуле и, наконец, она перешла к сути дела.
— Решением суда обвиняемый приговаривается к 25 годам тюремного заключения в колонии строгого режима без права на досрочное освобождение. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
