— Кора, Кора! — я пытаюсь успокоить взволнованную красавицу, но она продолжает рыскать по кухне, пытаясь найти пропавшую семейную реликвию. Наконец, я оттягиваю её от копания под раковиной и поворачиваю лицом к себе.
— Кора, глубоко вдохни. Всё будет хорошо.
— Не могу поверить, что потеряла его, мне так жаль за это, Марки, за всё, — говорит она, вытирая слезы, что текут из больших карих глаз.
И так же, как прошлой ночью и сегодня утром, я сдаюсь и притягиваю трясущуюся девушку к себе. Потому что в конечном счёте кольцо — это просто украшение, а Кора — милая девушка, которой нужно, чтобы кто-то просто обнял её.
Я провожу руками по её густым блестящим волосам и вниз по спине, снова и снова, заставляя её успокоиться, пока она продолжает тихо плакать у меня на плече.
— Мне так жаль, Мэтт, — бормочет она, её голос тих и приглушен одеждой между нами. — Я не остановлюсь, пока не найду его.
— Эй, всё хорошо. Я знаю, что оно найдётся. Мы застряли здесь на ближайшее время, так что найдём его вместе. Обещаю.
И хотя Кора наконец перестала дрожать, я обнимаю её ещё несколько мгновений. Я не хочу отпускать её, и, если её собственная крепкая хватка вокруг меня является каким-то признаком, она тоже не хочет, чтобы я это делал.
Мы стоим так какое-то время, каждый из нас поглощён мыслями и вопросами о том, как следующие несколько дней могут повлиять на наши странные отношения в этом изолированном домике вдалеке от наших прежних жизней.
ГЛАВА 13
Кора
Несколько дней спустя
Прошло восемь дней с тех пор, как мы с Марки расстались, четыре дня с момента пожара и три полных дня с тех пор, как Мэтт Харрисон совершенно по-новому вошёл в мою жизнь.
Наблюдая за ним сейчас со своего места у окна, я не могу не чувствовать странную тягу к красавцу. Сначала я думала, что моё увлечение им связано с одиночеством, но теперь, за последние несколько дней, понимаю, что это нечто большее.
Мэтт поднимает взгляд со своего места в фланелевом кресле и улыбается мне поверх книги. Я улыбаюсь и краснею, стыдясь того, что он застал меня за разглядыванием. Притворяясь безразличной, я опускаю глаза обратно к своему любовному роману, но позволяю своим мыслям вернуться к герою из реальной жизни, сидящему напротив меня.
Мэтт, безусловно, один из самых привлекательных мужчин, которых я когда-либо знала. И хотя он и Марки действительно могли бы сойти за братьев, немного более зрелые черты лица Мэтта только делают его намного красивее. С тех пор, как я встретила старшего мужчину, я постоянно поражалась его поразительной внешности — точёный подбородок, волнистые чёрные волосы, глубокие голубые глаза — и тем, как сильно я надеялась, что Марки вырастет и будет похож на своего отца.
Ну, теперь, когда Марки нет рядом…
Я вздрагиваю, смущённая своим ходом мыслей. Мэтт поднимает голову, возможно, его отвлекло моё неловкое движение.
— Ты в порядке?
Я смеюсь, надеясь, что это звучит легко и непринуждённо.
— Да, просто шокирующее откровение в моей книге и всё.
— Хм, конечно. — Он хмыкает и возвращается к чтению собственного романа.
Я использую его внимание как возможность изучать его дальше. С тех пор, как он появился несколько дней назад, Мэтт был просто великолепен и соблазнителен, но при этом раздражающе вежлив.
Я не ожидала, что он будет чувствовать себя со мной совершенно непринуждённо, но я разочарована тем, насколько спокойными были наши последние взаимодействия.
«Ну, не все из них», — размышляю я.
Иногда мне кажется, что Мэтт пытается меня дразнить, а иногда он может быть таким серьёзным. Этим утром во время завтрака он измазал мне нос тестом для блинов, и мы смеялись, как непослушные дети, над беспорядком. Но затем, после завтрака, он чуть не отпрыгнул с моей дороги, когда мне нужно было обойти его, чтобы убрать посуду.
«Не знаю, нравлюсь я ему или нет», — думаю я, проводя пальцем по краю книжных страниц. — «Ну, я ему нравлюсь как почти невестка, которой у него никогда не будет…»
— Что происходит в твоей голове?
Я поднимаю взгляд, вздрогнув из-за того, что Мэтт прервал мои размышления.
— О, ничего особенного. — Я поднимаю свою книгу и машу ею ему. — Кажется, я не могу сосредоточиться.
— Аналогично. — Мэтт захлопывает книгу и вскакивает на ноги. — Может быть, нам стоит найти что-то другое, чтобы занять наше время. — Он дразнящим взглядом поднимает одну бровь, и я снова смущена его кокетством.
— Хорошо, — я вскакиваю на ноги. — У нас есть сундук, полный игр и прочего. Мы можем посмотреть, что там есть.
— Показывай дорогу, — Мэтт кланяется и галантным жестом приглашает меня пройти перед ним.
— В шкафу в прихожей!
Мы крадёмся, как дети, каждый из нас пытается подтолкнуть другого к сундуку с играми.
Затаив дыхание, мы одновременно подходим к маленькому шкафу и игриво отталкиваем друг друга.
— Хорошо-хорошо, я уступаю. Кроме того, я не знаю, где именно хранятся игры.
Мэтт отходит от дверного косяка, чтобы я могла найти игры. Кенди-Лэнд, Монополия, о, круто! И пазлы.
— Эй, как ты относишься к головоломкам? — я зову Мэтта, мой голос приглушённо из-за запылённости шкафа.
— Что?
Мэтт засовывает голову в шкаф так, что наши лица находятся всего в нескольких дюймах друг от друга. Он такой красивый, с его пронзительными голубыми глазами, скульптурными чертами лица и ртом, который может быть великодушным или властным.
Я тяжело сглатываю. У меня нет места, чтобы удрать от него, поэтому я должна контролировать непреодолимое желание поцеловать его.
— Пазлы? — спрашиваю я, надеясь, что мой голос звучит хорошо.
— Люблю их.
— Отлично.
— Отлично. — Мэтт ухмыляется своей дьявольской ухмылкой, и я чувствую, как мои внутренности превращаются в месиво. Он слишком привлекателен.
— Этот. — Мэтт тянется к пазлу, и наши руки соприкасаются. Банально, но клянусь, моё сердце замирает от этого прикосновения.
— Спасибо, — выдавливаю я.
Мэтт пятится из шкафа, и я следую за ним. Сделав ровный вдох, я закрываю шкаф и возвращаюсь в гостиную. Мэтт стоит посреди комнаты, осматривая пространство.
— Я не совсем уверен, где мы могли бы собирать его здесь.
Он прав. В тот первый день после пожара каждый из нас сделал всё возможное, чтобы устранить все возможные повреждения, в том числе выбросили обгоревший стул и почистили пол и ковёр. Но всё пространство перед камином нуждается в генеральной уборке, о чём не может быть и речи, поскольку мы всё ещё застряли на горе.
— Кухонный стол? — я пожимаю плечами.
— Подойдёт.
Мы идём на кухню и вместе очищаем стол, чтобы освободить место для пазла.
— Думаю, я выпью немного вина. Хочешь чего-нибудь?
Мэтт вздрагивает.
— Что? — спрашиваю я, немного оборонительно.
— Не пойми неправильно, но у тебя есть что-нибудь, кроме розового вина?
Я громко хихикаю.
— Кажется, вчера тебе понравилось розовое! — дразню я его.
Мэтт поднимает руки в защиту.
— Знаю, знаю. Но сколько розового вина может выпить мужчина, прежде чем он почувствует, что его мужественность начинает испаряться…
— Я очень сомневаюсь, что ты когда-нибудь потеряешь свою мужественность.
— О, неужели? Ты считаешь меня мужественным? — в глазах альфа-самца появляется блеск, и я не могу не краснеть от своей дерзости.
Но правда в том, что да, я считаю Мэтта мужественным. Стоит на кухне, он весь широкоплечий и источает жар в своей приталенной красной фланелевой рубашке, и меня не может не тянуть к нему.
— Ладно, я уверена, что у нас здесь найдётся что-то кроме вина. — Я пытаюсь сменить тему о мужественности Мэтта. — Мой папа любит виски, может быть, в… ага! — я вытаскиваю бутылку виски из кухонной кладовой. — Это подойдёт? — я передаю почти полную бутылку Мэтту.
