кто.
– Ноутбук у тебя с собой? – взглядом указал на вместительную сумку в руках Аглаи.
– Да. – Впервые за время нашего разговора она посмотрела мне в лицо. – Я его с собой везде ношу.
– А что-нибудь важное в этой комнате еще осталось?
Быстро набрал на телефоне номер Штерна.
– Эм-м... Зубная щетка, расческа в ванной. Наверное, что-то из мелочей.
– Купим новые, – пока кое-кто не устроил сборы, я рукой указал на дверь в коридор. – Здесь тебе больше оставаться нельзя. Идея с отелем была дурацкой изначально.
– И куда я сейчас? – голос у мышки дрожал, но слушалась она четко. Сказал, что делать, – без вопросов бросилась на выход.
– Туда, где точно будет безопасно, – не тратя время на подробности и споры, я освободил номер и сразу же переключился на Штерна: – Дима, в отеле новое послание с сюрпризом. Конверт я не вскрывал. Постарался не следить, но группу лучше высылай прямо сейчас. С помощницей разберусь сам. Номер ваш.
Уточнять что-то или повторять Штерну не пришлось. Он по-армейски коротко кинул: «Принято», и спустя пару секунд я уже слышал в трубке, как он отдает распоряжения своим работникам.
Вряд ли в этот раз Бадоев со следователем могли его опередить. Одного прокола Штерну хватило. Впрочем, теперь это уже было не мое дело.
А мое...
В трубке послышались короткие гудки, и взгляд остановился на Аглае. Маленькая без своих каблуков. Трясущаяся как осиновый лист, но с гордо задранным носом и сжатыми в нитку губами.
Так и напрашивалась, чтобы кто-то добрался до ее попы и отшлепал. Качественно, со знанием дела и до розовых булок.
Правая и левая руки аж зудели, так рвались в бой. Помнили еще на ощупь, какие упругие эти половинки. Но вначале нужно было решить самый главный вопрос – жилищный. И с ним сучка-судьба в очередной раз доказала: «Выбора нет, есть только его видимость».
* * *
В мой «БМВ» Аглая садилась, даже не мяукнув. Пристегнулась, поправила юбку и уткнулась в свой телефон. Только спустя минут пятнадцать она всполошилась, что везет нас не водитель и дорога «Какая-то незнакомая».
Для человека, на чьем интеллекте держалась половина компании, это, конечно, был капитальный прокол. Но журить за невнимательность я не стал, как не стал и объясняться. Тупо крутил руль. Не глядя на свою помощницу, отдавал по громкой связи указания.
Посмотрел уже возле дома. Строго, хмуро и в глаза. По задумке после этого взгляда Аглая должна была с полчаса молчать. Но где мои задумки, а где Аглая Калинина?
О том, что не будет жить в моей квартире, она заявила еще до того, как я заглушил двигатель. К открытию двери я выслушал целую лекцию о субординации, свободе на личную жизнь, неприкосновенности и еще какой-то фигне.
Никогда не фантазировал о женщинах с кляпом во рту, но тут и уши, и душа требовали. Я бы даже не мелочился и выбрал штуковину побольше. Чтобы и мычать не могла! Только слушать и исполнять.
Что-нибудь еще тоже неплохо было бы вставить. Никогда не думал, что способен завестись от споров, но раздраконила девчонка сильнее, чем Карина в плаще на голое тело.
Как пацан! Перед охраной за парус в штанах стыдно было. Будто не подчиненную спасал, а бабу для развлечений снял. И Аглая, как назло, ничем не помогала. Мельтешила перед глазами со своими искусанными губами и нежной белой шеей. Чушь какую-то несла без остановки. И смотрела на меня... так испуганно, внимательно, будто знала, что именно с ней сделать хочу и сколько раз.
Шоу мазохистов, блин! Чтобы не сорваться, в лифте пришлось чемодан между мной и Калининой ставить, на площадке – угрозами гнать ее впереди себя. И орать, чтобы задом поменьше вихляла.
Достача.
Зараза.
Сучка.
Но и в квартире обоим легче не стало. Возмущаться Аглая прекратила. Мозг включился или инстинкт самосохранения заработал – не знаю. Не мешая мне пройти, она вжалась в стену. Чуть ли не села попой на тумбочку. И там благополучно оставалась, пока спустя минуту я не вернулся с бутылкой янтарной лечебной жидкости и бокалом в руках.
– Давай, пей.
Плеснул «лекарство» в бокал на два пальца. Никогда еще не приходилось спаивать женщин. Не мое это было. Но если и дальше продолжим так рычать друг на друга, один из нас точно не сдержится. Лично за свое терпение я бы сейчас и рубля не дал.
– Я не буду.
Будто чистый яд предлагаю, Калинина наморщила свой маленький носик и отвернулась.
– Это для нервов. Наших. Общих. Выпей как лекарство.
Она тряхнула головой. И уже другим, извиняющимся тоном повторила:
– Я не буду.
– Не бойся, спаивать не собираюсь. – Это была не совсем правда. Будь моя воля, споил бы до бессознательного состояния, сгрузил бы на кровать в гостевой спальне и выдохнул спокойно подальше от этого искушения.
Жаль, «искушение» спасать нас обоих не желало.
– Я не могу... – Аглая снова пожевала губу и отрицательно мотнула головой.
– Нельзя только больным и беременным.
Я сунул бокал в ее ладонь и поднес к губам.
– Пей!
– Мне нельзя, – с каким-то отчаянием выпалила она.
– Больная? – Это уже было не смешно.
– На всю голову.
Она поставила стакан на тумбочку за спиной и сжалась вся еще сильнее, чем в отеле. Самая непонятная и странная женщина из всех, что встречал. Звезда моя. Недостижимая.
– И как мне тебя успокоить? – Смотреть на нее, такую перепуганную, было невозможно. Ёж с иголками вовнутрь. Кажется, коснешься, и заплачет.
– Я скоро... Я сейчас успокоюсь. – Она обхватила себя руками, а взгляд опустила в пол.
Наверное, нужно было послушать. Жила ж она как-то до меня, успокаивалась. Не маленькая и не девочка.
