Художественная студия на проспекте Ленина. И как тебя туда занесло, рыжулька? Напрямую спрашивать не стал. На меня как всегда шикнули, мол, не отвлекай. Пора бы уже привыкнуть к ее постоянной занятости. Но иногда меня это бесит. Моя девушка должна быть доступна для меня все двадцать четыре на семь. Ага, как же? Замашки абьюзера! Мне ведь так прямо и заявили! Язык бы ей с мылом.
С грустью смотрю на духовку, понимая, что всё может остыть к нашему возвращению. Но желание провести домашний вечер за ужином вдвоем куда сильнее греха чревоугодия.
Хватаю пирожок, и мчусь по указанному адресу. Как раз пока добираюсь по вечерним пробкам, Лисичка выходит из здания. Вся такая весенняя, красивая, светящаяся. Даже в наступающих сумерках это трудно не заметить. Или это только я своими влюблёнными зеньками разглядеть могу? Знаю, что она не особо хочет афишировать наши отношения, но как тут удержаться?
Смотрит пристально, когда я выхожу из автомобиля. Останавливается, скрестив руки на груди. Выходящие за ней люди с интересом наблюдают за картиной.
— До среды? — отвлекает её какой-то ушлепок, худосочный, в стильных очечах. Лисичка лишь кивает ему в ответ. Ну, же, рыжулька! Решайся! Я здесь, я приехал и я просто до дрожи в руках хочу облапать тебя.
Ее соблазнительные губки растягиваются в улыбке и она делает шаг навстречу. Заключаю ее в объятья, чувствую, как внутри все клокочет от этого ощущения. Вбираю в себя её запах, а потом и вкус, прикасаясь к губам. Моя! Моя и точка!
— Ты просто невыносим, господин спортсмен.
— Знаю! Привыкай! Хотя не понимаю причину обвинения.
— А ты не думал, что у меня могут быть планы?
— Какие у тебя могут быть планы, когда я вернулся? Мы почти пять дней не виделись.
— Я же говорю, что невыносим.
Не пытаемся больше играть в словесный пинг-понг, потому что губам и языку я нахожу куда лучшее применение. Крышу снова сносит от одного касания к ней. Никогда не любил поцелуи, принимая это как само собой разумеющееся, но с Лисичкой научился получать почти эстетический кайф. От ее прерывистого дыхания вышибает почву из под ног. Штормит так, что я сам не могу нащупать точку опоры. Надо домой. Срочно! Сейчас! Иначе я буду показывать, как скучал на заднем сидении машины. А это в мои планы не входило. Потому что улица, несмотря на вечернее время, многолюдна. Я еще не до такой степени извращенец.
— Кстати, я тебя не поблагодарил за теплый домашний прием, — по дороге завожу разговор на нейтральную тему. Это гораздо безопаснее, чем разглядывать ее голые колени.
Как ни странно, конец апреля у нас выдался жарким, и поэтому госпожа Ушакова не упускает возможности продемонстрировать свои прекрасные длинные ноги. А я при этом чувствую себя счастливчиком. Ведь явно на неё заглядываются мужчины, вон, этот очкастый чуть слюной не подавился. А кому сие творение досталось? Вот от этого мое мужское эго с удовольствием нежится в лучах маленькой победы.
— Благодари, — довольно выдает она. Лиса, она и есть Лиса.
— Чуть попозже, когда мы доберёмся хоть до одной плоской поверхности.
Ну, вот, опять мое озабоченное начало рисует картины одну краше другой. И даже в спортивках становится тесно и неуютно. Мать моя женщина, я когда- нибудь перестану на неё так реагировать?
— Окей, подожду!
И снова чуть не забыл! На светофоре достаю с заднего сидения букет пионов. Как увидел эту чертовку, так и мысли все подрастерял.
— Вот это красота, — восхищённо произносит Леся, вдыхая аромат цветов. А он, действительно, заполняет весь салон. И такая неподдельная реакция на каждый букет.
— А вот теперь рассказывай, что ты забыла в художественной студии.
— Учусь рисовать скетчи. Сегодня был только первый урок, но у меня очень хорошо выходит.
— У тебя батарейка когда-нибудь садится?
— Не поверишь, но послезавтра у меня начинаются танцы. Завтра прилетает подруга, которую я полгода не видела. Плюс до показа у меня выходной обещается только девятого мая. Остальные две недели, буду пахать как лошадка.
— Я пока слушал, устал. И у меня логичный вопрос. Меня как вписать в этот плотный график?
— Будешь со мной к госам готовиться. Первый третьего июня сдаю.
— Теперь в это нужно вписать мои игры, на которых я хотел бы, чтобы ты была. Но думаю, что тогда ты точно не выгребешь.
— Куда я денусь?
— А ещё знакомство с моими родными. Ты приглашена на семейное торжество.
— С какого перепугу? — округлила она глаза.
— Бабуля о тебе знает.
— Откуда?
— Догадайся с первой попытки. И между прочим, я говорил только о симпатии. Но мой выбор полностью одобрили.
— А я-то и думаю, что она позавчера на примерке так на меня смотрела? А потом что-то выспрашивала, на чай пригласила. У меня подозрение закралось, но я подумала, что со мной ты так не мог поступить. А ты вон как!
— Ничего плохого в этом не вижу.
— Так как я ей в глаза теперь буду смотреть?
— Так же, как и я твоему деду.
— Не пойду, рано ещё для официального знакомства. И вообще, в каком статусе?
Вот и подошли мы к крайней точки невозврата. Да, и возвращаться мне как-то не хотелось.
— Пойдешь! В качестве моей девушки. А если будешь сопротивляться, я попрошу бабушку лично тебя пригласить.
— Это не честно.
— Абсолютная честность, — не согласился я.
Остаток пути спорили о целесообразности данного знакомства. Понятно, конечно, что Леся боялась. Но я был абсолютно готов к такому повороту событий. Итогом стала моя фраза: «Это не значит, что после я сразу потащу тебя под венец». Не знаю на сколько подействовало, но соседка моя немного успокоилась и даже расслабилась. Нет уж с такой нагрузкой и нервными потрясениями нам и до дурки недалеко. Поэтому целесообразнее в такой ситуации было расслабиться. И вот тут уж встал выбор: приступить к трапезе или сразу заняться непотребством. А что? От вкусной еды тоже можно получить кайф. Головоломку решила опять Леся (чёртовы сильные женщины).
— Ты накрываешь на стол, а я за конспектами.
— Леся, пять дней… — прорычал я.
— За час не умрёшь.
— Нет уж! Сначала аванс! — включил мужика. Нет, я, конечно, любил ее командирский тон, но сейчас это было не уместно.
Леся взвизгнула, когда я закинул ее на плечо, чтобы оттащить в спальню. Понимаю, что для такого дела можно было использовать хоть подоконник, но под ее саркастическим настроением не хотелось, чтобы меня сравнивали под гребёнку «Все одинаковые, нужно только одно».
Сопротивления я не заметил, лишь сметающую жажду оказаться на столько близко, на сколько это возможно. Она с жадностью отвечала на поцелуй, обхватив холодными ладонями мои щеки, пока я напирал, пробираясь не просто под одежду, а в ее душу. Мне это необходимо.
Ее нетерпеливые поцелуи, тихие сдавленные стоны. Ее идеальная грудь, и сосок под моим языком. То, как она выгибается, встречая ласки с восторженным придыханием. Охренеть можно! Моя…Моя…Сладкая, вкусная, безумная. И уже от осознания, как она ловко пробирается под резинку моих спортивок, меня повело. Все! Нет смысла и дальше тянуть. Даже трусики её не удосужились снять. И вот он чистый кайф, быть в ней, двигаться с ней, ловить её крики поцелуем, выпивать их.
Было восхитительно неприлично, откровенно, неистово и взрывоопасно. От этого ритма могла бы работать маленькая электростанция.
— Это ведь лучше, чем конспекты? — усмехаюсь над самым её ухом, покусываю мочку.
— Лучше, — задыхаясь произносит она.
Замедляюсь, чтобы насладиться видом подо мной. Распухшие губы, которые она закусывает, подрагивающие ресницы, красные щеки, чуть прикрытая платьем грудь…Богиня! На ее лице читаются все эмоции. Ей хорошо, а мне так вообще заё***сь. Снова наращиваю темп! Впереди ночь, чтобы потянуть удовольствие, а сейчас нам обоим нужна разрядка. И после нескольких толчком, мы ее получаем. Оба! Обессиленно падая в бездну, рассыпаясь на миллионы атомов… Нет, это что-то большее. Такое настоящее, реальное, полное. Только я пока не могу понять, что именно.
