— Что случилось потом?
— Через несколько дней в школу пришли ее родители, так же вызвали моего отца, что меня удивило, он приехал. Но, мое удивление быстро сменилось болью, поскольку ко мне подошла мама Дианы, по ее щекам катились слезы, и она дала мне пощечину, сказав, что Ди, моя Ди, пыталась покончить с собой, и ее еле откачали. Все из — за меня. В тот момент я понял, что потерял. Понял, что любил ее, и испугался именно этого чувства. Испугался, что если с ней что — то случится и, я останусь один как отец, не смогу с этим справиться. Поэтому поступил так подло, и в итоге мои действия как раз привели к тому, что ее почти не стало.
— Ты не пытался ее найти? Поговорить?
— Не нашел. Ее перевели в другую школу, и они переехали. Да, и отец не дал мне продолжить поиски, а отправил заграницу, чтобы больше не создавал проблем. Выпускной закончил там, и поступил на первый курс тоже, но, проучившись один семестр, понял, что больше не могу находиться вдали от дома. Я изменился, и понимаю, что если бы не мои игры и нестабильная психика, Диана была бы в порядке. Во всем виноват я!
— Не вся вина лежит на тебе, Мирон. Это так же вина твоего отца. Если бы Петр уделял тебе время, ты бы не вырос таким и не сделал те ошибки. Теперь я понимаю, почему ты на него так реагируешь. Но, кажется, он тоже понимает, что вина лежит и на его плечах, и пытается все исправить, наладить с тобой отношения.
— Ты не ненавидишь меня?
— Нет, с чего я должна тебя ненавидеть? Да, эта история ужасна, и ты поступил плохо, но ты был ребенком. Обиженным ребенком, который не мог справиться со своими проблемами сам.
— Спасибо тебе Ева. Ты самый добрый человек на свете. Я боялся, что после моего рассказа, ты отвернешься от меня. Ведь с тобой поступили так же. Но, думаю, Дима совершил ту же ошибку, что и я. И видно, что он любит тебя. Мне кажется, стоит его выслушать. Я бы все отдал, чтобы увидеть Ди, и попросить прощение. Мне кажется, что твоего Диму, кто-то или что-то на это подтолкнул.
— Не знаю, Мир. Я хочу дать ему шанс все объяснить, но я боюсь. Рана еще слишком глубока. Возможно чуть позже.
В этот момент раздается мелодия звонка, которая у меня стоит на Софу, интересно, что ей могло понадобиться. Мы не виделись со вчерашнего дня, ведь она теперь живет с Егором, и все свободное время проводит с женихом.
— Да, Соф, слушаю!
— Ева, родная моя, это Дима. Ты только не волнуйся, София в больнице. Ее сильно избили. Я нашел ее на земле, недалеко от дома Егора. — Мой мир переворачивается после этих слов.
24 Глава
Дима
Ева приезжает в больницу через час. Все это время я сижу в комнате ожидания, и думаю, о том кто мог так поступить с Софией. И на ум напрашивается только один человек — Ната.
Мы с Егором договорились встретиться и посидеть у него, я знал, что они с Софией жили вместе, и на вопрос: "не против ли Софа моего визита?" Егор сказал, что не против. Когда подходил к дому, услышал звук возни и стоны, завернув за угол, увидел на земле Софию, на ней не было живого места, а рядом ни души. Я тут же вызвал карету скорой помощи, и позвонил Егору, он спустился буквально через минуту.
Софа была без сознания, но мы не стали ее трогать, чтобы не навредить еще сильнее, а через десять минут подъехала скорая, и ее быстро загрузили в машину. Егор поехал с ней, а я на своей машине. Еве позвонил еще во дворе, с телефона Софы, так как знал, что если позвоню со своего, она не возьмет трубку. А Егор от нервов свою трубу оставил дома.
Подозрения в причастии Наты, были не только у меня, Егор был уверен, что это она, и метал молнии. Но, потом он кому — то позвонил и, услышав то, что говорит ему собеседник, растерялся.
— Это не она. — Произнес Егор, когда завершил вызов. — Знакомый говорит, что Ната уехала в Милан со своей маман, еще пару дней назад, и вернется не раньше чем через неделю.
— Тогда кто это мог быть? Били с особой жестокостью, на Софии живого места нет.
— Я не знаю, но, черт возьми, добьюсь правды, и когда узнаю, кто посмел поднять руку на мою девочку, прибью.
В этот момент послышался шум снаружи, и быстрые шаги за дверью. Я понял сразу, что это моя Ева, поэтому встал со стула и направился к ней на встречу.
Маленькая испуганная птичка впорхнула в комнату ожидания бледная, с красными глазами, и потоком слез. За ней шел не менее встревоженный Мирон.
Увидев меня, Ева бросилась в мои объятия и заплакала еще сильнее, я прижимал малышку к себе, шептал слова утешения и нежно гладил ее по голове. Понимаю, сейчас не время, но не могу не порадоваться тому, что она ищет утешения во мне, а не в Мироне. Это о многом говорит, и самое главное теперь я уверен, что ее чувства ко мне живы. Поднимаю взгляд на Мирона, а он в это время смотрит на нас, но не злится, и в его взгляде нет ревности, только беспокойство и немой вопрос!
— Дим, что случилось? Где моя сестра? — Спрашивает Ева, немного успокоившись.
— Я не знаю, детка. Ее избили, очень сильно избили. Я шел к Егору и увидел, как София лежит на земле вся в крови и без сознания. Тут же вызвал скорую, и позвонил тебе. Она сейчас в операционной, врачи сказали ждать.
— О Боже. За что? Она ведь сама доброта, и мухи не обидит!
— Мне жаль, любимая. — Прижимаю девушку к себе, и чувствую, как она дрожит. — Мирон, будь добр принеси Еве горячий чай, ей нужно согреться и успокоиться. Пожалуйста.
Мирон не говоря ни слова, выходит из помещения на поиски чая, а я веду мою девочку к дивану, куда сажаю ее, и тут же занимаю место рядом.
— Это сделала — Ната! Я уверена, эта эгоистичная сучка всегда говорила о том, что Софа пожалеет.
— Это не она. — Впервые за все время, что Ева с нами подал голос Егор. — Я звонил знакомому, и он сказал, что Ната в Милане, уже несколько дней. Так что, это кто — то другой.
— Вы звонили маме? Она должна знать!
— Нет, мы не знаем номер. — Произношу я.
Ева тут же включает свой телефон и звонит родительнице, объясняет ситуацию, и я слышу, как ее мама начинает плакать, он чего Еву трясет еще сильнее. В этот момент, очень кстати заходит Мирон, с подставкой, на которой стоят четыре стакана известной марки кофе. Протягивает Еве горячий чай, а нам кофе.
— Я взял чай с ромашкой. Он поможет тебе не только согреться, кнопка, но и успокоиться. — Произнес Мирон, и в этот момент, я был ему безумно благодарен за заботу о моей девочке.
— Спасибо, бро. Ты быстро. — Произношу я.
— Тут рядом « кофе с собой». Есть новости? — Я молча качаю головой.
Мирон садится на отдельное кресло, и пьет свой кофе. В такой компании мы проводим ближайший час, потом к нам присоединяется мама Евы и ее отчим. Мы пытаемся выпытать у медсестры какие–нибудь данные, но она ссылается на врача, поэтому, нам не остается ничего иного, как продолжать ждать. Наконец, через еще час к нам выходит доктор, выглядит он очень уставшим.
— Кто здесь родственники Софии Самойловой?
— Да, это мы все. — Произносит Елена, мама девочек, и подходит к врачу первая. Мы все следуем ее примеру и окружаем доктора. — Как моя дочь?
— Она стабильна. У нее перелом руки, сотрясение и еще перелом двух ребер, остальные повреждения не так страшны. На брови была глубокая рана, пришлось ее зашить.
— Я могу ее увидеть?
— Сейчас она спит, и мы пока не рекомендуем ее будить, пускай наберется сил. Она потеряла много крови, и пробуждение для нее будет не очень приятным. Мною было принято решение поместить ее в искусственную кому, посмотрим, как пройдет ночь, а завтра возможно выведем ее из этого состояния. Сейчас рекомендую вам всем ехать домой, и отдохнуть. Ближайшие дни будут не простыми. Гарантирую вам, что с ней ничего не случится. Она под полным нашим присмотром. Да, и еще, в таких случаях мы обращаемся в полицию, так что возле регистратуры, скорее всего уже ожидают правоохранительные органы.
— Спасибо вам большое.
