к Софии:
— Мика Нгуен. Эта ваша колдунья, она ведь тоже фотограф.
— Если бы это была Мика, мы бы имели сто двадцать ножевых ранений, а не красиво лежащих девушек с чистыми волосами и идеальным макияжем, — бросила на стол пачку салфеток София.
В огромную стеклянную дверь забарабанили. София метнулась к дверному проему, белые волосы поднялись волной и тут же упали на плечи инспектора.
— Срочно в лабораторию! Мы кое-что нашли! Вы были правы, инспектор Хелин!
София не шла, она бежала. В конце бесконечного коридора к ним на встречу вышел мужчина в сером халате. Размахивая документами, он широко улыбался:
— Нам удалось обнаружить несколько волокон под подоконником в туалете. Они переплелись. Одни – это ткань на которой лежала последняя жертва, а вот другие волокна — это натуральный хлопок. Скорей всего речь идет о нитях для джинсовых изделий, которые плотно скручивают между собой, затем окрашивают в синий цвет красителем индиго. Это ничего бы нам не дало, если бы ни одно но. Мы обнаружили фрагмент еще одной краски.
— Краски? — подошла к микроскопу София.
— И это джек-пот, инспектор.
София пожала плечами, не понимая, чему так радуется полицейский.
— Это не просто краска. Это стопроцентная улика, София. Речь идет о краске для татуировки «Radiant».
София села на стул, сжав руки в кулаки, разглядывая потолок и размышляя.
— Попросту говоря, тату краски — это вещества, используемые для нанесения рисунка. Тушь для татуировки невозможно спутать с другими типами чернил, потому что они сделана специально для татуировки.
Инспектор прикусила губу, потирая кулаки, глубоко дыша и понимая, что это отсеивает большинство подозреваемых. Нет! Это отбрасывало всех подозреваемых.
Но серый халат продолжал выдавать факты речитативом:
— Краски татуировки обычно состоят из двух основных компонентов: самих пигментов и основы. Другими словами – это не может быть никакой другой краской.
Окончание фразы София уже не слышала, она набирала Мартина, разворачиваясь в сторону кабинета.
—Хоть бы спасибо сказала. Я ночь не спал, пытаясь это выяснить, — крикнул человек в сером халате, наблюдая, как исчезает в дверях инспектор.
София махнула ему рукой.
— Райт с тобой? Спроси у него, кто в его окружении связан с татуировкой.
* * *
Когда Шейн услышал вопрос Мартина, его сковал дикий ужас. Ему будто ударили под дых. Ответ застрял в горле, не желая вырываться наружу:
— Марта, моя Марта, — как заклинание снова и снова повторял Шейн.
Шум большого города исчез. Звуки проезда автомобилей, движения пешеходов по оживленной улице будто выключили, оставив Шейна посреди пустой серой тишины, где был только он и страшная правда, понять которую оказалось легче, чем он думал. Разгадка ребуса с тремя трупами все это время была на поверхности. «Я восхищаюсь вашей с Мартой работой, невозможно поверить, что это не компьютерная графика, а ловко пойманный кадр».
Инспектор Бонье не понимал, что происходит. Он взял Шейна за плечо, пытаясь успокоить:
— Причем тут Марта? — умолял ответить, — Марта делает тату?
Словно для молитвы сложил руки инспектор, прижимая пальцы к губам.
Шейн отрицательно качал головой, набирая номер. Он выронил телефон, пытаясь пережить первоначальный шок, смешанный с ужасом. Шейн тыкал в экран, который никак не хотел разблокировываться.
— Я терпеть не могу это дерьмо – татуировки, — пальцы скользили, они моментально вспотели, став ледяными и липкими, — Марта встречается с мастером тату, — наконец-то смог выдавить Шейн.
— Имя, адрес? — грубо рявкнул Мартин, от былой улыбки не осталось и следа.
— Его зовут Хьюберт, — Шейн схватился за голову, — я не знаю его фамилию. Я ничего не знаю.
Мартин кинулся к машине. Начал связываться с кем-то по рации.
— Я должен позвонить ей, — бурчал Шейн.
— Стой! – крикнул Мартин, но толпа заслонила фотографа, то сжимаясь, то рассеиваясь вокруг него. — Мы пошлем к ней наряд полиции! Стой, стой!
Но было поздно.
Шейн уже кричал в трубку:
— Где он, Марта? Он с тобой? Уходи из дома!
— Он тут, — услышал он родной голос.
В голове крутился туман воспоминаний, засосало под ложечкой. От стресса и голода сахар в крови стремительно падал вниз. Шейн попытался нащупать таблетки глюкозы. Слова Марты звенели в ушах: «Он восхищается твоими работами. Он поражён твоим талантом и тем, что мы делаем. Он просит тебя зайти. Ему интересно обсудить с тобой выставку».
— Они нашли тату-краску возле тела жертвы? — в шоковом состоянии, машинально повторила на том конце провода Марта, подписывая себе приговор.
Шейн и Мартин оказались ближе всех к квартире Марты. Они прибыли туда первыми, дверь была открыта. Не слушая уговоров Мартина подождать подкрепления, Шейн устремился внутрь. Вбежав в спальню девушки, оба замерли на пороге, не в силах произнести ни слова.
Шейн взял Мартина за грудки и приподнял над полом. Ноги, в тяжелых ботинках с чересчур миниатюрным для мужчины размером, безвольно болтались над деревянной поверхностью.
— Сделайте что-нибудь! — прорычал фотограф, с легкостью удерживая инспектора на весу.
Сжав челюсть и тяжело дыша от злости, он еще раз взглянул на рыдающую Марту, что сидела на полу, прислонившись спиной к кровати. Незаправленная постель не вязалась с порядком в других комнатах. Пуховое одеяло невзрачным белым холмом возвышалось в центре матраса, по всей комнате были разбросаны подушки. Кто-то, по всей видимости Хьюберт, обмотал тело девушки разноцветными проводами, изолентой и брусками, с виду напоминающими слепки из серого пластилина. Девушка боялась повернуться.
— Он сказал, что приготовил для меня это давно, — едва шевелила губами Марта, черные потоки туши живописно стекали по лицу.
Голос звучал настолько неестественно, что Шейн вздрогнул. На правой щеке Марты красовался след от удара, Шейн сжал кулаки, подползая к девушке. Больше всего на свете он хотел содрать все это дерьмо с Марты, но тогда она скорей всего взлетела бы на воздух. Неоновый таймер отсчитывал секунды.
— Я не сапёр, — стоя на коленях, огрызнулся инспектор, всучив Шейну телефон, и командуя транслировать изображение бомбы по системе мгновенного обмена сообщениями с поддержкой голосовой и видеосвязи.
— Мартин, успокойся. Сейчас главное замедлить работу таймера, мы уже близко. Ты нашел острые кусачки, ножницы, нож? – послышалось из аппарата, — и пусть он держит ровнее. Мне кажется нужно…
Шейн зажмурился, когда Мартин, истекая потом, сделал что-то не то и цифры на табло побежали быстрее.
—
